Маргарет понятия не имела, где сейчас может быть Оливия — то ли на лекциях, то ли в доме, который делила еще с одной девушкой и двумя юношами. Она прикусила верхнюю губу и тут же нахмурилась, осознав, что часто, должно быть, намеренно причиняет себе физическую боль, когда испытывает душевное смятение.
Наверное, лучше сразу поехать к Оливии домой…
* * *
Коттедж с крытым крыльцом, в котором жили четверо студентов, был слишком мал. Но, как призналась Оливия матери, они решили его купить, а не снимать. Это выгодное вложение, объяснила дочь, которое окупится по окончании университета — домик можно будет продать или сдать другим студентам.
Маргарет поразила практичность дочери. Новое поколение очень отличалось от ее собственного и было так искушено в финансовых делах, как и не снилось ровесникам Маргарет. Деньги на выплату ссуды Оливия зарабатывала во время каникул. Матери оставалось лишь удивленно хлопать глазами и испытывать уважение к дочери за подобную предприимчивость, хотя ее и беспокоило, что дополнительная нагрузка может помешать занятиям.
Один из юношей, живущих в доме, открыл Маргарет дверь и сказал, что у Оливии, насколько ему известно, лекций сегодня нет.
— Но она, кажется, собиралась немного поработать в университетской библиотеке. Обещала вернуться к чаю. — Он скорчил потешную гримасу и добавил: — Сегодня моя очередь готовить. Может быть, хотите подождать ее здесь?
— Нет. Я зайду позже, — сказала Маргарет.
Юноша нахмурившись смотрел, как она возвращается к машине, и явно гадая, что же могло случиться. Он видел ее лишь однажды, и тогда его поразила молодость Маргарет. А потом, когда Оливия, ничего не утаивая, рассказала о своей жизни, его преисполнило восхищение этой женщиной.
Может быть, думал он, стоило настоять на том, чтобы Маргарет осталась, предложить ей чаю. Она показалась ему очень бледной…
У Маргарет была уйма времени, и она не знала, чем его занять. Повинуясь импульсу, она выехала за город, свернула на едва приметную боковую дорогу, остановила машину и, выбрав одну из многочисленных тропинок, пошла по ней.
Тропинка привела Маргарет на уединенную, тихую, залитую солнцем поляну, и природа со всех сторон обступила ее, лишний раз напоминая, что именно она — та истинная сила, которая управляет людьми. Человек не в состоянии по-настоящему подчинить ее своим нуждам, он может лишь на время приручить ее, воспользоваться ее мощью, но никогда не будет полностью контролировать ее. Именно природа привела Маргарет сюда, именно природа ответственна за те известия, которые ей предстоит обрушить на Оливию.
Что почувствовал Джордж, когда впервые узнал о страшном диагнозе?
Что почувствовала мать, когда услышала об этом? Его мать. Джордж как-то упоминал, что его отношения с матерью были далеко не безоблачными; она никогда не допускала большой близости между ними, в чем сын порой нуждался. Она была очень замкнутой особой. И, немного повзрослев, Джордж часто спрашивал себя, не обусловлена ли такая отчужденность тем, что его мать развелась с отцом.
Она больше не вышла замуж. То ли потому, что не переставала любить бывшего мужа, как некогда хотелось верить Маргарет; то ли, как она подозревала теперь, из боязни родить еще одного ребенка… сына.
А отец Джорджа? Он оставил жену и ребенка, когда тот был еще очень мал. По словам Джорджа, отец эмигрировал в Штаты, где следы его затерялись.
С проницательностью любящей женщины Маргарет догадывалась, какую боль причинил его уход Джорджу. И как-то раз, в пору их короткого брака, она осторожно предположила, что теперь, когда Джордж уже взрослый, может быть, настало время рассеять тени прошлого и попытаться разыскать отца.
У самой Маргарет тогда в голове не укладывалось, что родители могут отвернуться от своего чада. И в глубине души она была уверена, что отец Джорджа будет рад инициативе взрослого сына. Она наивно полагала, что именно сложности в отношениях с женой послужили причиной его отказа от ребенка.
Маргарет так и не узнала, прислушался ли Джордж к ее мягким уговорам и попытался ли разыскать отца. Несколько недель спустя после этого разговора он заявил, что между ними все кончено, что он хочет подать на развод…
Птица в отдалении поднялась с ветки дерева и принялась кружить у нее над головой, тонко и пронзительно крича. Это окончательно лишило Маргарет самообладания, перед глазами все расплылось от слез, к горлу подступил комок. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой — даже когда узнала, что больше не нужна Джорджу, даже когда поняла, что беременна.
Увы, не существует легкого способа выполнить стоящую перед ней задачу!
Маргарет взглянула на часы. Пора возвращаться.
Она приехала как раз вовремя. Оливия была уже дома и открыла дверь прежде, чем Маргарет успела выйти из машины. С нахмуренным лицом подбежав к ней, дочь спросила:
— В чем дело, ма? Что случилось? — И попыталась пошутить: — Ограбили кассу организационного комитета?
Заметив, как напряжено лицо матери, Оливия резко остановилась. И сердце Маргарет перевернулось в груди, когда, схватив ее за руку, дочь тихо спросила:
— Ты получила какие-то известия о нем, да? О моем отце? Что-нибудь произошло? Он…
Маргарет гадала: заметно ли по ней, насколько она потрясена внезапной прозорливостью дочери?
— Нет… Нет, у Джорджа все в порядке, — поспешила заверить она Оливию. — Я… я считаю, нам лучше поехать ко мне в гостиницу, Олли. Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Тогда поехали, — спокойно сказала девушка. — И думаю, ма, за руль лучше сесть мне.
В полном молчании они добрались до гостиницы и с мрачно-серьезными лицами поднялись наверх.
В комнате Маргарет Оливия подошла к ней и хрипловато спросила:
— Наверное, случилось что-то серьезное, ма? Я никогда не видела тебя в таком состоянии. Ты похожа на… — Она замолчала и перевела дыхание, прежде чем продолжить: — Если это не касается его… моего отца, то что же тогда?.. — Снова сделав паузу, Оливия попыталась объяснить: — Вряд ли ты приехала бы, чтобы сообщить мне, что беременна или что-нибудь в этом роде…
Маргарет только покачала головой, слишком подавленная, чтобы отреагировать на шутку.
— Давай сядем, Олли, — для начала предложила она.
Настолько быстро и настолько подробно, насколько смогла, она пересказала дочери то, что услышала от Джорджа, опустив лишь его предположение о целесообразности стерилизации. Вместо этого Маргарет заметила:
— Я понимаю, насколько тяжело тебе это услышать, но ты должна помнить, каких успехов достигла современная медицина, и понимать: только то, что у тебя поврежден один из генов, не означает, что ты не можешь иметь детей.
— Да, я всего лишь не смогу иметь мальчиков, — бесцветным голосом проговорила Оливия.
