Юбка, скрывающая колени. Хлопковое белье с пятнами. Страшно подумать, до чего же она дошла!
— Нет. Я хочу розовый коктейль, — решила она. Бармен ничуть не удивился, и Кимберли решила, что он уже повидал все на свете.
— «Космополитен».
— Да, — сказала Кимберли, глядя на Ники и трех смеющихся, неприлично одетых бесстыдниц. — Сделайте двойной.
— И тогда я победил Смертоносного за тридцать восемь секунд в первом раунде.
Найджел рассказывал, поочередно глядя в глаза каждой из женщин — Джи-Джи, Пэтти и… как это сказала миниатюрная в тесном платье, ее имя Кэра или Кэрол?
Они смотрели на него, ловя каждое слово.
Он покосился туда, где, как он знал, находится Кимберли. Двое парней, потягивающих пиво, загораживали ее. Странно было бы сейчас подойти к ней и начать обсуждать ее заметки.
Парни переместились, и Найджел увидел Кимберли, сидящую у стойки.
Светильники на потолке желтыми каплями света отражались в полированной деревянной стойке, заставляя отсвечивать золотом одежду Кимберли и ее белокурые волосы. Казалось, она прилетела из волшебной сказки, обернутая в тонкое светящееся облако.
Но то, что она заказала, было совсем не из волшебной сказки, Найджел прищурился.
Постой-ка, бармен пододвигает ей еще один стакан с розовой гадостью?
Сколько же она успела выпить?
— Оставь, — садясь на табурет рядом с Кимберли, он вынул стакан у нее из руки.
Кимберли с преувеличенным изумлением посмотрела на него.
— Не поняла?
— Довольно.
Он поставил стакан так, чтобы она не могла дотянуться. Она показала наманикюренным пальчиком на стакан и посмотрела на него в упор. Если бы она не с таким трудом удерживала равновесие, то выглядела бы внушительно.
— Никто не может указывать мне, что делать.
— А жаль. Тебе иногда было бы полезно. — Он взял ее блокнот, увидел несколько накарябанных заметок о женщинах, которые должны носить лифчики и которые смеются слишком много. Найждел нахмурился, засовывая блокнот в ее сумочку.
— Упряма, как всегда, — ворчал он, поднимая ее с табурета. Она встала, сразу же упала на Найджела, и ее волосы мягко прикоснулись к его щеке. — Слушай, по пути домой я куплю тебе холодной воды. Утром ты будешь чувствовать себя лучше, поверь мне.
Кимберли посмотрела на него и захлопала ресницами.
Великолепно. Всего лишь двойной «Космополитен», и Кимберли Логан готова стать роковой женщиной. Но он никогда не воспользовался бы тем, что женщина слишко много выпила и не отвечала за себя. Никогда. Его бабушка Алиса, старушка с удивительно мягким характером, сумела внушить ему это простое правило, когда ему было всего пятнадцать лет: «Если ты хоть раз воспользуешься тем, что женщина пьяна, то я буду гнаться за тобой, пока не поймаю, а поймав, собственноручно вздерну на ближайшем дереве».
Едва оправившись от такой угрозы, Найджел пообещал себе, что у любимой бабушки никогда не будет причины гоняться за ним.
Это обещание он ни разу не нарушил.
— Где твоя машина?
Кимберли начала тщательно разглаживать морщинки на платье.
— Где-то снаружи.
Учитывая, что «где-то снаружи» стояли тысячи автомобилей, Найджел решил не думать об этом. Он отвезет Кимберли на своем джипе. А машину она сможет забрать завтра.
Через пятнадцать минут они уже мчались в плотном потоке машин. Раздавались гудки, в соседних машинах гремела музыка. Но голос Кимберли перекрывал шум дороги — она пела все старые мелодии из кинофильмов, какие могла вспомнить.
И все было бы хорошо, если бы она не так сильно фальшивила.
Или хотя бы знала слова.
Через двадцать минут они оказались около ее дома, вошли в лифт и поднялись на двадцать второй этаж.
— Ключ есть? — спросил Найджел, когда они подошли к ее двери.
— Да. — Ей стало смешно.
— В сумочке?
Она положила руки на голову.
— Обыщи меня, вдруг найдешь его где-нибудь на мне.
Кимберли может быть игривой? Кто бы мог подумать!
— Дай мне сумочку.
Притворно надувшись, она подчинилась.
К счастью, сумочка была почти пустой. Бумажник, ключи, солнцезащитные очки, несколько тюбиков губной помады, пилка для ногтей, коробочка мятных леденцов, блокнот, ручка, остатки сухого хлебца. Дверь открылась со второй попытки.
Он помог Кимберли войти, потом пошарил по стене в поисках выключателя и зажег свет.
Ее квартира оказалась такой, какую он и ожидал увидеть, и все же другой. Девственно-белая кушетка и соответствующие стулья по бокам.
Сверкающий паркет. Изящные светильники, очень дорогие, какие не смог бы себе позволить человек со средним заработком.
Но в этой квартире не было души.
Все чисто и опрятно, все красиво, все расставлено в безупречном порядке, будто здесь потрудился профессиональный декоратор.
Шатаясь, Кимберли вошла в гостиную. Несколько прядей выбилось у нее из пучка.
Рапунцель, Рапунцелъ, распусти свои волосы.
— Ты должна допить воду, — сказал Найджел, указывая на бутылку, которую она все еще держала в руках. Он купил еще и пакетик крендельков с солью и большое яблоко, чтобы она поскорее пришла в себя после «Космополитена». В перерывах между песнями она успела сжевать часть яблока и несколько крендельков.
Она сбросила одну туфельку, потом другую, что-то бормоча о прихотях. Поймала его взгляд и покорно выпила глоток воды.
Как маленький ребенок. Но Найджел не мог избавиться от чувства, что ребенком она не была никогда.
— С тобой все нормально? — спросил он, шагнув назад, к двери. Ему не хотелось оставлять ее одну.
Она нахмурилась.
— Не знаю.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет.
Она медленно подошла к нему, не отводя от него глаз, и прижалась к нему грудью. У него перехватило дыхание.
Он слегка коснулся ее спины, чтобы поддержать ее, и ему страшно захотелось обнять ее крепче. Но он знал, что делать этого не следует. И он не будет этого делать.
С игривой улыбкой Кимберли помахала бутылкой.
— Давай притворимся, что мы снова на мосту Белладжо, — прошептала она.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Притворимся, что мы…
Найджел резко вдохнул. Он почувствовал жар ее тела и дразнящий аромат ее духов.
— …на мосту Белладжо, — повторила она, встряхнув бутылку. — Ты помнишь, как это было на мосту, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь подбородком. — Брызги фонтанов, музыка. Огни, цвет…
