Она тут же забыла о телевизоре и уставилась на него. На удивление ясными глазами.
— Когда?
— Утром. Часа в четыре, — напустив на себя важность, ответил он.
— Утром? — переспросила она и внезапно забеспокоилась. — И как ты все это себе представляешь? Что ты там выследил? Говори же, Куку!
Теперь он умышленно тянул.
— Шансов мало, но рискнуть стоит.
— Ну говори же, Куку. Я должна знать, что там происходит!
— А ничего. Все так, как мы и предполагали. Охрана не дремлет. Двое дежурят у байка, двое гуляют вдоль ограды. Кстати, ограда невысокая. Один сидит на лужайке под кустом и следит за входом. Остальные спят в джипе. Похоже, они каждые два-три часа меняют друг друга, потому что у байка теперь сидят другие. Те, что у байка, — без автоматов, те, что у ограды, — вооружены. Администратора в фойе нет и, похоже, не будет до утра. У него голова не болит, ему уже заплатили. В фойе только спит Пракаш и спит, как положено юноше его лет, мертвецки.
Она теперь с таким же вниманием выслушала его, как несколько минут назад смотрела «Фантомаса».
— И как же мы будем сбегать? — спросила она.
— Через ресторан выйдем в парк, доберемся до ограды. В одном месте возле нее растут два высоких, пышных куста. Надеюсь, с их помощью сможем перемахнуть через ограду незамеченными.
Она внезапно просияла.
— А ты молодчина, Куку! Истинный Чингачгук! Все выследил! И они тебя ни разу не заметили?! Вот болваны!
Энди важно откинулся на спинку дивана.
— Поверь, это было нелегко, — сказал он, напрашиваясь на более ощутимую похвалу. Но заработал лишь ее прочувствованное:
— Верю.
— Что ж, а теперь нам не мешало бы поспать перед операцией. Кстати, как назовем нашу операцию, Русалка? Есть предложения?
— «Фантомас». Операция «Фантомас», — ответила она, напустив на себя таинственности.
— Почему «Фантомас»?
— Ну… просто «Фантомас». Тебе не нравится?
— Нравится, — согласился он, потому что ничего другого предложить не мог. — Что ж, пора спать. Спальня твоя. А я устроюсь здесь на диване. Разбужу тебя в половине четвертого.
Она наконец согрела его улыбкой. А потом и вовсе растопила его сердце, потому что наклонилась и быстро поцеловала в щеку.
— Спокойной ночи, Куку, — прошептала она таинственно.
— Спокойной ночи, Русалка, — от неги едва шевеля губами, ответил он.
Как только она скрылась за дверью спальни, Энди стащил с себя джинсы, улегся и погасил свет. И тут же поймал себя на том, что не только продолжает улыбаться, но к тому же сна у него ни в одном глазу. И вместо того, чтобы попытаться заснуть, он пялится в темноту и вспоминает, что за сегодняшний день Русалка два раза поцеловала его: первый раз — при встрече, и второй — только что…
Но разве это повод для того, чтобы лежать теперь с идиотской улыбкой на лице? Разве это говорит о том, что он ей нравится? Совсем нет. Просто она француженка, и у них принято целоваться при встрече и на прощание даже с малознакомыми людьми. Всего лишь привычный для французов ритуал — и ничего больше.
А еще он два раза сегодня обнимал ее. И это было чертовски хорошо. Нет, это было больше, чем чертовски хорошо. Это было правильно. Почему? Он не знал. Просто держать эту девушку в руках было правильно. Вот и все. Казалось, будто в тот момент во всем мире все было на своих местах и в полном порядке…
Но с ее стороны наверняка это было не больше, чем дружеское доверие. Любая женщина на ее месте вела бы себя так же — искала бы защиты в мужчине. И он наверняка вел бы себя так же: пытался бы защитить и утешить…
И все же… Русалка не была любой женщиной и не была любой француженкой. Она была Русалкой, его Русалкой. И ее поцелуи не были для него обычными поцелуями женщины, а держать ее в руках было больше, чем просто утешать женщину. И все это вместе было больше, чем могло вместиться в его голове.
Но что толку лежать теперь, думать об этом и улыбаться? Глупее занятия он просто придумать бы не смог…
Он вздрогнул, когда услышал, как скрипнула дверь спальни. Вслед за скрипом в дверном проеме появился высокий силуэт, окутанный просачивающимся сквозь шторы светом фонарей.
— Куку… ты спишь? — послышался из темноты ее шепот.
— Нет, — ответил он и привстал. — Что, и тебе не спится?
— Не спится. — Она тихо прошла по комнате и села в кресло. — Но ты лежи… и свет не зажигай. Я вот что думаю: раз нам обоим не спится, может, попробуем осуществить операцию «Фантомас» сейчас?
Энди глянул на свои наручные часы с фосфоресцирующим циферблатом.
— Сейчас только три часа.
— Ну и что? Какая разница, три или четыре?
Он привстал и задумался.
— Нет, Русалка, в четыре лучше, потому что тогда, при успехе, нам будет легче поймать попутку и добраться до Покхары, — ответил он. — А сейчас, если они пустятся в погоню за нами… К тому же есть риск напороться на ночной военный патруль.
— Ну и что. Наврем им чего-нибудь. Скажем, что перепутали время, притворимся влюбленными… — оживленно сказала она.
Энди сначала очень понравилась ее идея притвориться влюбленными. Что-что, а это не составит ему никакого труда. И все же ситуация требовала более тщательного обдумывания.
В стране неспокойно, поэтому все дороги до половины пятого утра патрулируются, и ездить по ним не разрешается. А непальский военный патруль интеллигентностью не отличается. Но, может, она и права, может, удастся им чего-нибудь наврать и попросить о помощи. Все же они с Русалкой — гости страны, а у него даже есть разрешение на жительство и бизнес-виза. Он имеет полное право обращаться за помощью к местным властям.
— Ладно, давай попробуем, — наконец ответил он. — Одевайся, собирай вещи…
Она вскочила и исчезла в спальне. Через пару минут появилась с сумкой в руке и протянула ему его рубашку.
— Извини, что пригрелась к твоей рубашке, Куку. Она очень удобная. Спасибо.
— Если все пройдет удачно, я тебе ее подарю. На память об операции «Фантомас». — Он натянул согретую ее теплом рубашку и глянул на ее сумку. — А сумка тебе зачем? Там что, много ценностей?
— Да, — ответила она.
— Разве ты не понимаешь, что с сумкой будет труднее перелезать через ограду? Я вот, например, бросаю здесь свой мотоцикл. И ты могла бы оставить сумку за стойкой администратора и попросить его в записке сохранить ее.
— Нет, — упрямо заявила она. — Я ее оставить не могу.
— Почему, Русалка? Она ведь огромная, и будет нам мешать?
— Нет, я ее не оставлю.
Энди раздраженно вздохнул. Черт побери, он пытается помочь ей избежать крупных неприятностей, а она не может расстаться со своей сумкой, наверняка набитой каким-то женским барахлом. Она в своем уме?
