Наконец экипаж выехал из узкой улицы на открытое пространство Красной площади. Площадь действительно была красива или красна, как говорят в народе. Высокая кремлевская стена, точно многозубчатая корона, поднималась над посадом, отделяя от него величественнейшие постройки: несколько многоглавых соборов, колокольню Ивана Великого, Грановитую палату и стоящий неподалеку Теремной дворец, где должна была поселиться будущая царица. Под лучами вечернего солнца белоснежные фасады и золотые купола сверкали, словно несметные сокровища какого-нибудь султана. Вокруг всего этого великолепия плотно жались друг к другу и иные богатые сооружения: дворы и сады знатных бояр. И все они, вместе с соборами, царскими теремами и палатами, были под защитой высоких красных зубчатых стен.
Неподалеку от Фроловской башни — главного входа в эту могучую крепость — сверкал настоящий бриллиант архитектуры. Экзотическая громада Покровского собора, или храма Василия Блаженного, как его часто стали называть в последнее время, ошеломляла своими многочисленными башенками и пристройками, неповторимыми узорами на куполах и многоцветием красок, сверкающих на солнце, точно переливчатые чешуйки на теле рыбы.
Степан хлестнул лошадей. Экипаж пересек площадь перед храмом и миновал Лобное место, откуда патриархи благословляли народ, а царские глашатаи зачитывали указы и приговоры. По тем приговорам на эшафоте, сооружаемом ради таких случаев поблизости, бывало, рубили головы ворам и разбойникам или подвергали их пыткам.
Вскоре Степан снова свернул в сторону от Кремля, в улицу, где стояли большие деревянные дома знати. Завидев терема боярыни Натальи Андреевны, Зинаида заволновалась. Некогда эта женщина была ближайшей подругой ее матери, а теперь стала единственным человеком, которому Зинаида искренне доверяла и у кого надеялась найти утешение в том случае, если дела с княгиней Анной пойдут совсем худо.
Наконец четверка лошадей свернула с главной улицы, и Степан натянул поводья возле красивой усадьбы. Минута, которой Зинаида ждала с таким страхом, настала. Она сделала глубокий вдох, готовясь к предстоящей встрече.
Майор Некрасов спешился и, быстро отряхнув пыль с кафтана, подошел к экипажу, чтобы открыть дверцу и помочь боярышне спуститься на землю. Протягивая руку, он едва заметно улыбнулся.
Зинаида тяжко вздохнула, зная, что сегодня переходит под опеку людей, почти совсем ей незнакомых.
Когда она шла к дому в сопровождении майора, мерцающий свет свечей привлек ее взгляд к распахнутым стеклянным дверям балкона, высившегося над парадным крыльцом. На балконе, в обрамлении шелковистых портьер, стояла стройная женщина. Зинаида с робкой улыбкой подняла руку в приветственном жесте, но не удостоилась в ответ ни улыбки, ни даже кивка. Ее новая благодетельница молча удалилась внутрь дома, и двери совсем негостеприимно захлопнулись за ней.
Радушное приветствие могло бы хоть немного утешить и приободрить Зинаиду, но этот холодный прием лишь усилил ужас и уныние, давно поселившиеся в ее душе. Ей вообще не хотелось приезжать сюда, бросать свой дом и все то, о чем так заботился и что любил ее отец. Ей стоило немалых усилий заставить себя не вернуться немедленно в экипаж. Если бы она не боялась, что ее самовольное возвращение домой взбесит царя, то с радостью снова подвергла бы себя всем неприятностям и тяготам дальнего путешествия.
Чувствуя, что все складывается не совсем гладко, Николай обеспокоился:
— С вами тут все будет в порядке, боярышня? — Он, конечно, и сам не знал, что станет делать, если Зинаиде действительно грозят какие-то неприятности, но чувствовал необходимость предложить ей свою помощь. — Если понадобится…
Зинаида положила ладонь на рукав майора, пытаясь успокоить его, а заодно и себя:
— Мы с княгиней Анной виделись всего три раза, да и то совершенно случайно и мимолетом, майор. Я уверена, что она не меньше моего взволнована предстоящей встречей.
Офицера ее слова не очень-то убедили, но он решил, что лучше уж не расстраивать девушку лишними разговорами на эту тему. На всякий случай, однако, он повторил свое предложение, хотя и сделал это весьма осторожно, стараясь не выдать ненароком всей глубины своих чувств:
— Я счел бы за честь служить вам в любом качестве, сударыня. Скоро меня повысят, и я буду охранять дворец. Если я понадоблюсь вам, просто отправьте за мной вашу служанку, — добавил он, — и я приду, моя госпожа, или пошлю к вам с извинениями не меньше чем самого государя.
Зинаиде понравились его галантные, хотя и немного запальчивые речи.
— Я искренне тронута, майор Некрасов.
— Для меня было большой честью сопровождать вас, — заверил он.
Зинаида вдруг ощутила, как к ней снова возвращаются былые уверенность и храбрость, и, не желая растерять их накануне встречи с княгиней Анной, сказала майору бодрым голосом:
— Меня зовут Зинаида. Мне кажется, раз мы друзья, вы можете звать меня по имени.
— Госпожа Зинаида, — благоговейно выдохнул майор, ласково пожав тонкие пальцы, лежавшие на его руке. — С вашего позволения, меня зовут Николаем.
— Хорошо, Николай, — повторив его имя, Зинаида позволила ему проводить себя к массивной входной двери.
Некрасов громко постучал костяшками пальцев по дверным доскам. Вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался дворецкий в простом белом кафтане. Николай поглядел на него с видом человека, привыкшего распоряжаться:
— Передай княгине, что боярышня Зенькова здесь и просит ее принять.
Человек с любопытством глянул на перевязанную руку майора, а потом отступил, пропуская гостей внутрь:
— Княгиня ждет вас, боярышня.
Он проводил Зинаиду в сени и вежливо попросил немного подождать. Убедившись в том, что встретили ее честь честью, Николай поспешил к экипажу, чтобы распорядиться разгрузкой. Но, проходя мимо Ивана, ощутил на себе его высокомерный и негодующий взор.
— Что это с ним? — удивленно спросил он, подходя к своим подчиненным.
Сержант фыркнул:
— Обиделся, что ему не оказали такого почета, как боярышне.
Николай удивленно приподнял бровь:
— А я и не знал, что он того заслуживает. По-моему, такой человек просто позорит свой орден, хотя я так и не понял, какой именно.
Сержант задумчиво погладил щетину на подбородке:
— Да это сорняк какой-то. Принесло невесть, каким ветром чертово семя. Вот увидите, однажды он устроит изрядную гадость какой-нибудь доверчивой душе. Молю Бога, чтобы это была не наша боярышня, хотя чувствую, что он к ней уже подбирается.
— Надеюсь, что ты не прав, сержант.
Иван тем временем подошел к дому и, без стука распахнув дверь, прошествовал прямо в сени. Здесь он удостоил Зинаиду злобным взглядом.
— Похоже, майор Некрасов увлечен вами, боярышня. А ваша гордыня, должно быть, расцвела пышным цветом. Ну, как же, вы ведь только что одержали еще одну победу над мужчиной!
