Выпад девушки вызвал такую бурную реак¬цию среди зрителей, что толпа буквально взвыла от восхищения. Никто из викингов вообще никогда не видел боя с женщиной, а такие ловкие движения ама¬зонки вызвали всеобщее одобрение.
Исгерд был несколько ошеломлен и, бы¬стро вскочив на ноги, принялся защищаться уже более внимательно. Из рядов дружинников в его адрес по¬слышались колкие шутливые замечания. Злоба подка¬тила к горлу мужчины, хотя он, в общем-то, и не знал, за что злиться на эту девчонку. Однако он твердо ре¬шил ее наказать. Данута стала передвигаться более энергично, наверное, удачное начало боя при¬дало де¬вушке решительности. Исгерд, пятясь поти¬хоньку на¬зад, пытался уловить подходящий момент для удач¬ного ответного броска.
— Давай, малышка, вставь этому битю¬гану! — кричали Дануте из-за спины, и девушка почувство¬вала, что к ней возвращается ловкость и уверенность в движениях. Но стоило ей чуть осту¬питься, как Исгерд сделал мощный прыжок и ока¬зался прямо перед ли¬цом Дануты. Еще раньше викинг решил не ранить сильно свою пленницу и не портить ей внешность, а несильно резануть где-нибудь по руке, чтобы была первая кровь. Вот и опустил Исгерд свою правую руку с кинжалом вниз, чтобы провести лезвием по предплечью Дануты. Но девушка ловко отвела в сто¬рону его руку с ножом и одновременно нанесла ко¬ленкой коварный удар в пах. На мгновение Исгерд согнулся от дикой боли, и этого Дануте хва¬тило, чтобы отскочить в сторону.
Подлый удар амазонки вызвал волны хохота в толпе. Исгерд уже не на шутку обозлился и, превоз¬могая боль, вновь бросился на непокорную рабыню. Ярость такой силы охватила мужчину, что он, поза¬быв обо всех предосторожностях, налетел на девушку, размахивая кинжалом. Данута не выдержала могучего напора и упала спиной на траву. Викинг взмахнул ру¬кой и, если бы в последнею минуту не опомнился, то острый клинок вонзился бы в девичью грудь. Но ко¬гда Исгерд хотел наброситься на нее сверху, девушка опять успела откатиться в сторону и вскочить на ноги. Викинг махнул перед лицом амазонки кинжалом, но та кинула ему на руку свой кожаный плащ левой ру¬кой. Плащ наткнулся на острие кинжала, и в этот мо¬мент Данута, ухватив плащ двумя руками, с силой дернула его на себя, а потом вниз. Исгерд привык держать оружие мертвой хваткой и невольно полетел вслед за плащом. Руки викинга запутались в тугих кожаных складках. А Данута в этот момент забежала сзади и, подпрыгнув, с силой ударила Исгерда обеими ногами сзади так, что он полетел еще быстрее.
Но, сложившись в падении, викинг пе¬река¬тился через голову и вновь оказался на ногах. Толпа покатывалась от хохота, многие дружинники уже схватились за животы, и Исгерда охватила дикая ярость. Отбросив плащ в горящий костер, он кинулся на девушку. Но на этот раз атака норманна были по¬добны наскоку разъяренного льва. Не успела славян¬ская красавица принять боевую стойку, как соперник оказался рядом с ней, лицом к лицу. Мощным ударом он выбил из ее руки кинжал и схватил обе ее руки же¬лезной хваткой. Данута вскрикнула от боли, а Исгерд, повернув ее, приставил к горлу амазонки острое лез¬вие и прошипел:
— Я могу ей сейчас пустить кровь, со¬мнева¬ется ли кто-нибудь в моей победе?
Ингмар поднял правую руку в знак окончания поединка, и зрители невольно затихли. Девушка вы¬рвалась из рук мужчины и побрела к берегу моря. Ви¬кинги молча проводили ее хмурыми взглядами, собо¬лезнуя проигравшей воительнице. Нельзя, конечно, сказать, что зрители были на стороне амазонки. Но сам процесс боя, когда силы были изначально неравны, когда против юной девушки выступал опытный воин, не¬вольно вызывал глубокое сочувствие к амазонке. В глубине души мужчины хотели бы увидеть, как Да¬нута победила бы своего господина, хотя каждый из них имел рабыню и не хотел быть ею опозоренным. Так что результат поединка не вызвал ни ликования, ни чествования победителя. Да и сам Исгерд от своей победы не испытывал никакого морального удовле¬творения. Только брала досада, что Данута оказалась довольно ловкой, но биться с ней все же было по¬зорно.
— Вообще эта идея с поединком была плохой, — понял настроение друга Ингмар, похлопы¬вая его по плечу, — не расстраивайся, а возьми ее се¬годня, и настроение улучшится.
А несчастная Данута сидела на нагре¬том за день камне возле большой плоской скалы и изо всех сил сдерживала набегающие слезы. Она так надеялась на свою ловкость и знание хитрых приемов! Все по¬лучилось, как предсказала опытная Полонея. Ей встретился более сильный противник, чем те, с кото¬рыми она успешно справлялась раньше. Мало¬вато оказалось у нее в неполных двадцать лет и опыта, и сил, чтобы победить взрослого, почти три¬дцатилет¬него воина-викинга. А как эти два года она старалась, изнуряла себя тренировками до изнеможе¬ния! Сво¬бода снова показалась такой несбыточной и далекой! Обида подступила к горлу и сдавила его, она ничего не видела через пелену слез. Вдруг кто-то об¬нял ее сзади теплыми руками — по крепости муску¬листых рук она сразу поняла, что это Исгерд. Он сразу же пошел за ней, беспокоясь, чтобы она ничего с со¬бой не сделала. Девушка вскочила и злобно оттолк¬нула его, но он властно привлек ее к себе и крепко прижал к своему жаркому телу. От бессилия она раз¬рыдалась и плакала навзрыд, как обычная, презирае¬мая ама¬зонками «овца» из числа рабынь.
— Уходи, оставь меня в покое, я тебя нена¬вижу! — она изо всех сил пыталась выбраться из его рук, но их силы были несоизмеримы. Точно так же, как она держала расшалившуюся Верею, муж¬чина сжимал ее в своих объятьях, пока она судо¬рожно би¬лась. В конце концов силы оставили бедную гор¬дячку, она обмякла, и мужчина, почувствовав пере¬мену, жадно и страстно приник к ее губам. Его рот накрыл ее губы, раздавливая, поглощая, ища входа. Данута не покорилась, но жесткий рот силой разжал ее зубы и его язык стал ласкать ее маленький язы¬чок, скользя и обвиваясь, а крепкие бедра прижа¬лись к ее телу. Она стала изо всех сил отталкивать его, с ужасом ощутив, как его пальцы задвигались, развя¬зывая тесемки штанов.
— Все наши парни получили от своих жен¬щин то, что хотели. Один я потерял покой и сон. Я горю словно в огне, и все смотрят на меня как на ду¬рака. Я могу придушить тебя, девка, если ты снова откажешь мне. Не играй с огнем! Ты проиграла — значит, плати. Не я тебе предложил этот дурацкий по¬единок! — прохрипел норманн.
— Отпусти меня, свинья — закричала она. — Я тебе не девка! Мне противны твои поцелуи! Я пре¬зираю тебя! — неопытная и своенравная девушка так и не поняла, что он распален до предела, и оскорбле¬ния только подливают масла в огонь. Она забыла и предупреждения Полонеи, и опытной Миланы, без¬мерная ненависть к насильнику захлестнула сердце, не оставив места для разума.
В ответ Исгерд лишь ухмыльнулся, резким движением рванул ее одежду. Тонкая ткань не выдер¬жала такого рывка, обнажились полные округлые груди с розовыми вершинками. Данута попыталась ударить его коленом между ног, но он, помня об ее коварном ударе, притиснул ее бедра покрепче.
— Тебе противны мои поцелуи? Любишь на сухую, девка? — сильные опытные руки сорвали с нее одежду и отбросили ее куда-то в сторону. Данута вдруг оказалась совсем обнаженной, да и сам он ус¬пел раздеться. Было еще довольно светло, и она мо¬лила богов, чтобы никто не вздумал сюда прийти.
