— Полагаю, мне пора обратно на работу, — сказал он и испытал легкое удовлетворение при виде расстроенного выражения на лице Саманты. Она была так явно удручена, что Джонни, не успев подумать, охватил руками ее голову и быстро прижался ртом к ее губам. Ее губы чуть приоткрылись от удивления, но поцелуй был таким крепким и требовательным, что мир закружился перед глазами Сэм, и она повиновалась его ласке, не думая противиться.
Он отпустил ее так же внезапно, как и обнял.
— Будь осторожна, черт побери, — пробормотал он низким голосом и побежал к машине с единственной мыслью в голове: ему надо убираться отсюда, пока он не натворил такого, о чем они оба потом будут жалеть.
В это время Саманта думала, что надо будет потом, когда она придет в себя и сможет связно мыслить, напомнить себе, что это был всего лишь поцелуй между друзьями.
Два дня спустя, на другом конце страны, в Лос-Анджелесе, совершенно иной взрыв разорвал тишину раннего утра в жилом комплексе, покрытом розовой штукатуркой. Стены покачнулись, вздрогнула земля, из квартир посыпались сонные испуганные жильцы, полагая, что началось землетрясение.
Только через несколько минут было замечено отсутствие каких-либо разрушений, кроме квартиры 214. Прибывшая вскоре пожарная бригада определила, что взрыв был подготовлен заранее. Когда же стало ясно, что бомба была с дистанционным управлением, замешательство и испуг жителей дома достигли высшей точки. То, что квартира принадлежала Саманте Карлайл, окончательно запутало дело.
Звонок в кабинете детектива Пуласки из лос-анджелесского полицейского управления раздался именно в этот момент.
— Пуласки слушает, — ответил Майк, прожевывая пирожное с кремом. Его цветущее лицо мгновенно побледнело, и, подавившись пирожным, он кашлянул, затем сделал большой глоток горячего кофе, чтобы проглотить вместе с жидкостью полученные новости.
— Вы уверены? — спросил он, быстро записывая то, что ему говорили. Несколькими минутами позже, повесив трубку, он пробежал глазами свои записи и выругался. Звонок привел его в ярость. Он, Майк Пуласки, почти никогда не ошибался. И ненавидел себя за ошибки, особенно за такие. Угроза безопасности и жизни Саманты Карлайл внезапно стала реальностью, и теперь ему придется жить с чувством вины и угрызениями совести. Она все это время говорила им чистую правду!
Вскоре Пуласки уже был на месте взрыва. И то, что он узнал, повергло его в настоящий шок. Остатки того, что было когда-то домом Саманты Карлайл, были разбросаны по всем трем комнатам квартиры и частично выброшены взрывом во двор.
У детектива были теперь все необходимые доказательства того, что ее жизни угрожает опасность, потому что только он один знал из первых рук, что мисс Саманта Карлайл, жительница Лос-Анджелеса, Калифорния, была теперь в надежных руках техасского шерифа. Она находилась за тысячи миль отсюда, когда остатки ее мира взлетели на воздух.
Майк Пуласки вернулся в управление, оставив экспертов из лаборатории собирать вещественные доказательства. Ему необходимо было позвонить, и этот звонок мог оказаться для него очень нелегким. Ему потребовалось несколько минут, чтобы отыскать карточку, которую бросил на его стол Джон Томас Найт. Найдя ее, Майк остановился, обдумывая, что скажет шерифу…
Разница во времени между Техасом и Лос-Анджелесом составляла два часа, поэтому он был уверен, что шериф уже давно на работе. Глубоко вздохнув, детектив набрал номер и стал ждать, когда шериф Найт снимет трубку…
— Когда? Вопрос прозвучал как громовой удар, и Пуласки, поморщившись, отодвинул трубку от уха.
— Сегодня утром, — ответил он и посмотрел на часы. — По вашему времени около десяти часов.
Джон Томас медленно втянул в себя воздух, прикрыл глаза и потер переносицу, пытаясь успокоить внезапно появившуюся головную боль.
— Что удалось выяснить на нынешний момент?
Пуласки вздохнул.
— Не много.
— Интересно, отчего это я не удивлен?
— Послушайте! Я совершил промах, не отрицаю. Но у нас отличные эксперты по взрывам. Если там хоть что-то осталось, они это найдут.
— А пока они рыщут по останкам жизни Саманты, что, вы думаете, я должен делать? Вы представляете, что с ней будет, когда она об этом узнает? Черт вас возьми, Пуласки, почему вы не поверили ей раньше, когда еще можно было все исправить?!
Пуласки вздохнул, вспомнив, как безразлично отнеслись руководители агентства, в котором работала Саманта Карлайл, к угрозам в ее адрес, особенно после того, как прошло довольно много времени и ничего не случилось. Тот факт, что он, Майк Пуласки, позволил их точке зрения повлиять на свою, самоуважения ему не прибавлял.
— Я хотел бы изменить то, что случилось, но это не в моих силах. Послушайте, шериф, я обычный человек, понимаете? Как и все мы. Все, что я могу вам сказать, — будьте настороже, особенно в отношении незнакомых людей.
Джон Томас коротко рассмеялся.
— Ну, это, Пуласки, будет не так уж и трудно. Каждый новый человек в нашем городке, где жителей меньше двух тысяч, будет на виду, как корова в стаде кастрированных быков.
От такого сравнения Пуласки только покачал головой, решив, что сказанное Найтом, возможно, что-то означает у них в Техасе.
— Ну хорошо, — сказал он. — Как только получу дополнительную информацию, я вам позвоню. Но пока вы должны исходить из того, что преследователь Саманты знает о ее отъезде и, без сомнения, пришел в ярость.
— Почему вы думаете, что он знает? — спросил Джон Томас. Предупреждение прозвучало неожиданно, и то, что за ним крылось, ему не понравилось. Совсем не понравилось.
— Потому что бомба лежала на ее кровати, вот почему. Наш штатный психолог сказал, что место расположения бомбы можно интерпретировать двояко. Взорвав кровать, убийца как бы хотел дать понять мисс Карлайл, что, перебравшись из нее в вашу, она все равно никуда от него не денется. Либо его просто взбесило то, что она уехала. Так или иначе, но он знает — Саманты Карлайл нет в Лос-Анджелесе.
— Сочувствую вам, — попрощался Пуласки и повесил трубку. Джон Томас, нахмурившись, осторожно положил замолчавшую трубку на рычаг и закрыл лицо руками.
— Дерьмо собачье.
— Плохие новости? — поинтересовалась Кэрол Энн.
Джон Томас улыбнулся. Но радости в улыбке не было заметно. При взгляде на лицо шерифа диспетчер невольно поежилась.
— Черт побери, Кэрол Энн, разве в этом деле могут быть хорошие новости?
Хлопнув дверью, Джон Томас пошел к своему джипу. Меньше всего на свете ему хотелось ехать домой и рассказывать Саманте то, что он недавно узнал, и видеть, как гаснет улыбка на ее лице.
Однако выбора у шерифа не было. Еще до окончания сегодняшнего вечера его новости вновь поселят страх в ее душе.
Глава 5
Бандит тявкнул один раз при шуме мотора подъехавшей машины и вновь уронил голову на лапы, следя взглядом за женщиной, стоявшей у кухонной раковины.
