Джейсон свернул газету в трубку, поднялся с кресла и проговорил:
— Надо полагать, матушка, уж теперь-то мы вполне готовы к поездке, не так ли?
— Почему бы и нет. Конечно же!
— Прошу меня извинить, но я вынужден немедленно пойти и сделать все необходимые приготовления к тому, чтобы отправиться завтра же.
Селена вздохнула и, посмотрев вслед уходившему из комнаты сыну, покачала головой. Каролин поняла, что свекрови не терпелось забросать невестку градом вопросов. Пожилая дама повернулась к Каролин, но та отвела взгляд. Да, момент был упущен.
— Что ж, — несколько разочарованно пробормотала Селена, — тогда и мне нужно шевелиться. Пойду скажу Изабелл, чтобы начинала укладывать вещи.
— Да, конечно. Кстати, от всей души благодарю вас за платья. Они просто восхитительны.
Селена взмахнула рукой и ласково улыбнулась:
— Не стоит благодарности, моя милочка. Ты же прекрасно знаешь, как я люблю покупать платья.
Каролин проследовала в свою комнату, не желая встречаться с Джейсоном в случае его возвращения. Она сама упаковала вещи, купленные для нее Селеной здесь, в Париже, а старую одежду трогать не стала. Маленькая лакированная шкатулка, где хранились всяческие дорогие сердцу безделушки — подлинные сокровища для Каролин, были тем состоянием, которое она унаследовала от своей прежней жизни. Ничего более девушка с собой брать не собиралась. Прежде чем опустить шкатулку в новый кожаный саквояж, она присела на край кровати и открыла ярко блестевшую крышку. Тотчас ей на глаза попалась золотая пуговица. Каролин тщательно протерла ее большим и указательным пальцами. Если бы Джейсон хотел убить ее, то возможностей для этого у него на острове было больше чем достаточно. И все-таки его фигура в точности походила на фигуру того человека, что когда-то напал на нее ночью в Антигуа. Каролин нахмурилась. Возможно, Джейсон, а не она имел преимущество в настоящей ситуации. Не исключено, что она возвращалась на родину с человеком, который некогда пытался ее убить.
Она бросила пуговицу назад в шкатулку и захлопнула крышку. Нет, безусловно, все это были домыслы ошибочные. Нападавший на нее бандит, несомненно, остался в Антигуа. Единственная опасность, которая ее может подстерегать, — это опасность быть уличенной в самозванстве. Спрятав шкатулку под кипой новых шелковых шарфов, Каролин решила немедленно забыть о своей жизни в Вест-Индии и все начать с нуля. Теперь ее имя Синтия Сомервилл из Браутон-Курт.
Трое путешественников сели на поезд, добрались на нем до Кале, где мигом погрузились на пассажирское судно и пересекли Ла-Манш. В каюте, которую Каролин делила с леди Браутон, она, сказавшись больною, без проволочек завалилась в постель. К счастью для лицедейки, во время морского путешествия Селена едва обращала на нее внимание, поскольку сама, повернувшись лицом к стене, лежала на койке и изо всех сил пыталась одолеть тошноту и головокружение.
Ночь все трое провели в Дувре, а наутро опять сели на поезд. В вагоне Каролин прикрыла глаза и довольно скоро уснула, убаюканная мерным перестуком колес. Пробудившись спустя по меньшей мере час, она украдкой огляделась. Джейсон исчез, а матушка его спокойно посапывала, погрузившись в дрему. Что ж, теперь можно было безбоязненно любоваться милыми сердцу британскими ландшафтами!
Каролин смотрела на мелькавшие за окном поля, уже вовсю зеленевшие, извилистые дороги, крохотные ручьи, при пересечении которых поезд коротко грохотал на небольших мостках. Все кругом было таким красивым, что девушка не уставала удивляться тому, как это ей удалось столь долгое время обходиться без отчих красот, в какой-то дыре… Раньше ей не случалось бывать в графстве Кент, потому что оно лежало достаточно далеко от ее родного Озерного края, но сочная зелень, степенная, мягкая прелесть окружающей природы были в высшей степени английскими. Совсем недавно она была совершенно уверена в том, что увидеть родную землю ей больше никогда не доведется. Теперь ей до боли хотелось оказаться снаружи вагона, кожей ощутить влажный, теплый воздух, вдохнуть всей грудью аромат английской деревни.
Каролин знала только то, что фамильный дом Сомервиллов находился в Кенте. Селена, надо полагать, прямо оттуда отправится в свой лондонский дом. Сопоставив кое-какие факты, девушка пришла к заключению, что Джейсон и Синтия столичной сутолоке предпочитали свое загородное обиталище. Что ж, это было вполне в духе сестрицы, поскольку она, как и сама Каролин, была уроженкой отнюдь не промышленных вавилонов, но тихого и спокойного Озерного края.
Поскольку никто, ни Джейсон, ни Селена, ни разу не упомянули названия какого-либо городка, вблизи которого мог находиться Браутон-Курт, Каролин не составила себе ясного представления об их времени прибытия в конечный пункт. Посему крайне трудно было удержаться от распиравших ее вопросов и скрывать волнение.
Джейсон вернулся сразу, как только проснулась Селена.
— Подъезжаем к Барему, — улыбнулся он матери.
— Благодарю, дорогой. Господи, Синтия, наверное, я была ужасающе скучна, да?
— Что вы, что вы, какая чепуха! Леди, вы даже во сне сплетничали напропалую и восхитительнейшим образом острили. Я в общем-то сама всю дорогу спала, но все-таки кое-что уловила из ваших речей. Повторяю, восхитительно!
— Спасибо, милочка, но надо признать тем не менее, что я уже старею, да, старею…
Джейсон протянул обеим дамам шляпки. Селена тотчас свою нацепила и завязала под подбородком ленточки. Каролин последовала ее примеру. Вероятно, в Бареме нужно будет выходить…
— Броддас будет встречать нас? — осведомилась Селена.
— Да, — сказал Джейсон, — я отправил ему из Дувра телеграмму и попросил прислать карету. Путешествовать станет гораздо проще, когда власти закончат ветку на Хокли.
— Но с этими чадящими железными монстрами пейзаж вряд ли сделается более привлекателен. Синтия, ты как думаешь?
— Думаю, технический прогресс только изуродует это райское местечко.
Хокли! Вот еще одно название, которое ей нужно сохранить в памяти. По всей видимости, Барем отстоит несколько дальше от Браутон-Курт, нежели Хокли.
Въехав в небольшой городок, поезд замедлил ход и, издав шипение, остановился. Джейсон проводил своих спутниц через вокзал и подвел к элегантному экипажу, уже дожидавшемуся их. Лошадьми управлял одетый в ливрею мужчина, другой мужчина, также в ливрее, встретил их у дверей станции; как только в этих дверях появился Джейсон, он немедленно выпалил: «Милорд», — и лицо его осветилось широкой улыбкой. Подав знак кучеру и сорвав с головы шляпу, он стремглав бросился навстречу Сомервиллу.
— Рад тебя видеть, Броддас.
— Миледи! Миледи! — прокричал Броддас, усердно кивая Селене и Каролин. Он открыл дверь кареты и опустил металлические ступеньки. Трое путешественников, пока кучер следил за тем, как двое дюжих молодцев грузили багаж, удобно расположились в карете. Броддас вскарабкался на сиденье, и все отправились дальше. Каролин, чтобы скрыть охватившее ее возбуждение, скрестила руки на коленках.
