Тодд смотрит вокруг, на разнообразных на вид мужчин, у которых, разумеется, есть дети, потому что так бывает со всеми мужчинами. Он испытывает к ним чувство любви, к каждому в отдельности и ко всем в целом. Теперь и он в этом племени, в их братстве, следовательно, они должны принять его как такого же родителя, уполномоченного члена ассамблеи производителей, подтвердившего свою мужественность, строителя династии. Хотя все это и произошло подобным образом, Тодд не в состоянии отрицать, что он этого хотел – хотел с той самой встречи, хотел, по сути, всегда, даже когда не думал об этом, самоутверждаясь в других областях. Этого. Именно этого великого плотского свершения. Этой первобытной топи воспроизводства и размножения. Гарантируемого и доказуемого отцовства. Конечной самореализации. И он разделит это с ней. Он должен сказать ей обо всем, что думает и чувствует, восславить ее плодородие, принять хвалу и за собственное участие, вступить в диалог обоюдного почитания. Тодд достает телефон, не понимает, почему Наташа не берет трубку, неужели можно до сих пор злиться? Ссора была пустяковая и бессмысленная. Если бы она подошла, он сейчас же попросил бы и принял ее прощение, и началось бы их совместное будущее, новый способ их бытия в этом мире.
Тодд возвращается к кружке и размышлениям, время от времени снова звоня Наташе, пока, наконец, не вспоминает, что хотел поговорить с Джоди. Для этого есть причина. Он расскажет ей все, пока Дин его не опередил. Но надо как-то не растратить настроение торжества, так что с этой целью вместо того, чтобы позвонить домой, он угощает всех собравшихся, которых уже довольно много, ведь скоро пять часов. Все поднимают стаканы за Тодда, восхваляя его щедрость. Он рассказывает, что станет отцом, принимает поздравления. Когда компания, сидящая за столиком неподалеку, произносит тост в его честь, он искренне отвечает: «Я лишь надеюсь, что жена не в курсе», – предоставляя поздравляющим возможность самим как-то трактовать услышанное.
5. Она
Мрачные мысли, пожиравшие ее в течение выходных, теперь по большей части забыты. Чем бы и с кем бы он там ни занимался – теперь все окончено, а она никогда не жила прошлым. Если бы Джоди была склонна подолгу концентрироваться на том, что не так, она бы уже давно бросила его или придушила. К тому же, она утешилась маленькой местью с ключом, тут она хотя бы довольна.
После завтрака она просматривает записи о Зануде – это ее первый клиент в понедельник утром. Открыв ему дверь, Джоди разглядывает его костлявую фигуру в мешковатом костюме, расположившуюся в клиентском кресле, словно дикого вепря, которого ей каким-то образом нужно изловить и приручить, а он угрюмо смотрит на нее в ответ. Зануда абсолютно убежден, что в жизни ему крупно не повезло, что удача от него отвернулась, и что бы он ни делал – ничего никогда не изменится. Такова его литания, предвзятость, определяющая его жизнь и характер и гарантирующая безрадостное существование. Человек он не слишком сложный, но с учетом его упорства как-то повлиять на него непросто.
Почти всем клиентам Джоди не помешало бы начать относиться к себе менее серьезно, и ее стиль работы включает определенную долю лести и уговоров; это не совсем по правилам, но она решает проблемы клиентов во многом так же, как собственные. Зануда в частности хорошо реагирует на аккуратное добродушное подначивание, так что, послушав какое-то время его жалобы, она говорит: «Пожалуй, за брюзжание буду брать с тебя дополнительно. Я уже поняла, что ходишь ты сюда лишь потому, что из твоих больше никто уже этого не выносит. Может, скажешь, что хорошего было на прошлой неделе? Хоть одно. Уверена, сможешь найти что-нибудь, если попытаешься».
От подобной задачи, нетрудной на первый взгляд, клиент впадает в ступор. Он тупо смотрит на нее с отвисшей челюстью, потом совершенно внезапно рефлекторно улыбается, демонстрируя ровные белые зубы. И его лицо совершенно преображается.
– Я серьезно, – Джоди хватается за эту возможность. – Вспомни, как прошла неделя. И найди всего лишь одно позитивное событие.
Но он к этому упражнению еще не готов, так что вместо этого начинает рассказывать о проблемах с машиной. Хотя Джоди все равно довольна. Она впервые увидела его улыбку.
После Зануды у нее новая клиентка, которая пришла впервые, это настолько стеснительная женщина, что уже в первые минуты сессии Джоди дает ей прозвище Джейн Доу[9]. Она жалуется на то, что неспособна возразить мужу, неистовому ревнивцу, контролирующему каждый ее шаг. Первая сессия – это сбор информации, Джоди расспрашивает клиентку о ее жизни, детстве, запуская процесс. Проблема в том, что раннего детства Джейн не помнит. Лет до восьми как чистый лист.
После работы Джоди ощущает прилив сил и идет выпускать энергию в спортзал. На обед – сэндвич с сыром и рукколой и стакан воды. Приняв душ и одевшись, она возвращается к рабочему столу, чтобы убрать клиентские папки и прослушать автоответчик. Звонила Элисон, подтвердила, что они ужинают вместе, и Дин Ковакс оставил сообщение, сказав, что им срочно надо поговорить. Она и представить не может, о чем. Джоди знает его довольно хорошо – год-другой после смерти жены они с дочерью часто приходили к ним ужинать, и до сих пор время от времени видятся на различных тусовках – но новости передают по большей части через Тодда. Отдельно от него Джоди и Дин не дружат. Она перезванивает и тоже оставляет сообщение.
Главное событие после обеда – это семинар о расстройствах пищевого поведения, спонсированный ее профессиональной ассоциацией. И хотя Джоди с этой темой не работает, ей нравится быть в курсе всего и общаться с коллегами. Она рассчитала время так, чтобы зайти в пару мест по дороге, собрала чеки от клиентов и одежду в прачечную.
Первым делом она заходит в банк. Хоть Тодд и называет ее работу хобби, вероятно, Джоди зарабатывает больше банковского работника, принимающего вклад, и больше баристы «Старбакса», который наливает ей кофе на вынос. В общем, хватает на хозяйство и кое-что еще. В прачечной приходится подождать, пока Эми обсуждает с каким-то мужчиной пятна крови на его рубахе. Мужчина выглядит очень аккуратно, полуботинки с кисточкой и довольно длинные ногти с маникюром. Он как будто бы взволнован, даже стыдится своей перепачканной рубашки, но Эми работает профессионально и не демонстрирует ни намека на то, что ее это хоть как-то интересует.
Подходит очередь Джоди, она выкладывает вещи, ждет, пока Эми все просмотрит – встряхнет, проверит, все ли пуговицы на месте, нет ли других дефектов, не забыто ли что в карманах, разложит по стопкам. Дойдя до поношенных хаки Тодда, она вынимает что-то из кармана и отдает Джоди, та, окинув забытый предмет взглядом, бросает его в сумочку.
Она поставила машину там, где стоянка запрещена, и спешит вернуться. Потом заезжает за картиной Раджпута, которую сдала на прошлой неделе, чтобы ее поместили в раму. Времени остается мало, но светофор все время зеленый, так что она успевает в библиотеку за несколько минут до начала семинара. В аудитории стоит гул, кто-то уже сел, но большинство стоят парами или группами побольше. Джоди осматривается, замечает довольно много знакомых лиц, но поздороваться не успевает, поскольку ведущий подходит к микрофону и приглашает собравшихся рассаживаться.
