— А что нам там делать?
— Там окружной суд. Если тебя обвинят в мелком хулиганстве, суд состоится в Оссининге; если судья классифицирует твой проступок как тяжкое преступление, ты отправишься в Уайт-Плейнс. Возможно, нам удастся остаться в Оссининге.
Урек явно не понимал, о чем идет речь.
— Мелкое хулиганство означает, что тебе не дадут больше года тюрьмы, — пояснил Томасси. — Нападение с нанесением тяжелых увечий — уголовное преступление, находящееся в компетенции суда округа. Я постараюсь, чтобы обвинение ограничилось хулиганством. А может, мне удастся вообще обойтись без суда.
— Как это? — заинтересовался Урек.
— Ты должен мне помогать.
— Конечно.
— Поэтому ты останешься за решеткой. В этой камере. Я собираюсь сказать несколько слов о том, как шестнадцатилетнему мальчику пришлось провести две ночи в полицейском участке. К тому же у меня появится возможность провести небольшое расследование.
— Какое?
— Медицинская сестра может опознать тебя.
— Как это?
— Подробности тебе ни к чему. Если хочешь выбраться отсюда, во всем положись на меня.
— Вы действительно сможете вытащить меня из этой дыры?
— Твой отец хочет, чтобы я постарался это сделать.
— Я тоже.
— Но ты мне не платишь.
— Послушайте, мистер Томасси, освободите меня, и я буду отдавать вам все заработанные деньги. Целый год.
Томасси рассмеялся.
— Которые ты берешь у школьников? За охрану шкафчиков в раздевалке?
— Нет. Я начну работать и…
— Ты должен окончить школу.
Урек тяжело вздохнул.
— Я хочу, чтобы в суде ты молчал как рыба, — продолжал Томасси. — Когда будут зачитывать обвинение, ты должен смотреть на свои руки. Я не хочу, чтобы судья видел твое лицо. Я собираюсь провернуть одну вещь, и мне не хотелось бы, чтобы он видел твою реакцию.
— А что я могу сделать?
— Не будем об этом. Ты должен смотреть на свои руки. Понятно?
— Да.
— Даже если тебе станет невмоготу, не поднимай головы, не смотри ни на судью, ни на свидетелей, ни на прокурора, ни на меня. Надоест смотреть на руки, смотри на стол, потом снова на руки. Ясно?
Урек задумался, сможет ли он ни разу не взглянуть на присутствующих в зале суда.
— Отвечай мне!
— Хорошо, хорошо.
— Ну а теперь держи хвост морковкой. Я сделаю все, что в моих силах.
Урек взглянул на адвоката.
— Мистер Томасси?
— Да?
— Спасибо за все. Большое спасибо.
Томасси позвал полицейского, дружески потрепал Урека по плечу и оглядел его с головы до ног.
— Я скажу твоей матери, чтобы утром она прислала новый костюм и чистую рубашку.
— Мистер Томасси, а не могли бы мать или отец прийти сегодня?
— Я велел им оставаться дома. Это нам поможет. — Томасси хотел, чтобы родители инстинктивно бросились к сыну, увидев его в зале суда. Но стоило ли объяснять Уреку тонкости работы адвоката? — Во всем положись на меня.
15
Урек почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, открыл глаза и, еще не проснувшись, сел, сбросив на пол журнал. Перед ним стояли двое мужчин. Урек узнал сержанта. Его спутник поднял журнал и протянул Уреку.
— Это мистер Меткалф, городской прокурор, — представил сержант второго мужчину, одетого в строгий серый костюм с галстуком, слишком ярким для его шестидесяти лет.
— Молодой человек, я пришел, чтобы помочь вам. Вы проснулись?
Урек медленно кивнул. Сержант достал блокнот и ручку и приготовился записывать.
— Вы арестованы полицией на основании ордера, выданного судьей Клиффордом, по подозрению в совершении нападения, сопровождавшегося нанесением тяжелых увечий, на Эдварда Джафета, его отца, Теренса Джафета, и Лайлу Херст приблизительно в одиннадцать вечера двадцать первого января, а также на Эдварда Джафета в больнице «Фелпс Мемориал» приблизительно в девять вечера двадцать четвертого января.
Мистер Меткалф оторвался от своих записей и взглянул на Урека.
— Молодой человек, вас могут судить в Оссининге, если вы признаете свою вину в меньшем из преступлений, по желанию вашего адвоката, даже без жюри присяжных. Это обстоятельство существенно уменьшает ваши шансы получить длительный срок заключения в Исправительном центре в Эльмире. Один из трех соучастников драки у школы уже побывал в исправительном заведении и, возможно, захочет стать свидетелем обвинения, чтобы снять с себя вину за совершенное преступление. Прежде чем мы более подробно обсудим этот момент, я должен поставить вас в известность относительно того, что вы имеете право молчать и не отвечать на мои вопросы.
Уреку казалось, что с ним говорит какой-то псих.
— Все, что вы скажете, — продолжал мистер Меткалф, — может быть использовано в суде против вас. В процессе нашей беседы вы можете в любой момент перестать отвечать на мои вопросы. Вы имеете право посоветоваться со своим адвокатом, прежде чем говорить со мной, можете молчать, пока не свяжетесь с ним, или потребовать его присутствия при нашем разговоре. Если вам необходим адвокат, а у вас нет денег, вы можете обратиться…
— Мистер Меткалф, — прервал прокурора сержант, — его представляет Томасси.
— Понятно. Теперь вам известны ваши права, не так ли?
Урек молчал.
— Отвечайте, да или нет.
— Ну, я…
— Вы будете отвечать на мои вопросы, несмотря на отсутствие вашего адвоката?
— Я хочу поговорить с мистером Томасси.
Сержант взглянул на часы.
— Он, должно быть, в конторе. Вы хотите поговорить с ним по телефону?
Урек кивнул.
Сержант открыл дверь и, держа Урека за руку, поднялся с ним по лестнице и подвел к столу, на котором стоял телефонный аппарат. Набрав номер, он протянул трубку Уреку.
— Мистер Томасси, этот мистер Меткалф задает мне вопросы. Он говорит, что один из моих друзей хочет донести на меня. — Послушав несколько мгновений, Урек передал трубку Меткалфу.
— Меткалф слушает.
Лицо прокурора багровело с каждой секундой.
— Да, — сказал он.
…
— Хорошо, — сказал он.
…
— Да, разумеется, я понимаю, мистер Томасси. — Он положил трубку и велел отвести Урека в камеру.
* * *
Томасси опустил трубку на рычаг и усмехнулся. Сукин сын этот Меткалф. Хотел обмануть ребенка. Значит, он собирается обратиться к дружкам Урека и заставить одного из них стать свидетелем обвинения. Благодарю за предупреждение, мистер Меткалф.
