Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
— Нет, дети мне нужны. А эти двадцать лет — нет, потому как не видела я ничего хорошего, прожила — вот как под забором! Ни счастья толком не видела, ни отдыха, ни покоя. Работа, работа, дети, проблемы, безденежье, и все надо вытянуть, и все чтоб кругом хорошо, да чтоб никто и подумать не мог, чего мне это стоит. Бог, похоже, меня ненавидит.
— Ешь кашу-то. Глупости болтаешь…
Каша больничная известно какая, но я за две недели отощала изрядно и хочу закрепить результат, а потому не позволяю близнецам приносить мне еду — достаточно и того, что здесь дают. Вот выйду отсюда и куплю себе развеселые джинсы в стразиках и вышивке, и пусть Марконов поглядит тогда…
— Бог, чтоб ты знала, на всех счастья припас, только самой не зевать надо. Ведь ухаживали за тобой мужики, что ж ты не пошла замуж? Ведь могла же.
— Да ну, Матрона Ивановна, то, что за мной ухаживало, не годилось ни в мужья, ни в отцы. Сплошь неудачники какие-то, которым опора в жизни нужна. Ну, а у меня есть кого тянуть, мне еще один рот не прокормить. Да и не могу я уважать мужика, который ничего в жизни не добился. А если не уважаю — любви нет, и постели тоже нет, потому что я такого и не подпущу к себе. А нормальные не попадались, одни слабаки тянутся…
— Это оттого, что ты по жизни — генеральша. Тебе генерал только и нужен, а сержанта ты не видишь. Оно и правильно, конечно — однако ж дети выросли, скоро свои семьи позаведут, а ты все одна.
— Я уже привыкла к этой мысли, и она не доставляет мне больше дискомфорта.
— Однако ж прикипела к этому, который охрану прислал.
— Потому что его есть за что уважать.
— Может, и есть. А вот любить его за что?
— Есть за что.
Марконов — единственный из встреченных мной людей, который реально сделал мою ношу легче. И не потому, что чего-то хотел от меня, а просто так. Ну, вот как человек, вытаскивающий на берег утопающего — вытащил и ушел, и ничего особенного он в своем поступке не видит, и благодарности не ждет, и не понимает даже, за что его благодарить пытаются — это для него дело обычное и понятное, он не знает, как по-другому можно. Вот за это я его люблю — за то, что настоящий.
— Что ж ты теперь, на работу вернешься?
— Ну, да. Жить-то на что-то надо.
— Оно-то так… Не слыхать от полиции вестей?
— Да я с самого начала была уверена, что никто никого не найдет. Это же полиция. Тупые неудачники и ущербные личности.
— Все у тебя не такие… Надо бы тебе добрее к людям быть.
— Ко всем без разбору? Ну, нет. Знаете, Матрона Ивановна, мне вот животных всех жалко, птиц жалко, насекомых… Цветы жаль и деревья. Даже муравьев. А людей… Нет. Повидала я людей, так что я с разбором добра.
— Да это я поняла уже. Ну что, вставай, принцесса, — скоро обход, а потом тебе к Василию Игоревичу идти. Давай посуду-то отнесу на пищеблок.
Василий Игоревич — молодой врач-реабилитолог, которого я поначалу жутко стеснялась. Все мне казалось, что подо мной сломается его оборудование — и доска, сделанная по принципу средневековой дыбы, и легкие палочки на тонких канатах… Но нет, все прочное и накрепко зафиксировано. Теперь-то, когда я похудела, я не стесняюсь, да и парень он очень компанейский и веселый. И здорово помог мне, это факт.
— Твои-то, поди, сейчас заявятся.
— Может, и сейчас.
— Хорошие дети у тебя. Такие парни бравые — девки небось в дверь ломятся?
— Мальчишки заняты сильно — учатся, работают. Не до того им пока.
— Ну да дело наживное. Пойду я, заболталась с тобой.
Я не знаю, почему она приходит ко мне, но я как-то по-своему даже привязалась к ней. Хорошая старушка, очень такая… светлая. И я думаю о том, что совсем не против иногда приходить к ней в гости и пить с ней чай, говорить о жизни и просто присутствовать рядом.
Близнецы нагрянули через час после обхода. Матвей поставил на тумбочку вазу с тюльпанами, Денька на подоконник — другую такую же, но с розами. В последнее время мои дети снова стали моими детьми. Что-то новое появилось в их отношении ко мне, какая-то особенная бережность, которую они не демонстрируют, но я ее чувствую. И меня это радует, хотя я тоже не показываю этого.
— Цветы какие! Вот спасибо! Сразу весной запахло!
— Скоро сирень начнется, вот тогда-то! — Матвей садится верхом на стул у моей кровати, Денька располагается на табурете. — Тебя завтра выписывают?
— Семеныч сказал — да, завтра. Ух, как же я хочу домой! Кстати. Квартирант ваш съехал уже?
— Он через три дня в командировку должен ехать на целых три месяца, — Матвей умоляюще смотрит на меня. — Ну мам! Он тогда привез нас, а мы его позвали супа поесть — ночь была, наездился он с нами, а у нас супа целая кастрюля. Он согласился, и мы засиделись, заговорились — в общем, остался он спать на диване в гостиной. Да, я знаю, ты это ненавидишь, но выставить его было неправильно и неприлично. Утром мы в институт опаздывали, а о нем-то и забыли, ключей не оставили. В общем, пришли, а он еды сварил и… Он с женой разводится, квартира общая, она там, а он хотел у брата поселиться, но у брата какая-то проблема нарисовалась — в общем, никак. Ну, мы и предложили. Да он клевый дядька, мам, готовить нас научил, и так за жизнь с ним поговорить очень познавательно. Он археолог, раскапывает какие-то старые поселения, пишет книжки об этом и по миру поездил — в общем, много всякого интересного порассказал.
— Ну, поглядим.
Это, может, и хорошо, что дети были под присмотром. Но остальное вызывает у меня сомнения, и я не успокоюсь, пока сама не прощупаю этого типа как следует — мало ли, что можно рассказать двум балбесам, а меня не проведешь!
— Из полиции никаких новостей?
— Да какие новости! Смешно даже предположить, что они способны что-то выяснить.
А я выясню, вот как только выйду отсюда, так и примусь выяснять. Есть люди, которые мне помогут узнать, что происходит.
— Ну что, Оля, будем прощаться?
Семеныч доволен, а такое с ним случается нечасто.
— Теперь не забывай о терапии, Василий тебе все разъяснил, но через недельку приедь, покажись. На работу пока не выписываю, и дома тоже осторожно — тяжелого не поднимать, резких движений не делать, отдыхай, в общем, набирайся сил, а через недельку — милости прошу на прием!
— Спасибо, Валентин Семеныч!
— Кстати, там у тебя Валерка живет… В общем, я зайду сегодня вечерком, ты не против? А то и не увиделись с ним толком.
— Конечно.
Мне настолько дико, что в моей квартире живет совершенно чужой мужик и что суровый Семеныч собирается прийти и навестить его… В общем, полный разрыв шаблона.
— Что, Оля, пора собираться?
— Да. Вот близнецы приедут, одежду мне привезут — и в путь. Матрона Ивановна, я вам очень благодарна за все. И если вы не против, я бы хотела иногда навещать вас.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
