Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Именно то и имела. Просто подружки.
– Расскажи мне о них.
– Расскажу, но потом. Не сейчас. Лучше скажи, ты пойдешь на закрытый просмотр, на выставку? Там будет интересно.
Кэролайн задумчиво кивнула.
– Да, я пойду.
Я думал, она вернется к вопросу о развеселых подружках, но тут подъехал автобус. Если бы она продолжала настаивать, у нее, может быть, и получилось бы пробиться в своего рода тайную комнату герцога Синяя Борода, где хранилась моя коллекция прошлых постельных привязанностей. Девственность я потерял в Стамбуле, в пятнадцать лет. Там была (и, наверное, есть до сих пор) целая улица борделей, в районе Пера, неподалеку от моста Галата. Турки валено расхаживали по улице и разглядывали полуголых женщин, стоявших в дверях или у распахнутых окон, и мы с моим провожатым ходили вместе со всеми, и, в конце концов, остановились на женщине, которую оба сочли самой красивой. У нее были короткие волосы, жесткое лицо и груди, как два теннисных мячика. Мой провожатый вручил мне какую-то сумму денег, которую я отдал кассиру в кассе, располагавшейся на входе в публичный дом. Потом я показал на женщину с короткими волосами, и она молча увела меня наверх. Она сразу бросилась на кровать и раздвинула ноги, а когда я попробовал что-то изобразить, ясно дала мне понять, что ей не нужны мои поцелуи и ласки, и лучше бы я побыстрее кончал, хотя меня и не требовалось поторапливать -все закончилось очень быстро. Она тут же вскочила с кровати и бросилась к биде. Через пару минут мой провожатый решил, что он тоже, пожалуй, ее опробует.
Потом у меня были более приятные, хотя и более дорогие случайные связи: почти бурный почти роман с Жанин в Париже, и одна незабвенная ночь с Кики де Монпарнас, и потом в Лондоне – с бессчетным количеством прелестниц, которым я платил за любовь, в том числе и с проституткой, что называется, зрелых лет, питавшей ко мне самые нежные чувства, с моей «Смертью от старости», как нарекла ее наша братия. В каком-то смысле все эти женщины были мне вместо матери. Но теперь я надеялся от них спастись.
Посадив Кэролайн в автобус, я поспешил в «Дохлую крысу». Памела с Оливером решили устроить совместное выступление. Памела пела «Ou Sont Tous Mes Amants» и «Chanson du Rat Mort» своим ночным дымным голосом, а Оливер (под сценическим псевдонимом Мандрика) показывал даже не фокусы, а жонглерские трюки с двумя колодами карт, создавая из них веера, водопады и прочие подвижные картины. Он заставлял карты бегать вверх-вниз по его рукам и парить в воздухе между его расставленными ладонями. Яркий сценический грим не скрывал, а скорее подчеркивал его мрачное меланхолическое выражение, под прожекторами было жарко, и пот стекал по его лицу, мешаясь с расплывшейся тушью. Оливер был похож на Пьеро, плачущего черными слезами.
Я пробрался за столик к своим, где меня уже ждал наполненный бокал. Я пил шампанское и размышлял о своей злобной натуре. Сравнив себя с Игором из фильма, я пришел к неутешительному заключению, что я, по сути, такое же чудовище, которое охотится на невинных, доверчивых женщин. Но (и в этом было решающее различие) я страстно желал отпущения грехов, чтобы потом объявить с полным правом: «Это не я. Это был кто-то другой». Зачем я сидел в этом клубе? Не будь мои сны столь мучительно скучны, я предпочел бы лечь спать – это было бы всяко лучше, чем весь этот дым, шум и кричащая безвкусица. В тот вечер мы все сидели какие-то унылые и подавленные. Особенно мне запомнилось лицо Феликс, у нее были красные опухшие глаза, и было вполне очевидно, что они с Недом опять разругались.
Нед говорил о супружеской жизни. В том смысле, что брак -это мерзко и пакостно. Брак, по сути своей, есть завуалированная форма коммерческой сделки, когда женщина продает свое тело для секса в обмен на товары и различного рода услуги, которыми ее обеспечивает супруг.
– Секс должен быть неограниченным и свободным, это должен быть акт доброй воли, совершаемый равными партнерами при отсутствии всяческих обязательств, – заявил Нед, и тут на него снизошло озарение.
– Нам надо устроить большую оргию – я имею в виду, групповую. При участии всей группы. Таким образом «Серапионовы братья» станут ближе друг к другу, что укрепит нашу сплоченность. Вот прямо здесь все и устроим! В смысле, здесь, в клубе! Хотя женщин у нас маловато. Надо будет пригласить еще. Пусть каждый из вас, я имею в виду мужчин, приведет с собой женщину.
Маккеллар принял эту идею с восторгом:
– Жена буквально вчера выразила недовольство, что я никогда ее не приглашаю на наши сборища.
Однако все остальные не разделяли его восторгов и угрюмо смотрели на Неда.
Номер Памелы и Оливера закончился, и они присоединились к нам.
– Привет, Каспар, – нежно проворковала Памела.
– У него новая девушка! – грянули все хором.
Памела сердито надула губки, изобразив недовольство. Я пожал плечами, словно извиняясь, и вымолил у нее туфельку. Потом взял бутылку, вырвав ее у Хорхе, налил в туфлю шампанское и поднял этот «бокал» за Памелину красоту. Памела, эффектно сраженная наповал, упала ко мне на колени и тоже отпила глоток, после чего туфля пошла по кругу. Все согласились, что клубное шампанское получается гораздо вкуснее, если пить его из туфли.
Маккеллар проявил себя истинным ценителем:
– Похоже на красное вино с сыром, да?
Он так увлекся, что снял свой ботинок и наполнил его шампанским. Памела, пригревшаяся у меня на коленях, тихонько мурлыкала строчки из «Ou Sont Tous Mes Amants?»
А Нед, как обычно, настырный, вновь вернулся к вопросу об оргии.
– Все должны будут входить в помещение на четвереньках и с завязанными глазами. Каспар, где ты достал свою маску для сна?
– Купил в магазине, на Уигмор-стрит. Это специализированный магазин, там продают всякие медицинские принадлежности, в том числе и протезы.
– Отлично. Тогда купи двадцать, нет, тридцать масок – и пару-тройку искусственных ног. Они пригодятся для оргии, для стирания границ между реальностью и нереальным. Хорхе даст тебе денег.
Хорхе уныло кивнул.
Оливер закурил сигарету из своего портсигара от Эмеральд Кюнар, выдул колечко серого дыма и произнес, нарочито растягивая слова:
– А разве оргии теперь не vieux jeu*? Нед раздраженно взглянул на него.
– Речь идет не об убогой буржуазной оргии, которая отличается от обычного званого вечера только тем, что все раздеваются догола. Речь идет о полном погружении в полиморфный порок вкупе с намеренным систематическим расстройством привычных чувств. Завязанные глаза, то есть насильственная слепота, откроет дорогу случайности и объективному желанию, мы сотворим живой ковер из сплетенных рук, языков, бедер и половых органов, который будет вздыматься, пульсировать и колыхаться в едином таинственном ритме. Секс следует освободить от супружества и размножения. Больше того, нам, мужчинам, нужно избавиться от страхов перед собственной физиологией. Отринув условности добра и зла, не делая разницы между плохим и хорошим, мы будем действовать по формуле: «Долой все запреты!».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
