— О собаках я читал с пяти лет, — поддерживая разговор, говорит мне Володя. — «Белого клыка» Джека Лондона я прочитал еще в первом классе. Очень нравится Василий Песков. Я люблю животных. Работаю с малых лет. Особенно нравилось на конеферме. Ведь я крестьянский сын.
Он поворошил ветки, на правой руке тонко блеснуло кольцо.
— Ты женат? — спросил я.
— Обручен.
На Кубани ждет Володю невеста. Она приехала в казачью станицу из далекого Казахстана. Куда еще возвращаться русским людям? Туда, где особенно крепок русский православный корень, где знают, почем фунт лиха.
В наступившей тишине, глядя на огонь, я думаю, что невеста Володи, наверное, красива не по-кубански. Она кажется мне светленькой, хрупкой, голубоглазой и, как Володя, немногословной. Знает ли она, что ее жених постоянно на боевых операциях? Что он был в группе саперов, которая прибыла на «Минутку», где при взрыве фугаса подорвался генерал-лейтенант Анатолий Романов? Командиром той группы был майор Виктор Шахов. Несколько дней назад он подорвался при разминировании кизлярской больницы. Володя, вздыхая, говорит, что Шахов — один из его учителей.
Мы молчим. Наконец-то овчарка уснула.
— Где ты хочешь работать, Володя, когда вернешься домой? — спрашиваю я.
— Буду проситься в УГРО, кинологом.
Наш разговор идет медленно, как сама ночь. Иногда в темноте постреливают.
В Чечне мы с Володей уже были где-то рядом, но не встречались, а теперь вот довелось. Подполковник Сергей Шаховцов рассказал, что в его подразделении, командированном в Первомайское, все добровольцы.
— Бывало, — рассказывал подполковник, — 30–40 километров надо проверить — не заминированы ли? Все забираются на броню. Туда-сюда проедем… Знаете, как шутят в Чечне? Мы — «одноразовые саперы». Вот так о нас говорят. Главное же, не нарваться на приличный фугас.
Шаховцов поступал в Тюменское инженерное училище еще в 1975 году.
— Мне кажется, — сказал я ему, — все саперы, как вы, Сергей Михайлович, выдержанные, сверхвнимательные интеллектуалы, с большим чувством юмора.
Но глаза у Шаховцова были с грустинкой, как и у старшего лейтенанта Дмитрия Колотилина, как и у тех саперов, что спали сейчас в «таблетке».
«Что день грядущий им готовит?» — спрашивал я себя, переживая за все наше воинство. Как-то нехотя Володя признался, что был ранен в Грозном на блокпосту в левое предплечье осколком от РПГ.
— Но я жизнерадостный, — сказал мне под утро он. — Нюра моя, саперочка, такая же жизнерадостная. Вечером мы с ней потренировались. В несколько консервных банок мой помощник положил два кусочка тротила. Он запрятал их здесь рядом, с большим разбросом, землей прикопал, но она нашла. — И Володя с большой любовью посмотрел на крепко спящего эрдельтерьера.
— Ну, а чем ты поощрил Нюру? — спросил я. — Кусочком сахара?
— Да нет. Солдатским сухарем. Она их очень любит.
Январь 1996 г.
«Пурга-555» под Первомайским
Дагестанские старейшины, уходя из Первомайского перед штурмом, просили российское командование поберечь кладбище с могилами предков. «Село-то мы отстроим заново, — говорили они, — а вот не сохранить дорогие могилы для нас большое несчастье». Боевики-чеченцы особенно вгрызлись в землю именно на кладбище. Заставляя работать захваченных заложников и новосибирских милиционеров, они закопались в дагестанскую землю, как кроты, нарыли дополнительные ходы сообщения, запасные окопы, а самое неприкосновенное в Дагестане — могильные плиты — стали для них пулеметными щитками.
Такой участок предстояло атаковать краснодарским собровцам 15 января, Краснодарский же спецназ УИН был определен на охрану передового КП, где находился командир сводного отряда генерал-майор А.Карташов, на эвакуацию раненых, а в дальнейшем на работу по специальности — на фильтрацию пленных боевиков.
Из Краснодара эти два отряда вылетели одним «бортом» 9 января. Отличный организатор, начальник УВД Краснодарского края генерал-лейтенант милиции А. Сапрунов оперативно решил вопрос с отправкой своих людей на задание. Предстояло освобождение двух с половиной тысяч заложников из больничного комплекса. К чеченским боевикам и наемникам, захватившим больных детей, женщин, стариков, у спецназовцев уже давно не было ненависти. Только презрение и четкое профессиональное осознание: преступники должны быть уничтожены. Все сотрудники и военнослужащие МВД, летевшие в Кизляр из Краснодара, Москвы, Ставрополя, Волгограда, надеялись, что на этот раз операция по ликвидации захватчиков состоится. По их общему мнению, то, что бандюг отпустили из Буденновска, стало причиной того, что боевиками овладела зараза вседозволенности. После Буденновска в России — началась эпидемия террористической чумы. Уже на второй день после того как, вопреки мировой практике, правительство России пошло на переговоры с Басаевым, краснодарские спецназовцы УИНа схватились с террористом в Новороссийске, потом еще, еще… Во всем мире террорист не «фигура», ему сразу дают понять, что наказание неотвратимо. Посягнувший за рубежом на жизнь детей, стариков твердо знает, что его ждет смерть. Своей лютой акцией в Кизляре радуевцы поставили правительство России перед принятием решения о том, какой быть государственной политике по отношению к террористам. После Буденновска в России с этим так и не определились. Уровень бандитского злодеяния на этот раз был так велик, что не отреагировать на него адекватно означало обречь Россию на террористический беспредел.
После захвата чеченцами Первомайского стало ясно, что предстоит войсковая операция. Какими силами? Чтобы мировое сообщество поняло, что в Кизляре и Первомайском Россия имела и имеет дело с уголовными элементами, было принято решение об их ликвидации силами спецподразделений по борьбе с организованной преступностью.
9 января 1996 года можно назвать точкой отсчета в новом осмыслении чеченской преступности и борьбы с ней. В своей жестокости и хищнической организованности боевики достигли такого кровавого изуверства и такой оснащенности, что Россия, чтобы защититься, должна теперь законодательно закрепить возможность уничтожения уголовно-террористических бандгрупп силами армейских войсковых подразделений. Раньше такие перспективы почему-то нервировали американских, западно-германских, швейцарских налогоплательщиков и российских господ, вроде Сергея Ковалева, к которым, к несчастью, прислушивались в правительстве. Решение на уничтожение банды Радуева — профессиональной в военном смысле, оснащенной современным оружием, уголовной по сути и поведению, — стало новым этапом борьбы России с терзающей ее преступностью.
Вот какие обстоятельства привели собровцев ГУОП МВД России, из Краснодара, из Московской области, Москвы, Махачкалы, Ставрополя, Волгограда в чистое поле с приказом о взятии села Первомайского, оккупированного радуевцами. А их было более трехсот человек, вооруженных гранатометами, тяжелыми и обычными пулеметами, минометами, автоматами, снайперскими винтовками.
