– Вы что, совсем из ума выжили? – перебила меня Алана. До этого она выслушивала мой монолог с завидным спокойствием.
– Ну, что тебе опять не нравится?
– Да вас просто пристрелят. И меня вместе с вами.
– Ну что ты! Я ведь профессионал, детка… Ах да, извини… В общем, так уж повелось, что всю жизнь я играю с огнем. И подобные дела умею проворачивать лучше, чем кто-либо.
– Да уж. То-то я и гляжу, как вы разбогатели на подобных делах.
Это был удар ниже пояса.
– Ну, не везло мне в последнее время. Но навыки свои я не растерял. Поверь мне! Единственное, что от тебя требуется, – это держать язык за зубами.
– Тоже старинное земное выражение?
– Угу. Ну, так что?
Она молчала, в задумчивости потирая подбородок.
– Сто тысяч… Сто тысяч стелларов… Огромная куча денег… – канючил я, стараясь пробудить в ней жажду наживы. Продолжалось это минуты две. Честное слово, впервые вижу представителя расы землян, так долго раздумывающего над подобным предложением. Уж мы-то знамениты своей меркантильностью. Жаднее нас, пожалуй, только лурджи. Я уже начал подумывать над тем, не удвоить ли сумму, как вдруг Алана спросила:
– А почему только сто тысяч? Это ведь всего десять процентов.
– Так ведь и твоя роль во всем деле будет довольно скромной…
– Но рискую-то я не меньше вас! Притом совершенно неоправданно. Да и вообще, мало того, что из-за вас я потеряла сестру…
– Ладно-ладно, понял. Что же ты предлагаешь?
– Хм… Ну, скажем… восемьдесят процентов!
– Вос… – от неожиданности я совершил какое-то судорожное глотательное движение, и слова застряли у меня в горле.
– Думаю, так будет справедливо, – продолжала она как ни в чем не бывало. – И то знайте – согласилась я на это только потому, что… Пожалуй, мне стало жаль вас, и…
– Подожди-подожди-подожди, – поспешно перебил я ее. Остатки похмелья разом выдуло из головы. – Так дело не пойдет! Я, конечно, понимаю, что сто тысяч – это всего десять процентов, и все такое… Ну, предположим, я выделю тебе двести… ладно, пусть даже двести пятьдесят тысяч. Ровно четверть. Думаю, так будет честно. Но, учти, делаю я это исключительно из глубокой симпатии к тебе, которую я испытываю с того самого момента…
– Хорошо, я согласна на 750 тысяч. Четверть вам, остальное – мне. Так будет справедливо.
Нет, ну вы посмотрите на это! Разбудил жажду наживы на свою голову…
– Семьдесят процентов – мне, тридцать – тебе! – провозгласил я, продолжая эту дележку шкуры еще не убитого медведя.
– Да не будьте вы таким мелочным! Долго вы еще собираетесь торговаться?
– Мелочным?! Пойми, ты слишком многого хочешь. Ну ладно, пусть будет не двести пятьдесят, а… триста тысяч!
– Вот что: хватит! Я соглашусь на 70% – мне и30% – вам. И это мое последнее слово! Если вас не устраивают эти условия – я иду в полицию.
Проклятье! Да куда этот мир катится?! Какая-то девица уже начинает диктовать мне условия! Сам себя не узнаю.
– Вот что, я придумал потрясающий вариант. Золотая середина! Пятьдесят на пятьдесят! Поровну! По-братски! – восклицал я, следуя по пятам за Аланой, нервно шагавшей по номеру из угла в угол. В конце концов она остановилась и развернулась, да так неожиданно, что я едва не сшиб ее с ног.
Пару секунд мы стояли лицом к лицу, после чего она произнесла со сталью в голосе:
– Моя доля – семьдесят процентов. И точка! Еще одно слово с вашей стороны – я прекращаю этот разговор и иду к комиссару Торну.
Какого черта я сказал ей про миллион?! Мог ведь сказать, что собираюсь получить, скажем, тысяч сто и половину отдам ей. Глупею не по дням, а по часам! Хотя кто ж знал, что у этой куклы окажется такая хватка?..
– Знаешь, вблизи ты еще красивее, – сказал я, заглядывая в ее глаза. – Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал за последние…
– Даже и не пытайтесь, – с усмешкой перебила она меня, качая головой. – Ну, так вы согласны на мои условия?
В глазах – ни тени сомнения. Непоколебима, как скала. Да-а, похоже, мне действительно не совладать с этой белокурой бестией.
– Ну хорошо, пока оставим все как есть. Когда Деньги будут у нас, тогда и порешим, как их лучше разделить.
Она с укоризной покачала головой.
– Вы неисправимы…
– Только одно условие, – спохватился я.
– Какое?
– Перестань, наконец, выкать. Не настолько уж я стар. Или, может, у тебя постоянно в глазах двоится и ты обращаешься ко мне во множественном числе?
Она рассмеялась.
– Нет, просто дает о себе знать воспитание, которого вы, похоже, начисто лишены. Вы-то перешли на «ты» уже на третьей минуте знакомства.
– Ну а ты постарайся сделать это хотя бы сейчас. К тому же это твое «воспитание» – пережиток черт знает каких веков. Я вообще в восторге от периферийных планет. Чувствуешь себя так, будто прилетел сюда не на звездолете, а на машине времени… Ну так что?
– Хорошо.
– Дарк.
– Хорошо, Дарк… А теперь собирайся.
– Куда?! Мы ведь вроде бы передумали в полицию идти, разве нет?
– Мне не нравится эта гостиница! Здесь тесно, грязно, воняет… А еще номер-люкс называется! И потом, здесь всего одна кровать.
– Ну, на ней мы прекрасно можем разместиться и вдвоем…
Она зыркнула на меня так, что захотелось спрятаться в собственные ботинки. Да-а, крепкий орешек.
– Давай собирайся.
– Уже готов, – сказал я, доставая из-под кровати кейс и причесываясь пальцами левой руки.
– Да уж… Хоть бы со щетиной своей что-нибудь сделал.
– Зачем? Я и таким всем нравлюсь. А кроме того, у меня нет с собой эпиляционного крема.
– Вот с этого и надо было начинать.
– Я, кажется, слышу нотки сарказма?! – зловещим тоном вопросил я, давая понять, кто из нас на самом деле главный.
– Ладно, только без обид, – сменила она гнев на милость.
Мы прошли в коридор, спустились к выходу.
Коротышка по-прежнему восседал за конторкой. Причем, похоже, он только и ждал нашего появления.
– Явились наконец! Ты мне должен еще сотню!
– Чего-о? – Я только сейчас вспомнил про этого клоуна, и уж теперь-то у меня хватит сил не то что на возражения, но даже на изрядный скандал. Баллов этак на семь по шкале Рихтера.
– Тот номер был забронирован одним моим постоянным клиентом. А я пустил вас. Думал, он уже не придет. Но он пришел.
