Андрей повернулся к Сержу:
— Ты действительно пьян или такой шутник?
Серж выдержал его взгляд.
— Я люблю знать, с кем имею дело, — сказал он спокойно. — Вы идете в Констанцу не для того, чтобы навестить сестру. Кто вы?
— Во всяком случае, не те, с кем вам придется возиться, — ответил Андрей.
Он бросил на Фредерика взгляд, призывающий следовать за ним, и уже хотел встать, но Серж протянул руку через стол, чтобы удержать его. Наморщив лоб, Андрей красноречиво посмотрел туда, где под одеждой был спрятан меч, и Серж отвел свою руку, но продолжил спокойным тоном и с широкой улыбкой:
— Не так быстро, мой друг. Возможно, у нас еще будет общее дело.
— Едва ли, — ответил Андрей. — Мы, пожалуй, уйдем.
Взгляд Сержа стал жестким, но тут же смягчился. Андрей понял, что его визави не трус, а Серж, казалось, инстинктивно почувствовал, что с Деляну лучше не спорить. Он пожал плечами и снова надел на себя маску подвыпившего весельчака.
Андрей встал наконец из-за стола и жестом приказал Фредерику следовать на улицу.
Тем временем человек перед ними, расплатившись, добрался до дверей и попытался их открыть.
Ему не удалось этого сделать.
Андрей проследил за его движением, и что-то встревожило его. Он не мог сказать, что именно. Выпрямившись, он сбросил левой рукой накидку, а правую положил на отделанную слоновой костью рукоять сарацинского меча. Серж выпучил глаза при виде дорогого оружия, но, проследив за взглядом Андрея, сильно заволновался.
Гость — он был не совсем трезвым, но и не вконец пьяным — тщетно подергал дверную ручку и, слегка пошатываясь, вернулся к хозяину за стойкой.
— Дверь… не открывается, — промямлил он.
— Ты пьян, парень, — ответил хозяин с ухмылкой. — У меня на дверях и замка-то нет.
— Но мне надо… выйти.
Серж отодвинул в сторону кружку и медленно поднялся. Его правая рука скользнула под плащ, где он наверняка носил оружие.
— Тут что-то не так, — пробормотал он.
Чувство опасности стало таким реальным, что Андрей, казалось, мог потрогать его руками.
— Но я хочу выйти, — проговорил гость.
Хозяин только пожал плечами, а пьяный начал как-то неловко возиться с окном.
— Тогда я вылезу в окно, — заявил он.
— Нет, — шепнул Андрей и уже крикнул: — Нет! Прочь от окна!
Но было поздно. Едва тот откинул крюк и приоткрыл ставни, как горящая стрела снаружи пронзила ему грудь.
Удар был такой силы, что отбросил его назад. Беспомощно взмахнув руками, он отлетел к столу и вместе с ним рухнул. На его груди извивалось, поднимаясь по стреле, пламя.
Небольшой трактир превратился в сущий ад. Люди в ужасе вскакивали со своих мест, кричали и дико метались по комнате. Кружки и бокалы падали и разбивались, а раненый кричал нечеловеческим голосом. Еще одна огненная стрела влетела в окно и вонзилась в стену рядом с хозяином. Внезапно под тяжелыми тупыми ударами дрогнули ставни и на других окнах. Дрожащее багровое пламя разогнало мрак. Что-то маленькое и темное влетело в открытое окно, ударилось о стойку, разорвалось, и сразу все помещение наполнилось острым, характерным запахом.
— Масло! — задыхаясь, прохрипел Ансберт. — Великий Боже, погаси огонь!
Его предостережение запоздало. Третья огненная стрела влетела в то же окно и вонзилась в стойку. Все пространство перед дверью превратилось в адское пламя. С того момента, как пьяный завсегдатай таверны открыл окно, прошло лишь несколько мгновений.
В трактире царил хаос. Посетители впали в панику, в ужасе отбивались от пламени и бессмысленно бросались из угла в угол. Хозяин вынырнул из-за горящей стойки и, жестикулируя, указал на низкую дверь в стене:
— Бегите туда! Все бегите! Живее!
— Нет! — заорал Серж. — Не делайте этого!
Видимо, хозяин не услышал его слов. Он рванул дверь, сделал шаг вперед — наверное, в кухню — и моментально вернулся, едва держась на ногах. Из его шеи торчало древко стрелы.
Все новые и новые стрелы попадали в оконные ставни или через открытое окно влетали прямо в зал. Стойка во всю длину была охвачена пламенем, а в щели еще закрытых ставен пробивался ослепительно яркий огонь. Воздух раскалился и был полон удушающего дыма. Тем временем огонь с невероятной быстротой перекинулся на сухую соломенную крышу. Искры и горящая солома то и дело падали на Андрея. Он едва дышал; жара стала нестерпимой.
Кашляя, он озирался в поисках Фредерика. С начала нападения не прошло и минуты, но уже не было сомнений в том, как оно завершится. Треть помещения и значительная часть крыши были объяты пламенем, и огонь распространялся со зловещей быстротой. Кто еще не задохнулся в ядовитом дыме, того в ближайшие минуты ждала мучительная смерть в огне.
Наконец Андрей увидел его. Мальчик сидел скрючившись в углу возле камина, защищая голову одеялом. Искры сыпались на него, и край одеяла уже тлел. Деляну оттолкнул кого-то в сторону, прыгнул к Фредерику и поднял его на ноги. Свободной рукой он стал сбивать с него пламя.
— Не дыши! — выкрикнул Андрей. — Постарайся не вдыхать дым, слышишь?
Ответ Фредерика потонул в мучительном кашле. Стараясь защитить мальчика, Андрей прижал его к себе, и в этот момент соломенная крыша местами обвалилась. Разбросав в стороны тлеющую солому, он искал какую-нибудь возможность спастись.
Еще две жертвы попытались вырваться из дома через кухню и заплатили за это жизнью, третья в полном отчаянии бросилась сквозь огонь к дверям и вспыхнула живым факелом. Жара уже давно стала нестерпимой, но воздух продолжал раскаляться. Казалось, каждый вздох опалял легкие Андрея, он чувствовал, как обгорают его волосы, брови и ресницы.
Фредерик стонал от боли и страха. Любой ценой надо было вынести его отсюда. Если в ближайшие мгновения не произойдет чуда, они оба погибнут!
Андрей толкнул Фредерика под стол, сам одним прыжком вскочил на него и вырвал меч из ножен. Клинок легко врезался в уцелевшую часть крыши, расщепил одно из стропил, но второе не осилил. Деляну опустил меч, схватил голыми руками тлеющую солому и стал раздирать ее в клочья. Одеяло, которым он был накрыт, загорелось, огонь опалил его руки, на коже вздулись волдыри, а свежий воздух через образовавшееся в крыше отверстие еще сильнее раздувал огонь. Теперь горел и стол, на который он влез, а вокруг его головы образовался огненный балдахин.
Деляну уже давно не мог кричать. Его легкие были опалены, окровавленные губы плотно стиснуты. Несмотря на это, он с отчаянной силой продолжал рвать и кромсать кровлю, голыми руками разломал еще одно стропило и, напрягаясь из последних сил, вылез на горящую крышу.
Неизвестно откуда пущенная стрела просвистела мимо, но Андрей понимал, что до безопасности еще далеко. Нападавшие скрывались в темноте, в то время как сам он был освещен пламенем со всех сторон и представлял собой ясно видимую цель. Даже если огонь его и пощадит, лучники все равно не позволят вытащить Фредерика наверх.
