- Вообще-то мы на свалку трупы вывозим, - качнув головой, объяснил он. - Их там тракторами...
- Знаю, - опустив голову, я кашляю, изображая из себя инфицированного. - Но я уже тоже не гробокопатель. Не удержу лопату, сам понимаешь. - Опять нарочито громко кашляю. - С вами батяня поедет, все ж хоть в землю положите, а со мной так и будет на бетоне валяться. Он же человек, не собака. Заберите, а?
- Ладно, - парень пожимает плечами, - заберем.
- Давай я помогу тебе упаковать. Мешки у тебя еще есть?
Парень стопорнулся, посмотрел на меня уже другими глазами. Вроде как тревожные огоньки за стеклами маски мигнули.
- Мы сами заберем, не беспокойтесь. Сейчас напарник вот мой спустится. Или другие подойдут.
- Да чего время терять? Завернем, я тебе и снести помогу. Это же отец мой, я бы хотел его сам. Последний путь как-никак.
Внизу уже послышались крики и шум возни. Сопротивление соседей сметено, женщина кричит как сумасшедшая. Запищали поручни, завибрировал под ногами пол. Припозднилось "дожье", но мчит по ступеням на всех парах, каждый хочет быть первым, заветным счастливчиком, что до меня доберется. Злости у каждого через край, возьмут если - порвут как газету. Но виду, будто меня это как-то беспокоит, я не подаю. Нельзя допустить, чтоб санитар что-то заподозрил.
- Да ты не бойся, он уже не поднимется, - вымучиваю кривую улыбку. - Пойдем, я помогу тебе.
Приближение "догов" явно подпитало в нем самоуверенность. Ну разумеется, разве здравомыслящий человек станет совершать нападение на санитара если к нему бегут столько вооруженных парней? Да и у кого на безобидных санитаров рука поднимется? Они же как раки, которые падаль убирают.
Глубоко вздохнув и сделав пару широких, решительных шагов, он оказался в квартире. Остановился у изголовья дяди Володи.
- А сколько он тут у вас уже леж...
Я ударяю его старым советским телефоном по затылку. От удара, перемотанный изолентой, с набитой под барабан грязью аппарат разлетается вдребезги, а санитар, ойкнув, обмякает и валился на хозяина квартиры.
Ти-и-к-та-а-ак... Часы в голове замедлились, стрелки стали тяжелыми, словно бетонными.
Я срываю с себя дядькину одежду не расстегивая пуговиц. От резких движений начинают кровоточить раны, но я этого не вижу и не ощущаю. Все, что мне сейчас нужно, это облачиться в гребаный скафандр до того, как сюда ворвутся псы. Едва не отрывая голову, я сдираю с санитара маску. Как и думал - пострижен под ноль. По заказу, м-мать. Далее расстегиваю его бело-серый комбинезон.
Парень, лет восемнадцати отроду, не приходит в себя, но издает тихий стон.
Мое желание жить в этот момент настолько велико, что я, казалось бы, мог бы вытащить его из горящей машины ради того, чтобы содрать с него эту чертову униформу. Даже если бы он весил полтора центнера. Но он был тощ, а потому легок. В состоянии аффекта, в котором я сейчас пребывал, мне даже не понадобилось мобилизировать все внутренние силы, чтобы всего за пару секунд костюм санитара уже вжикнул на мне. Все случилось само по себе, будто я сотни раз до этого сдавал норматив по одеванию санитарского спецкостюма.
Маску я натянул ровно в тот момент, когда топот ботинок стал слышен настолько громко, что казалось, будто "доги" топчутся уже у меня за спиной. Я готов. Распознать меня можно разве что по обуви и глазам. Но, надеюсь, в спешке господа наемники этого не заметят.
Я сначала думал запереть парня в ванной, но они же найдут его. Начнут шнарить и найдут, и тогда мой план точно провалится. Нет, нужно действовать иначе. Иначе...
Вот он, этот самый миг - когда несомый из глубин естества липкий ком, который навсегда выворотит стопоры человечности, уже почти докатился в мозг. Я отчетливо понимаю, после этого мне никогда не стать таким, каким я был прежде. Но иного выхода у меня нет. Они не должны его найти.
Чувствуя, как с неестественной, сверхвозможной для человека частотой лупит в груди сердце, и как наполняется горячей кровью изнутри санитарский костюм, я хватаю парня на плечо и выношу на балкон. Он уже открывал глаза, и лицо его морщилось от боли. Еще мгновенье, и он окончательно придет в себя. Спехом, но в то же время будто не своими руками, я набрасываю ему на голову свою пропитанную кровью рубаху, наматываю на шею рюкзак, а его семейки и без того отдаленно напоминают мои широкие ситцевые шорты, которые я закинул под кровать.
Прости, парень, прости... Тебе просто не повезло с туроператором. Не в люкс ты попал.
"Доги" в квартире, я слышу как скрипит паркет под тяжестью их берц. Они будут стрелять в любого, кто попадется на их пути. Они готовы растерзать меня как львы лань. Они орут, чтобы я вышел к ним с руками на затылке, и врываются в комнату ровно в тот момент, когда ноги парня исчезают за окном балкона.
Парень даже ничего не понял, вскрикнул почти над самой землей. Грохнулся грудью на бетонную рампу у входа в подъезд, повис головой в подвал. Дежурившие, как я и предполагал, "доги", неспешно к нему потянулись. Правильно, чего спешить теперь?
Те же, что вбежали в комнату, пять или шесть человек, грубо меня отстранили от открытых створок, выглянули вниз.
- Как это случилось? - спросил один из них, глядя на мертвое тело внизу.
- Да я и сам не понял, - объясняю, едва ворочая закостенелым языком. - Хотел его остановить, но он сказал что-то типа "зае*ало меня все", и выпрыгнул.
- Не дождался лифта, прыгун херов, - удовлетворенно потянул другой. - Жаль, что не выше.
- А куда ему тут было кондярить? - загнусавил третий. - По любасику на нас вышел бы. Так что подвезло еще фраеру, что откинулся сразу. А то я бы ему кишонки на уши повесил.
- Э, ну чего ты там таращишься? - спросили сзади. - Не видел мозгов на асфальте никогда, что ли?
Мне на плечо легла тяжелая рука. От этого прикосновения морозный столб прошиб все тело, а сердце, досель отстукивающее невероятный темп, на мгновенье просто как в колодец кануло. Наверное, сейчас узнать чужое лицо под маской не составило бы и малейшего труда. Но я изо всех сил стараюсь унять себя и просто мое счастье, что в этот миг все смотрят вниз, а не на меня. В отличие от напарника, который если бы тоже выглянул...
Мать, от скольких же еще факторов случайности зависит жить мне или нет?
- Пошли, я что, сам его тащить буду? На шестом еще один жмур есть, а на третьем аж четверо. Воду будешь?
Он протянул мне бутылку, но я не взял бы ее, даже если б мне в рот насыпали песка.
Тащусь за широкоплечим санитаром словно в бреду. Стрелки внутренних часов осыпались от тяжести, ось вращается впустую. Мы выходим на площадку, поднимаем тело в мешке за ручки и сходим по лестнице. Я не ощущаю рук, я не ощущаю несомого веса, я пытаюсь понять, сколько времени уже прошло и сколько пройдет еще, прежде чем они поймут, что внизу лежит не тот. Я докидываю себе лишние очки форы за то, что "доги" могут не знать всех санитаров в лицо, это ведь две разные конторы. Но как быстро к лежащему парню доберется другой санитар и поднимет тревогу, узнав в "прыгуне" своего? Или как быстро сами "доги" разгадают этот ребус и обнаружат между мной и суицидником не менее десятка явных десять отличий. И возраст, и отсутствие ран, и телосложение в целом. Некоторые ведь из них видели меня свисающим, как обезьяна, с балконе соседнего подъезда. Как быстро они поломают мою легенду?
