– Ну, во-первых, не все. Объять необъятное мы не сможем. Но самое главное, – полковник поднял указательный палец вверх, – мы специально откажемся от передачи некоторых разделов сегодняшних знаний. Дадим технологию производства относительно современных процессоров, а вот принципы их устройства – забудем. Намекнем на сетевые технологии, но современных стандартов не дадим. Вот лазеры, как газовые, жидкостные, твердотельные на рубиновых стержнях и полупроводниковые – это пожалуйста. Так же, как устройство цветных кинескопов и жидкокристаллических экранов. Подскажем в нужный момент, что такое операционная система, оконный интерфейс и мышка, но дистрибутивы «windows» и оси пополам посылать не будем. Обязательно нужно будет передать устройство литий-ионных батарей и идею сотовой связи, но, ни в коем случае, не стандарты GSM. Понятна идея?
– Круто! – констатировал Дима. – Буквально через пять – десять лет по тамошнему времени у них могут появиться абсолютно новые для нас компьютерные технологии.
* * *
Сталин снял Ежова на следующий день после скоропостижной кончины Слуцкого. Отец народов очень не любил, когда подчиненные затевали несанкционированные интриги. Новым начальником УСИ был назначен человек Берии, комиссар ГБ третьего ранга Меркулов Всеволод Николаевич, вызванный из Тбилиси с партийной работы.
Сразу после доклада об этих событиях Логиновым Коган, отпустив капитана, предложил директору десантировать Воропаева.
– Ты думаешь, он уже готов? – спросил Викентьев, прикуривая очередную сигарету.
– А даже если и нет, все равно пора. – Полковник тоже прикурил от протянутой зажигалки. – Боюсь, не перегорел бы мужик. Мне довелось однажды слышать рассказ о космонавте, которого долго продержали дублером. Назначили его в план полетов в основной экипаж, а медики забраковали. Нервишки мол, не в норме.
– Вот тут ты, Павел Ефимович, наверняка прав. – Директор покивал головой. – Я слышал подобную историю про нашего разведчика, которого долго не могли перебросить через линию фронта. А вообще, как считаешь, Женя годится для этой миссии?
– Поздно ты, Юрий Александрович, этот вопрос задал. – Куратор усмехнулся, глядя на несколько занервничавшего подполковника. – Очень поздно. Впрочем, не дергайся, Воропаев именно тот человек, который нам нужен. Умный, честный, знающий парень. А главное, настоящий патриот нашей Родины.
В кабинете директора наступила тишина. Оба сидели, курили и думали, каждый о чем-то своем. Успокоившийся Викентьев неожиданно решился задать провокационный вопрос:
– Слушай, Ефимыч, интересный ты человек. А вот что для тебя это слово значит – «родина»?
– Вопросец… – Коган затянулся и выпустил струю дыма. – Моя бабушка родилась в девятнадцатом веке. Вот она для меня – часть моей родины. Дед-доброволец, погибший в октябре сорок первого. Отец, которого я никогда не видел. Вот он тоже -приличная часть моей родины. Танкист, механик-водитель, погиб весной сорок пятого. Я только потом, спустя годы, нашел в архивах маленькую фотографию. Мама рассказывала, что они повстречались, когда отец приехал получать отремонтированную технику на Кировский завод, где она тогда девчонкой работала. Их «повенчал» на следующий день командир перегоночной части, поставив фиолетовую печать на короткий приказ: «считать мужем и женой». Та самая печать, которая ставилась на актах приемки танков. У родителей было всего несколько дней и ночей.
– Так ты питерский! – удивился Викентьев. – Сколько же тебе лет?
– Много. Старый уже, – усмехнулся Коган. – Я родился за неделю до смерти отца. Мама умерла в пятидесятом. Болела долго. Бабушка… Добрая и работящая. Как она была горда, когда я в погранучилище КГБ поступил. Белые ночи. Разведенные мосты над Невой. Красивейшие здания на Невском. Радующиеся люди вокруг – Гагарин в космосе! Мощность движков «сухаря», который возносит меня в голубое небо. А ты видел, как «Ту сто шестидесятый» на посадку идет? Красотища, грация. Рубиновые звезды на башнях Кремля. Жареная корюшка весной в Питере. Да всего не перечислишь. Но вот это все вместе – моя Родина.
Два человека сидели в кабинете и молча курили. Потом директор задал еще вопрос:
– Ты женат?
– Был. Очень короткое время. Сразу после возвращения из Франции. Сейчас это называется – не сошлись характерами.
Мужчины еще несколько минут сидели в тишине, потом полковник встал, подошел к холодильнику, открыл, критически оглядел его внутренности, вытащил полиэтиленовую упаковку с копченым салом, литровый пакет виноградного сока и достал из морозилки бутылку водки.
– Надо восемь стопок и черного хлеба. – Коган посмотрел на Викентьева. – Раздобудь и тащи в спецлабораторию. Остальных я сам приведу.
– Ты что, прямо сейчас хочешь отправить Женю? – удивился директор.
– А чего ждать? Мальчишки с Ольгой Шлоссер неделю назад заявили, что все готово, десять раз проверено и перепроверено. Сейчас там, – Коган посмотрел на часы и сделал мысленный перерасчет, – около девяти вечера. Пока соберемся, еще раз все проверим, попрощаемся, Синельников уже спать ляжет. В спящего и десантируем.
– Хм, ну, давай.
Подполковник принялся упаковывать выпивку и закуску.
* * *
Воропаев сидел в кабинете бывшего начальника КБ завода, который ныне занимал Логинов. Здесь для Жени поставили отдельный стол с двумя мониторами и ноутбуком. Один монитор показывал младшего лейтенанта ГБ Синельникова в режиме реального времени. Выглядело это как ускоренная перемотка вперед на видеомагнитофоне. На другом экране можно было посмотреть выбранные куски записи уже на нормальной для восприятия скорости и со звуком из стоящих тут же маленьких колонок. Екатерина сидела справа от Воропаева и что-то увлеченно объясняла ему, изящно тыкая мизинцем в текст на экране ноутбука. Логинов сидел за своим столом и тоже работал на компьютере. Заметив вошедшего полковника, он тут же вскочил, попытавшись что-то сказать. Коган махнул ему рукой, останавливая, и подошел к увлеченным работой Евгению и Зосницкой.
– Ну, как успехи, молодые люди?
Женя посмотрел на полковника и улыбнулся:
– Какие тут еще могут быть успехи? Движения Синельникова мне, сами понимаете, пока не отработать, а его манеру речи я давно освоил.
– Ну-ка, ну-ка, продемонстрируй, пожалуйста. Евгений задумался на секунду и протарабанил первую статью из полевого устава РККА, еле заметно окая.
– Ух, ты, – удивился куратор, – и откуда ты так хорошо уставы знаешь?
– Так Синельникова там посадили полученные от нас уставы сравнивать с действующими в РККА, – ответила за товарища Екатерина.
– Ага, и, главное, вокруг поглядывать, чтобы враги народа тайны Красной армии спереть не могли. А у меня на них, этих самых врагов народа, глаз наметан! – погрозил пальцем Воропаев, по-прежнему окая. У него это получилось очень похоже на младшего лейтенанта ГБ, на которого все уже успели насмотреться на мониторах.
