Обезьяны с большим уважением прислушивались к разговору богатырей.
– Постойте, – сказал Яромир, – я понял. Им понравился твой парик. Но это же здорово! Если они тебя так зауважали, значит, ты можешь им приказать все что хочешь! Скажи им, чтобы перестали пуляться, у них вон у каждого по кирпичу.
Илья откашлялся.
– Ладно, попробую, – согласился он. – Эй, гвардия!
– Воххр! Урр!
– В шеренгу по два стано-вись!
Обезьяны переглянулись, мгновенно разобрались по ранжиру и выстроились в шеренгу по два. Образовался целый взвод.
– Ну прям стрельцы! – умилился Илья. – А теперь шагом… марш! И больше нам на дороге не попадаться!
Чеканя шаг, обезьяны двинулись по аллее.
– Запе-вай! – скомандовал им в спину Илья. «Взвод» вздрогнул, как от удара током, но ослушаться не посмел.
А для тебя, родная,
Есть почта полевая… —
грянули они хором и скрылись за ближайшим поворотом.
– Ну вот, путь свободен! – заявил Илья Муромец, шагнул вперед и тут же провалился в волчью яму. Бросившийся ему на выручку Добрыня попал в капкан: его защемило между двумя соснами. Пришлось Яромиру с Алешей растаскивать сосны, чтобы освободить богатыря. Потом вытащили Илью Муромца.
– Безобразие! – возмущался слегка помятый Добрыня.
Яромир оглянулся и поежился.
– Пошли отсюда поскорей, пока не пришибло чем-нибудь покруче! Обезьяны пошли туда, значит, нам – сюда, – решительно сказал Яромир, и друзья направились в противоположную сторону. Один раз на них сверху свалилось бревно, но тут на высоте оказался Попович. Он поставил блок и отбил бревно прямо в кусты. В кустах кто-то утробно вякнул, завывая, бросился в чащу и через минуту свалился в хорошо замаскированную яму.
– Что и требовалось доказать! – сказал Илья, со значением подняв палец. – Как там в пословице?
– Не рой другому яму, – откликнулся Яромир, – сам в нее попадешь!
Богатыри развеселились.
– А здесь не соскучишься, – прогудел Добрыня, потирая помятые бока. – Сейчас, небось, еще что-нибудь учудят!
Никитич как в воду глядел. Не успели они дойти до поворота, как из леса, похабно кривляясь, выскочил самый настоящий великан, весь заросший густой черной шерстью. Почесав мохнатую грудь, он оскалил желтые выпуклые зубы и с интересом уставился на богатырей.
– Эй вы, шелупонь, новенькие, что ли?
Друзья переглянулись.
– Слышь, чего делать будем? – испугался Добрыня. – То ли начальство, то ли людоед, не разберешь!
– Попробую его удивить, – тихо сказал Попович и вышел вперед.
– Простите, сэр, – произнес он на чистом английском языке, – но не пошли бы вы к чертовой матери, пока вам не выбили зубы и не сломали челюсть.
– А заодно не оттоптали хвост! – добавил Илья Муромец по-французски.
Чудовище на секунду замерло. Затем его пасть раскрылась в широчайшей улыбке.
– Господа иностранцы? – произнес великан с придыханием. – Насчет вас у меня особые распоряжения. Ведь это ваша первая прогулка, не так ли?
– Ну так! – сказал Яромир по-немецки, чтобы поддержать друзей. Великан ему нравился все меньше и меньше. До морды не дотянуться, – размышлял он. – А вот ниже пояса можно так двинуть, что придется у кузнеца новое хозяйство заказывать.
– Просто отлично! – обрадовался гигант. – Вас я буду дубасить поодиночке. Одного бью, другие ждут. Просьба встать в порядке очереди.
– Моя твоя не понимэ, – продолжал прикалываться Попович.
– Сейчас поймешь! – мрачно пообещал великан, сжимая кулаки. – На всю жизнь запомнишь.
Он замахнулся, словно хотел вбить богатыря в землю, но в этот момент из-за спины Алеши высунулась голова Добрыни Никитича.
– А драться нехорошо! – сказал богатырь, вытаскивая из-за голенища нунчаки.
– Молчи, дубина, пока шею не свернул! – рявкнул на него гигант. – Твоя очередь не подошла! Лезут всякие уроды, мешают работать.
– Мужик, ты не прав, – вздохнул Добрыня.
В следующую секунду нунчаки тяжело свистнули и пришли в соприкосновение со штанами гиганта. Раздался крепкий бильярдный стук. Великан выдохнул воздух, присел и, держась за причинное место, заковылял прочь. Но далеко не ушел. Богатыри услышали хруст сминаемого валежника, а вслед за ним истошный визг.
– В капкан попал! – удовлетворенно констатировал Илья. – Однако странные здесь порядки.
– А ты помнишь, что сказала Яга? – тихо произнес Яромир. – Странно, говорит, что всех богатырей собирают в одно место.
– Ничего особенного, – возразил Попович. – Может, у них так задумано?
– У них – это у кого? – не понял Добрыня. – У великанов, что ли? Заманить богатырей в эту дыру – и накрыть всех чохом! Лично я против!
– Погодите, друзья, мы еще ничего не знаем, – сказал Попович. – Надо все разведать как следует, а тогда…
– А тогда примемся наводить порядок, – согласился Илья.
Осторожно поглядывая по сторонам, богатыри двинулись дальше. Впрочем, далеко идти не пришлось. За поворотом открылась нарядная арка, на которой большими буквами было написано: «Лабиринт препятствий».
Под этой надписью красовалось следующее четверостишие:
Если хочешь прогуляться,
Надо очень постараться!
Если хочешь возвратиться,
Нужно очень потрудиться!
– Вот все и ясно! – обрадовался Муромец. – Чтобы попасть на курсы, нужно этот лабиринт пройти. А, кстати, что это такое?
– Это такое место, – пояснил Попович, – туда зайдешь, а оттуда хрен выйдешь! Или заблудишься, или башку снесут.
– Ну это мы ишшо посмотрим, кто кому снесет, – обиделся Илья и смело шагнул к арке. И тотчас откуда-то сбоку выскочил задрипанный мужичонка в стрелецком мундире.
– Минуточку, минуточку! – Он предостерегающе поднял руку. – Вы, я вижу, здесь в первый раз? Курсанты?
– Ну вроде того, – кивнул Илья, придирчиво рассматривая мужичка. – А ты сам-то кто?
– Я – вратарь! – сказал мужичок, важно надувая щеки. – Стало быть, вход стерегу. А вам, чтобы войти в лабиринт, нужно купить билет.
– Да какой еще билет? – дружно возмутились богатыри. – Мы только что приехали! Нас на курсах ждут!
– Тем более, – заупрямился вратарь. – Вы же не захотели идти через парадные ворота? Вам, видать, приключениев подавай? А отсюда попасть на курсы можно только через лабиринт. Чтобы в него войти, нужно заплатить. А как бы вы хотели? Мы ведь на самоокупаемости!
