Книга Карта мира - Кристиан Крахт

Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41

Вернувшись в отель «Хаятт», уже ближе к вечеру, я надел свой темный костюм (предназначавшийся именно для посещения казино) и почистил ботинки маленькой черной губкой, которую кто-то положил — видимо, ради удобства клиентов — непосредственно возле мини-бара. Заодно я быстро осмотрел содержимое самого бара: маленькая бутылка Jack Daniels, 16 долларов. Пиво Carlsberg, 8 долларов. Спасибо, что-то не хочется… Теперь вниз, в казино. Я люблю играть на рулетке и практически всегда выигрываю. К сожалению, казино оказалось закрытым. Президент Алиев только что издал соответствующий декрет. Мне было досадно, но я предположил, что, скорее всего, дело в президентском сыне, который проигрался.

Очевидно, на лице у меня читалось горькое разочарование, потому что, когда я спросил у администраторши «Хаятта», нет ли поблизости какого-нибудь приличного бара, она сразу откликнулась и порекомендовала мне бар в самом отеле, он назывался не то «Мозаика», не то «Дракон», не то еще как-то — не помню. Там я, заплатив двадцать долларов, выпил для затравки две кружки пива «Корона», прослушал ‘Barbie Girl’ в исполнении Acqua и затем принялся рассматривать посетителей.

В дальнем углу я заметил светловолосого верзилу, сильно смахивавшего на немца, и он мне улыбнулся. Я подошел, представился, он пригласил меня за свой столик. Том — так его звали — был двухметрового роста, весь, с головы до ног, в черной коже. Он носил длинные волосы, конский хвост; мы с ним разговорились, и я узнал, что родом он из Гамбурга, долго жил на Канарах, потом в какой-то момент снялся с насиженных мест и заявился сюда, в Баку, со своим «Харлей Дэвидсоном». Видно, он парень не промах, подумал я и заказал нам обоим еще пива и виски; мы быстренько все это выпили и заказ повторили.

Том сообщил мне, что здесь он возглавляет рекламное агентство и, по совместительству, брачное бюро; кроме того, он — менеджер группы Supermax, а в Германии даже имел собственную компьютерную фирму, «Систематикс». Я сказал: «Заливаешь!», а он: «Верняк!» И еще: здесь, мол, все делается через пень колоду — азербайджанские серверы в минуту пропускают не более 4 килобайт, — но все равно, если только я захочу, мы с ним чуть ли не с завтрашнего дня можем начать издавать газету для экспатов, или я ему помогу организовать концерт для его Supermax’ a, или — обалденную встречу местных рокеров. Завтра он в любом случае должен со мной увидеться — он хочет познакомить меня со своей женой и вообще показать мне Баку. Само собой, пробормотал я, буду очень рад. Значит, до завтра… И мы расстались, я кое-как добрался до номера и рухнул в постель.

Зазвонил телефон. Мне как раз снились большие, темные буровые вышки, вокруг которых я исполнял дикарский танец, — мою наготу прикрывал только прозрачный шифоновый шарф. Подумав, что этот звонок — просто чья-то неудачная шутка, я запустил в телефон подушкой. Голова раскалывалась. Телефон продолжал звонить. Звонил, как выяснилось, господин Добычай из германского посольства.

— Я по поводу вашего желания посмотреть на нефть, — сказал он, и его голос болезненно отозвался в моем ухе, как могло бы отозваться пустозвонство Генриха Гиммлера. — Если вы хотите добраться до одного из нефтяных промыслов в Каспийском море, — сказал господин Добычай, — вам необходимо прежде всего связаться с немецкой компанией глубокого бурения, Deutsche Tief ohr-AG. Но у вас все равно ничего не выйдет, это я вам заранее говорю. — Я поблагодарил его и положил трубку. Было девять часов утра.

Я не испытывал ни малейшего желания беседовать с господами из Deutsche Tief ohr-AG. Гораздо больше меня соблазняла другая перспектива: мчаться по Баку со своим новым другом, рокером Томом, на его «Харлее» и при этом слушать хиты группы Supermax. Я пошел в ванную, помылся и придирчиво ощупал нижнюю часть туловища. Будь я женщиной, я бы определенно решил, что источник боли — яичники. Я оделся и съел внизу, в буфете, превосходную овсяную кашу, после чего позвонил Тому, и мы с ним договорились встретиться вскоре у входа в мой отель.

Утро опять выдалось солнечным и теплым. Том, как и я, выглядел не лучшим образом. Но, тем не менее, я сел на заднее сиденье его «Харлея», и толпа местной ребятни завизжала от восторга, когда Том начал заводить мотор. Милиционеры, глядя ему вслед, только качали головами — потому что и у него на голове сиял стальной шлем, — он приветственно махал рукой, улыбаясь налево и направо, и вообще, похоже, был в приятельских отношениях чуть ли не со всем городом. Двое бомжей на тротуаре, согнувшись в три погибели, нюхали какую-то липкую дрянь, которую доставали из бумажных пакетиков, и стыдливо чесали осколками стекла свои шелудивые руки.

Мы остановились около «Института красоты», поднялись по ступенькам, и я, наконец, познакомился с Соби, женой Тома. Ей принадлежал этот единственный в Баку салон красоты, где, помимо прочего, можно было приобрести контактные линзы. Она, видно, тоже предпочитала одеваться только в черную кожу. И была очаровательна — я купил у нее пару неоново-желтых линз, модели Rave, после чего мы с ней распрощались, договорившись встретиться позже и вместе пообедать. Но прежде Том и Соби хотели показать мне бакинский базар, где можно килограммами покупать серо-голубую икру — азербайджанскую икру, лучшую в мире — гигантских иссиня-черных осетров и, разумеется, азербайджанские помидоры, которые тоже считаются одними из лучших в мире.

На базаре я увидал обещанных мне торговцев икрой, а еще — множество киосков для молодежи, в которых продавались полотенца «Боб Марли», старые наклейки MTV и футболки с лого Supermax, всех размеров. Несмотря на это, базар меня действительно впечатлил.

Том и Соби, как они мне рассказали — пока мы, усевшись на травке, поедали пластмассовыми половниками икру, — только что сняли один из первых в Азербайджане рекламных роликов для какого-то бакинского оператора мобильной телефонной связи: на огромной шахматной доске, где люди были фигурами, все эти фигуры, поскольку не имели мобильников, без толку суетились, передвигаясь с места на место, и только Дама, она же Королева, само собой, имела мобильный телефон и потому неизменно оказывалась в выигрыше. Том и Соби собирались попозже встретиться с каким-то азербайджанским поэтом и каким-то скульптором, хотели непременно познакомить с ними меня. Но был уже час, и, можете мне поверить, я совершенно выдохся.

Позже, в отеле, когда я лежал на кровати и, чтобы не думать о неизбежном (после такого количества икры) белковом шоке, пытался сконцентрироваться на монотонно-фашистской программе CNN, мне опять позвонил господин Добычай из германского посольства. Нет-нет, — сказал он, — с вертолетом у меня точно ничего не получится. Такой полет наверняка обошелся бы мне как минимум в 4000 долларов, но дело даже не в этом, он может заранее сказать: с моей затеей в любом случае ничего не выйдет.

В Баку нет никаких достойных упоминания немецких инвестиций. Германия как бы не замечает, что именно здесь уже начал разворачиваться самый перспективный бизнес грядущего столетия, и в этом смысле позиция германского посольства, на мой взгляд, весьма симптоматична. «Нет-нет, ничего не получится, у меня нет ни желания, ни соответствующих полномочий…» — похоже, именно с такими словами немцы намерены катапультироваться в следующее столетие. А если среди них и найдется свихнувшийся энтузиаст наподобие Тома, который вечно носится с самыми разными идеями, так он немедленно прослывет у своих соотечественников ребячливым прожектером, и люди солидные не будут принимать его всерьез.

Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41