— Ну-с, коллега, какие новости в этом мире? Паркер хохотнул:
— А что, разве есть еще какой-нибудь мир?
— По крайней мере, Джордано Бруно это утверждал еще во времена оны.
Паркер насупился:
— Да ну вас, Алекс! Не тяните кота за хвост… Что это вас на философию клонит?
— Все очень просто: я влюбился.
Паркер снова хохотнул, на этот раз недоверчиво.
— Извините, коллега, но влюбленные редко философствуют. Обычно их мысли крутятся вокруг предмета обожания.
— Угощайтесь вареньем! — сказал Калинов, разливая чай. — Это дар Севера… А что касается философии, то не мешало бы поинтересоваться предметом любви.
— Считайте, коллега, что поинтересовался. — Паркер отправил в рот первую ложку варенья.
— Дин! Я влюбился в жизнь! — Голос Калинова звучал торжественно и серьезно.
Паркер воздел руки к небу.
— Алекс, вы меня убили!.. Хотел бы я знать, в кого еще можно влюбиться в нашем с вами возрасте! Ни на что другое мы уже не способны! — Он отправил в рот еще ложку варенья. — Хотя вам, дружище, с вашим внешним видом в самый раз было бы влюбиться в какую-нибудь пигалицу. Отличная получилась бы пара!.. Кстати, что это вы весь в царапинах? Не подрались ли с кем?
— Не без того, Дин, — гордо сказал Калинов. — Не без того. Сегодня я отвесил оплеух больше, чем за предыдущие восемь десятков лет. Не скажу, правда, что все они были, по делу, но должен признаться, что занимался я этим с большим удовольствием!
В глазах Паркера загорелся хищный огонь.
— Коллега, вам удалось что-то узнать!
— Удалось кое-что, Дин, удалось… Но сначала вы. Паркер скорчил кислую мину:
— У нас здесь, Алекс, все пока по-прежнему. Однако чувствую: приближается гроза!.. Крылова со своим адвокатом развила кипучую деятельность, дошла уже до Совета Планеты. Жаловалась на вас: вы, мол, пообещали ей помочь, а сами исчезли… Кое-кто на ее мольбы откликнулся… Нильсон, например, и Олехно. Требуют специального заседания. Меня сегодня задергали — что да как? Нильсон каким-то образом разузнал, что вы без разрешения воспользовались дисивером… Так что, судя по всему, предстоит бой.
Калинов помрачнел:
— И когда предполагается собрать заседание?
— Если события пойдут теми же темпами, то нас с вами призовут к ответу не далее как послезавтра.
Успею, — подумал Калинов, — но завтра надо уходить пораньше, чтобы не перехватили.
— Ну а у вас-то, Алекс, какие новости? — нетерпеливо сказал Паркер.
— Новости-слоновости, — пробормотал Калинов. — В общем, это нечто вроде молодежного клуба. Состав, судя по всему, переменный и обновляющийся. Существует клуб уже несколько лет. По крайней мере, шесть…
— Сколько-сколько? — удивился Паркер. — И мы до сих пор ничего не знаем?
— Дело в том, Дин, что они далеко не всякого пускают к себе. А взрослым и вообще дорога закрыта!.. Кстати, сегодня я был свидетелем изгнания одного молодого человека, и, вы знаете, не удивлюсь, если окажется, что они заблокировали его память.
— Вот уж действительно сказки матушки Гусыни… Да что они, волшебники, что ли?.. Где хоть их клуб-то находится?
Калинов налил себе еще чаю, собираясь с мыслями, повозил в чашке ложечкой, попробовал на вкус и наконец произнес:
— Увы, коллега, представления не имею. Во всяком случае, это не Земля. Более того, должен признаться, что мне совершенно непонятно материальное обеспечение всего того, что я там наблюдал. Ведь для таких трансформаций требуется бездна энергии. Перестановки декораций производятся мгновенно, обеспечено участие неких живых статистов. Практически полное всемогущество! — Он помолчал немного и продолжал: — Знаете, Дин, какая мысль пришла мне в голову?.. Если даже мы закроем им возможность использования Транспортной Системы — я имею в виду фиктивный индекс, — вряд ли эта мера поможет. Ведь в их мире нет джамп-кабин, и тем не менее…
Паркер покачал головой.
— Вы рассказываете удивительные вещи, Алекс!.. На чем же держится их мир?
— А вы не наблюдали утечек энергии в Системе?
— Нет. Если бы такое случилось, мы бы уже давно зафиксировали этот индекс.
— Ну, тогда я просто не знаю, что и предполагать… Разве что все это существует за счет их нервной энергии… Или что они таинственным образом выкачивают параллельную Вселенную. Паркер нахмурился.
— Коллега, вы делаете сумасшедшие предположения. — Он встал из кресла и прошелся по комнате. — Если все это так, то долг требует, чтобы мы подключили Комиссию по науке. Тут же нужна целая программа исследований…
— А вам хочется исполнять этот долг, Дин? — перебил его Калинов. — Только честно!
— Нет, Алекс! Если честно, то такая программа мне не по душе! Не люблю я, когда исследования проводятся на людях, тем более на детях. Слава богу, эти времена давным-давно миновали.
— Ну, так мы ничего никому и не скажем. — Калинов подмигнул Паркеру. — Правда?
— Правда, — сказал Паркер. — Все равно никто не поверит. — И он в свою очередь подмигнул Калинову.
Калинов вздохнул и сказал с грустью в голосе:
— Нам-то поверят… Да и говорить об этом послезавтра все равно придется.
— Ничего, коллега, отобьемся. В Совете хватает умных голов… Лучше скажите, что вы записали на этот раз. Дадите посмотреть на ваших суперлюдей?
— Прямо уж и суперлюдей, — проговорил Калинов. — На Земле чудес пока что не наблюдалось! — И вдруг неожиданно для себя сказал: — А показывать-то нечего! Забыл, понимаете ли, включить запись. До того ошалел от неожиданностей!..
Что это со мной, — спросил он себя. — Чего ради я соврал? Узнала бы Вита… И понял, что эту ложь… это гнутое фуфло Вита наверняка бы одобрила.
Он вдруг потерял всякий интерес к беседе. Паркер задал еще несколько вопросов, получил на них короткие односложные ответы и понял, что настала пора уходить. Его слегка удивила внезапная замкнутость друга, но он и вида не подал, что задет.
Проводив Паркера до ближайшей джамп-кабины, Калинов решил немного прогуляться перед сном.
Вечер был хорош до изумления. Редко удается метеослужбе создать такую погоду. Небо на западе постепенно переходит через все цвета радуги от багрянца до темно-фиолетового. Над головой висят первые, еще не крупные звезды. Не шелохнется на деревьях листва, недавно вымытая киберами-дворниками. И тишина такая, что, кажется, весь мир слышит твое дыхание.
Калинов шел по хранящему дневное тепло тирранитовому тротуару и улыбался.
Черт возьми, — думал он. — Неужели рядом с нами действительно рождаются суперлюди?! И кто? Наши собственные дети! Когда они успели вырасти из коротких штанишек? Никто из нас этого даже не заметил — так мы все заняты… А они убедились, что мы ими не интересуемся — ведь, наверное, не раз тыкались в нас теплыми носами, как кутята, — и стали искать себе подобных. И нашли. И создали Страну Грез. Как протест против той жизни, которую мы им предоставили…
