— Видишь ли, Рул Тайазан читал удачу — и удача направила его к Кантре йос-Фелиум.
— Значит, Рул Тайазан был настоящим колдуном, — пробормотала Присцилла. — Он мог Провидеть.
— Очевидно, да: «Быстрое исполнение» и его пассажиры в конце концов благополучно добрались до Лиад.
— И с тех пор, как корабль прилетел на Лиад, Кланы Корвал и Эроб были союзниками?
— На самом деле даже дольше, — ответил Шан. — В вахтенном журнале Кантры записано, что она и Джела — он был ее напарником до того, как она соединилась с досточтимым предком йос-Галаном — были знакомы с Рулом Тайазаном и его супругой еще до эвакуации. Если уж на то пошло (не забывай, что я обещал удивить тебя, Присцилла!), наши кланы не просто союзники. Нас правильнее назвать родственниками или наполовину кланом. Слово-то какое, а? Со времен посадки на Лиад Тайазан и Корвал придерживаются правила — вернее даже, договора, должным образом подписанного и удостоверенного, — в соответствии с которым каждые три поколения заключается брачный контракт, и ребенок от него в обязательном порядке отходит то в Клан Эроб, то в Клан Корвал, то в Эроб, то в Корвал…
Присцилла нахмурилась.
— Ты сказал: Тайазан и Корвал…
— Сказал, и так оно и было. Корвал предоставляет равное количество от йос-Фелиумов и йос-Галанов, а вот Эроб, похоже, всегда предоставляет партнера от Тайазан, а не от второго рода. Как бы то ни было, по распорядку брачный контракт приходился на это поколение. В прошлый раз в нем участвовал йос-Галан, а ребенок отошел к Клану Корвал.
— И Вал Кон все это знал? — спросила Присцилла. Шан пожал плечами и снова взял бокал.
— А вот это уже другой вопрос. Если у него не отшибло мозги, то он не может не помнить о нашей долгой связи с Кланом Эроб. То, что обязателен брачный контракт и должен быть направлен йос-Фелиум… Сомневаюсь, чтобы он знал это. Я сам это узнал только потому, что, когда я временно исполнял обязанности Первого представителя, то получил письмо от двоюродной прапрабабки Уэйр йос-Фелиум, написанное сто десять лет тому назад. — Он вздохнул. — Я его снова отправил в будущее, в тридцать пятый день рождения Вал Кона: головоломку, которую ему надо будет решить в тот день, когда он станет Делмом.
— Но Мири Робертсон принадлежит к роду Тайазан, и они с Вал Коном — спутники жизни…
Шан кивнул.
— Ребенок от брачного контракта отошел бы к Клану Эроб. Но дети спутников жизни становятся членами того клана, который примет обоих супругов…
— А Вал Кон не поменяет Корвал на другой клан.
Она произнесла это полувопросительным тоном, и Шан ответил с непривычной серьезностью:
— Вал Кон — Глава клана, ему предстоит стать Делмом. Он не может покинуть клан. И не существует такого клана, который бы его принял. — Он вздохнул. — Представители Клана Корвал пользуются определенной… репутацией. Даже среди наших союзников.
Шан мрачно уставился в остатки вина, потом вдруг встряхнулся и адресовал ей смущенную улыбку.
— День выдался длинный, Присцилла. Не пойдешь со мной подремать?
— Конечно. — Она грациозно встала, несмотря на усталость, от которой щипало глаза и сводило болью позвоночник. — На вахте Кен Рик, а если появятся проблемы, он нам сообщит.
— Великолепно, — пробормотал Шан и посторонился, пропуская ее в их личные комнаты. — Знаешь, Присцилла, мне всегда хотелось стать капитаном военного корабля. Напомни мне хорошенько встряхнуть моего милого братца, когда мы его наконец догоним.
— Да, дорогой, — безмятежно пообещала она и ласково его обняла.
Литаксин Дом Клана Эроб
Вал Кон сыграл последнюю ноту, подержал ее и посмотрел на Элис Тайазан, стоявшую наготове около аудиосистемы. Он кивнул, и она нажала кнопку, закончив запись. Вал Кон убрал руки с клавиатуры и улыбнулся.
— Благодарю вас, мисс Элис. Вы оказали мне неоценимую помошь.
— Вы очень добры, что так говорите, — отозвалась она очень благопристойно для девицы почти десяти лет по стандартному календарю, а потом улыбнулась, показав ямочки на щеках. — Но, знаете, было лучше записывать со мной, а не с Кол Вусом. Он всегда так суетится!
— Тогда мне вдвойне повезло, что я встретил вас, — очень серьезно ответил Вал Кон, прикасаясь к энергетической пластине омнихоры. — Как вы считаете, не прослушать ли нам запись? Не годится мне давать Кол Вусу некачественную запись, когда он так любезно согласился пойти мне навстречу.
— Но он же был должен? — проговорила Элис с детской прямотой. — В конце концов, вы же из Клана Корвал!
— Безусловно. Но при этом я — гость вашего дома. Умоляю вас — позвольте мне проявить хоть какую-то воспитанность!
Это заставило ее рассыпаться мелодичным смехом. А потом она секунду смотрела на него уже совсем серьезно. Он подумал, что это внимательное личико очень похоже на то, какое было у Мири в десять лет.
— По-моему, вы ничуть не страшный! — наконец объявила она. Вал Кон склонил голову.
— Вы очень меня успокоили.
— А теперь вы говорите точь-в-точь как дядя Вин Ден, — сурово объявила Элис и, наклонившись к аудиоустановке, нажала последовательность из трех кнопок.
Из крошечной установки полилась мелодия, наполнив комнату до потолка.
Пьеса называлась «Токката и фуга ре-минор», а написал ее за много лет до того, как земляне достигли звезд, некий человек по имени Иоганн Себастьян Бах. Это было любимое музыкальное произведение Энн Дэвис, и чтобы достигнуть нужной цели, Вал Кон постарался исполнить его, точно придерживаясь ее стиля.
Роль радиотехника клана Кол Вуса Тайазана должна была заключаться в том, чтобы переписать эту короткую запись на маяки, окружавшие Литаксин. Вал Кон решил, что полутора минут хватит, чтобы Шан смог узнать любимую пьесу матери и увидеть в ней подтверждение, что Вал Кон ждет его на поверхности планеты.
Музыкальный фрагмент закончился ровно через полторы минуты, и Вал Кон снова уважительно кивнул.
— Полагаю, эта запись вполне соответствует цели. Могу я еще немного побеспокоить вас, мисс Элис?
— Вы хотите, чтобы я отнесла запись Кол Вусу? — спросила она, вставая и вешая аудиоустановку себе на плечо. — Это меня не затруднит. Мне все равно надо пройти мимо рубки по дороге к наставнику. — Она немного помялась. — Вы очень хорошо играете. Мне было бы приятно послушать еще, если это получится, пока вы будете у нас гостить.
Его игра на омнихоре была даром божьим, отточенным многими годами занятий. Он легко мог стать мастер-музыкантом — «маэстро», выражаясь словами Энн, которая первая научила его играть гаммы. Но он принадлежал Клану Корвал: главными в его жизни стали иные страсти.
Он улыбнулся стоявшему перед ним ребенку: копна оранжевых кудряшек, умненькие карие глаза.
