— Прелестно! — проговорил он, прожевывая еду. — Эти венузианцы умники! Очевидно, и на Венере водятся животные вроде наших баранов!..
Новая порция вкусного кушанья помешала ему говорить. Гонтран не замедлил последовать примеру своего приятеля.
Глава XIII ВЕЛЛИНА
Пока приятели за обе щеки уписывали вкусное кушанье, Михаил Васильевич обратился к вождю венузианцев и всевозможными жестами пытался дать ему понять о своем желании узнать, где они теперь находятся и что за странное судно везет их.
Венузианец не спускал глаз с профессора, казалось, он наконец понял, чего хочет старый ученый, и собрался на том же немом языке жестов удовлетворить его желание, как вдруг один из его подчиненных, подойдя к вождю, что-то сообщил ему.
Оставив профессора, венузианец быстро подошел к темной решетке и отдал через нее какое-то приказание. Вождь взял Михаила Васильевича за руку, отворил решетку и ввел старика в тесное помещение, где около дюжины венузианцев возились над аппаратами вроде насосов.
Не успел ученый хорошенько рассмотреть эти аппараты, как вождь — очевидно, это был капитан странного судна, — отдал новое приказание. Услышав его, матросы кинулись к цепям, концы которых висели на стенах, и принялись накручивать их на валы. В то же время металлические пластины, образовывавшие потолок, бесшумно раздвинулись, и потоки дневного света ворвались в каюту.
Наши путники вскрикнули от восторга, увидев себя под лазурным небом, освещенным яркими лучами солнца. Кругом беспредельный океан катил свои тихие волны, ласково колыхавшие судно, на палубе которого стояли теперь земные жители.
Металлический столб, составлявший загадку даже для хитроумного Сломки, вытянулся в вышину, как вытягивается коленчатая подзорная труба, и окрылился парусом.
Гонтран, широко раскрыв глаза, смотрел на это превращение.
— Ну-ну, Вячеслав, оказывается, венузианцы вовсе не так глупы, как ты воображал!
— Гм… — слегка сконфуженно пробормотал инженер. — А все-таки их корабли, надобно думать, плохие ходоки: взгляни на этот поднятый, закругленный, широкий нос. Ведь это настоящий башмак!
— Видно, и мой славный однофамилец может ошибаться. На основании его слов из «Небесных миров» я ожидал найти на Венере обитателей, стоящих на гораздо более низкой ступени развития, чем мы.
— И ты был совершенно прав, — перебил друга Сломка.
— Как прав? Это при наличии такой техники, при обладании судами, которые могут плавать и под водой, и на поверхности?
— Нет, конечно. Но было бы ошибочно судить о степени цивилизации венузианцев только по одному этому факту. Я думаю, что наши новые знакомые, несмотря на свои подводные корабли, едва ли ушли вперед дальше бронзового века. Посмотри кругом, ты не увидишь ни одного кусочка железа. А как грубы и несовершенны все машины венузианцев! Даже и в движение-то они приводятся не паром и не электричеством, а просто мускульною силой людей!
Поглощенные разговором, друзья совершенно позабыли про Михаила Васильевича, который тем временем возобновил свою немую беседу с капитаном. Оба собеседника употребляли всевозможные усилия, чтобы понять друг друга. Наконец венузианец для большей наглядности вытащил из-за пазухи какой-то свиток и развернул его: профессор увидел перед собой грубо нарисованную на желтоватом полотне карту Венеры, по которой легко было убедиться, насколько прав оказался Бьянкини.
Но не столько картографические подробности приковали к себе внимание Осипова при взгляде на это произведение венузийской науки, сколько надписи, там и сям покрывавшие карту.
— «Веллина»? — разобрал Михаил Васильевич, указывая своему собеседнику на одну надпись.
— Веллина, Веллина! — воскликнул тот, утвердительно кивая головой.
— Ура! — закричал Михаил Васильевич. — Гонтран! Сломка! Ключ найден!
— Что такое? — подбежали друзья.
— Ключ к венузианскому языку найден.
— Так вы, значит, можете говорить с туземцами и понимать их? В таком случае узнайте поскорее о судьбе Елены.
Осипов покачал головой.
— Я этого еще не достиг, но скоро достигну. У меня теперь в руках два важных фактора: первое — я знаю, что венузианский язык имеет сходство с древнегреческим, во-вторых, я сейчас узнал, что венузианцы пишут иероглифами, очень похожими на иероглифы древних египтян. Еще немножко терпения, и я буду говорить по-венузийски, как природный житель Венеры.
Прошло уже пять дней плавания по Венузийскому океану. Скука начала уже овладевать Гонтраном и его приятелем, как однажды, стоя на палубе, они увидели Михаила Васильевича, с сияющим лицом поднимавшегося из внутренности судна.
— У меня есть новость! — издали крикнул он, подходя к своим спутникам. — Я узнал ее от Брахмеса.
— Что это за Брахмес? — в один голос спросили друзья.
— Да капитан нашего судна.
— Ну, и что же он сказал вам? Нет ли чего нового о Елене? — с жадным любопытством осведомился Гонтран.
Старик печально покачал головою.
— К сожалению, на этот счет я ничего не мог узнать, — отвечал он. — Брахмес возвращается из далекого путешествия, и падение Шарпа, по всей вероятности, произошло в его отсутствие. Нет, моя новость касается дальнейшего хода нашего плавания: оказывается, корабль плывет в Тагорти, один из главных городов Венеры.
— А когда мы его достигнем? — перебил старика Гонтран.
— Через пять дней, если считать остановку вот здесь, в Веллине.
— Веллина! Это город? — спросил Сломка.
— Вероятно, город на острове, — отвечал Фламмарион, рассматривая карту.
— А то, быть может, это подводный город, — насмешливо заметил инженер.
Михаил Васильевич бросил на него яростный взгляд.
— Да-да, именно подводный, — подтвердил Сломка, не смущаясь под этим взглядом. — Очень естественно в мире, где подводное плавание так развито.
Инженер остановился, заметив капитана, который быстро подошел к ним и сказал несколько слов профессору.
— Нам надо спуститься в каюту, — сообщил последний своим спутникам. — Брахмес говорит, что судно сейчас опустится.
— Опустится? — с удивлением переспросил Фламмарион. — Зачем же? Ведь никакой опасности не предвидится: море — как масло, и небо великолепно.
— Казалось, венузианец понял слова жителя Земли, и лаконично сказал:
— Веллина!
— Черт побери! Послушайте, ей-ей, вы сейчас увидите, что я прав, Веллина окажется подводным городом! — воскликнул инженер.
Старый ученый пожал плечами, и все трое спустились в каюту. По команде Брахмеса, парус был свернут, мачта снова превратилась в короткий столб, палуба накрылась сводом, судно начало опускаться.
