Может быть, она несправедлива к Арчи, может быть, и у него были трудности, о которых он не хотел говорить.
Ей надо думать о другом. Ей важно отвлечь Толбота от подозрений, а затем составить донесение о том, что она узнала о Баннастере.
Усмирив свой гнев, Том сел на край постели и накинул на плечи одеяло. В голове его крутился вихрь мыслей. Он удивлялся тому, что женщина оказалась способна побороть мужчину физически, но еще больше его занимало ее имя.
Диана.
Неужели она в самом деле Диана Уинслоу?
Похитили его в Ричмонде, от которого до Керкби-Кип полдня пути. Много ли женщин благородного происхождения с таким именем найдется в округе?
Может быть, барон потому враждебно относится к нему, что не желает, чтобы он искал расположения его сестры? Но Том был в Лондоне всего неделю назад, и Уинслоу тоже был там. Барону легче было бы воспрепятствовать его планам в Лондоне. Том прислонился к стене, чтобы холодный камень охладил его разгоряченный мозг. Нет, его похитили как раз после того, как он послал в Керкби-Кип весточку о своем скором прибытии. Его имя могло быть известно и здесь, далеко на севере. Он наделал много глупостей, стараясь помочь королю. Может быть, монарх решил, что от него пора избавиться?
Том надеялся, что, женившись на Сесили, он сможет начать все сначала, с чистого листа. А вдруг она предпочла остаться старой девой, лишь бы не выйти за него замуж? Все его планы разваливались, и причины коренились в прошлом, изменить которое — увы! — невозможно.
Но почему к нему приходит сестра Сесили, а не служанка? И совладать с ней непросто: Диана способна постоять за себя — в отличие от большинства женщин.
В жаровне прогорали последние куски угля. Он с вожделением смотрел на мешок, который Диана оставила там, где он не мог его достать. Он спугнул ее; оставалось надеяться, что он не замерзнет насмерть до тех пор, когда она снова придет к нему.
Существовал только один способ согреться и притупить горечь крушения всех надежд. Он взял камень и снова принялся стучать по кольцу на лодыжке.
Проходили часы, но к ужину, когда у него заболела рука, пот заливал глаза, а лодыжка кровоточила, старое кольцо наконец-то поддалось. Все в нем возликовало. Свобода! Какое желанное слово.
В его камере было темно. Пробираясь по коридору подземелья, Диана вздрагивала. Поставив фонарь на маленький столик, она открыла замок, бедром поддерживая поднос с ужином для Баннастера. Распахнув дверь, она подняла фонарь и держала его высоко.
— Баннастер?
В сумраке она едва разглядела, как длинное тело поднялось с лежанки, как он заслонил глаза. Цепь звякнула, когда он вставал. Было очень холодно, пар замерзал, вырываясь из ее рта. Она посмотрела на оставшиеся у двери припасы, на перевернутый поднос с едой, содержимое которого оказалось разбросанным по земляному полу.
Вскинув голову, она взглянула на него.
— Да, — миролюбиво сказал он, — я знаю, что отсутствие света и тепла — результат моих действий.
— Я не виню вас за попытку бежать, — отвечала она. — Я сделала бы то же самое.
— Уверен в этом. — Он оценивающе окинул ее взглядом. — Я убедился, какая вы сильная.
На миг она почувствовала гордость. Наконец-то мужчина признал результаты ее усилий, то, чего она добилась нелегкими тренировками. Но она быстро поняла, что он просто ищет ее слабое место, чтобы воспользоваться этим.
— Милорд, женщины бывают сильными, — холодно сказала она. — Спросите крестьянок, работающих на полях. Спросите недавно родивших женщин.
— Не пытайтесь уверить меня, что вы обычная женщина, такая как все… Диана.
Услышав свое имя, она почувствовала озноб, как если бы он сделал еще один шаг к разгадке связывавшей их тайны.
— Да, это я.
— Диана Уинслоу?
Она не ответила, взяла мешок с углем и факелы и толкнула все это к нему. Он на всякий случай не сделал никакого движения к ним, чтобы она не насторожилась. Сначала надо успокоить ее.
— Так я прав? — улыбнулся он.
То, что он не выказывал гнева, еще больше насторожило ее.
— Возьмите уголь и: разожгите жаровню. Вы, должно быть, окоченели.
Он наклонился, притянул к себе мешок и вынул факелы. Пока он поджигал растопку и накладывал сверху уголь, она тряпкой собрала с пола остатки еды. Он бросил ей пустой мешок, чтобы она использовала его под мусор.
— Догадаться, кто вы, было не так уж трудно, — наконец сказал он. — Сколько других женщин благородного происхождения с таким именем может оказаться поблизости? А я был похищен после того, как отправил в Керкби-Кип известке о своем скором прибытии, — Он помолчал, — Так что вы имеете против меня? Или это ваша сестра командует вами?
Она вздохнула. Упорствовать в отрицании его выводов было бессмысленно — это только отсрочило бы неизбежнее, Его предположения содержали более приемлемую для нее причину, по которой он оказался в подземелье. Но она не хотела вмешивать в их отношения Сесили.
— Защищать сестру — моя обязанность, — тихо сказала она.
— Понятно.
Он сел, как обычно садился, когда принимал пищу.
— Я хочу увидеть длину цепи, — сказала она.
Он поднял цепь и показал ей, что она натянута. Она толчком отправила ему поднос и села, поджав под себя ноги.
— Вы не окажете мне честь отужинать со мной? — спросил он.
— В этом больше нет необходимости. Вы уже поняли, что я не собираюсь отравить вас.
— Разве? Может быть, вы считаете, что это единственный способ не дать мне встретиться с вашей сестрой.
В его голосе она улавливала напряжение, хотя он старался смягчить тон.
— Если бы это было так, я бы уже сделала это. И потом, никто даже приблизительно не догадывается о вашем местонахождении.
Он перестал улыбаться.
— Мои люди здесь, ведь так?
Она вскинула голову.
— Думайте что хотите.
— Я знаю, что они не прекратят поиски. Я здесь уже четыре дня, и все это время они прочесывают окрестности, невзирая на погоду.
Диана оказалась не в силах встретить его взгляд. Он затронул больное место.
— Вы правы. Они преданы вам.
— И вы заставляете их напрасно растрачивать силы. Отпустите меня, — настойчиво попросил он.
Взгляд его карих глаз становился таким прямодушным и убедительным, когда он хотел этого.
— Я никому не скажу, что вы сделали в попытке защитить свою сестру, неправильно оценив ситуацию, — продолжал он.
— Вы больше, чем кто-либо другой, в состоянии понять причину, по которой вы оказались в заточении. — Она знала, что ее голос звучит вкрадчиво. Она сознательно позволяла ему подойти на близкую дистанцию.
