— Достаточно.
Хотя разговор шел на итальянском, Сабрина без особого труда понимала его смысл. Мягкие подошвы ее туфель и резиновый набалдашник трости не производили лишнего шума. Возможно, именно этим обстоятельством объяснялось то, что в салоне не было слышно ее шагов.
— Ты сказал, что она в Италии по делам?
— Ее компания предоставляет услуги по проведению переговоров, в том числе поиск подходящих гостиниц для организации мероприятий самого высокого уровня. Клиентами компании являются бизнесмены, которые ведут дела в Европе или имеют там филиалы.
Сабрина собиралась войти в салон, но следующее замечание герцогини ее буквально парализовало.
— Если хотя бы половина статей, которые мой секретарь нашел об этой женщине в Интернете, — правда, она занимается не только поиском гостиниц.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ее отец, Доминик Руссо, — владелец американского телекоммуникационного гиганта. Он ввел ее в совет директоров фонда, занимающегося благотворительностью, но вскоре уволил с занимаемого поста. Ходят слухи, что он лишил ее наследства, оставив без цента.
— Вот как, — вполголоса сказал Марко. — Теперь понятно, почему ей так важно добиться успеха.
— Может, да, а может, и нет. Ты не находишь немного подозрительным то, что она в буквальном смысле свалилась тебе под ноги?
Это стало последней каплей. Громко стукнув тростью, Сабрина вошла в салон.
Марко стоял у подноса с напитками. В руках он держал серебряный шейкер. Герцогиня сидела в кресле с высокой спинкой. На мгновение у нее появилось виноватое выражение лица, но это продолжалось только мгновение. В ответ на безмятежную улыбку Сабрины она лишь вздернула подбородок.
— Вас правильно информировали, ваше превосходительство, — медовым голосом сказала Сабрина. — Ну, или почти правильно. Мой отец не увольнял меня из совета фонда Руссо. Я сама уволилась. Если ты взбиваешь мартини, не положишь мне пару оливок, Марко? — попросила она как ни в чем не бывало.
— Уже положил, — сообщил он, глядя на нее с одобрением.
— Извините, если оскорбила вас, мисс Руссо, — так же холодно произнесла мать Марко. — Но я желаю своему сыну только добра.
— Вы меня нисколько не оскорбили. Я прекрасно вас понимаю.
— Я вполне способен позаботиться о себе сам, мама, — сказал Марко, протягивая матери высокий бокал. — Спасибо, что переживаешь за меня, но я уже взрослый мальчик.
В ответ на его замечание герцогиня лишь фыркнула.
Мать Марко немного оттаяла за ужином, который им накрыли в оранжерее. Сквозь стеклянные окна был виден залитый огнями ночной город.
— Вы уже бывали в этой части Италии, мисс Руссо?
— Только однажды, еще когда была студенткой Зальцбургского университета. Моя соседка по комнате училась на историка. Мы приехали в один из уикендов, чтобы побродить по руинам Помпей.
— Но в Неаполе вы не были? — уточнила герцогиня.
— Нет, ваше превосходительство.
— Можете обращаться ко мне «донна Мария».
Сабрина улыбнулась, услышав ее повелительный тон.
— Конечно. А вы можете обращаться ко мне просто по имени.
Герцогиня слегка наклонила голову и продолжила:
— У нас в галерее висит картина Лоренцо де Каро. На ней изображен город в начале восемнадцатого века. Надеюсь, позже вы позволите мне показать ее вам?
Остаток ужина прошел за разговором, причем Сабрине чаще всего приходилось отвечать на вопросы, касающиеся ее учебы в Зальцбурге и ее бизнеса. Она не подозревала об истинной причине, по которой герцогиня решила показать ей картину знаменитого художника, до тех пор, пока они не прошли в галерею. Марко, по просьбе матери, остался взглянуть на некоторые документы.
Картина была небольшой, но сразу приковывала к себе взгляд. Рассматривая детали изображенного мачтового судна, пришвартованного у замка, Сабрина едва не прослушала первый вопрос.
— Мой сын рассказывал вам о своей жене?
— Лишь то, что она погибла во время шторма. Если Марко захочет рассказать мне о ней больше, он сам решит, когда это сделать.
— Вы, однако, прямолинейны.
— Стараюсь.
— Тогда и я буду откровенна. Я люблю своего сына и не хочу, чтобы он снова страдал.
— Поверьте, я тоже этого не желаю.
— Может, у вас и нет такого намерения, но ваше сходство с Джанеттой...
— Неужели я в самом деле так сильно на нее похожа?
— Пойдемте со мной — и увидите сами.
Герцогиня проследовала к части галереи, где висели фамильные портреты. На них были изображены кардиналы, принцессы, герцоги и герцогини в красных королевских мантиях и платьях, отороченных мехом.
— Мои родители, — сказала герцогиня, кивнув в сторону картины, на которой была изображена стройная блондинка и мужчина в военной форме со строгим выражением лица. Его грудь была увешана медалями. — А это я с мужем в свадебных нарядах.
На картине была запечатлена молодая пара. Во взгляде матери Марко светилась любовь к мужчине, который смотрел на нее с нескрываемой гордостью и обожанием.
— Вы выглядите счастливыми, — заметила Сабрина.
— И мы были счастливы, — мягко сказала герцогиня.
Ее взгляд еще какое-то время был прикован к этой паре, после чего она перевела взгляд на соседнюю картину. На ней герцогиня сидела на садовой скамейке, а по обе стороны от нее стояли мальчик и девочка.
— На этой картине Марко восемь лет, а его сестре Анне-Марии — шесть.
Глядя в смышленые глаза мальчика с прямой осанкой, Сабрина невольно отметила его сходство со взрослым Марко.
— А это Джанетта, — сухо произнесла герцогиня. — Марко заказал ее портрет вскоре после свадьбы.
Отличительной чертой этого портрета было то, что он был сделан вне комнат дворца. В центре, у штурвала парусника, стояла смеющаяся девушка с развевающимися на ветру волосами.
Сабрина невольно подалась вперед, потому что увидела саму себя в бурные дни юности. Волосы, глаза, подбородок... Теперь понятно, почему Марко едва не сшиб ее на дороге.
— Она была красавицей, — сказала герцогиня, не скрывая горечи. — Прелестная, обаятельная, непредсказуемая. Что бы она ни делала, мой сын всегда находил оправдания любым ее поступкам. Но я никогда не прощу ей горя, которое она причинила моему сыну.
Ну вот, подумала Сабрина, кое-что начинает проясняться.
— Поэтому я хочу задать вам вопрос, мисс Руссо. Теперь вы сами убедились в вашем с ней сходстве. Сходство касается и ваших характеров. Те истории, которые мне стали о вас известны...
— Не стоит верить всему, что написано, донна Мария.
