Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— О, это все чепуха и глупость, как тебе хорошо известно, — возразила она. — Прежде всего я не всегда бываю первой. Просто неизменно обгоняю тебя. Во-вторых, я отзываю собак, только если лиса уже полумертвая. А такое бывает редко. И вообще, нет ничего веселого в том, чтобы наблюдать, как бедняга терьер часами копается в земле, пытаясь вытащить жалкую добычу из норы. Назови это перетягиванием каната. В-третьих, если ты сможешь смотреть в глаза этому несчастному удалому созданию перед тем, как его убить, ради Бога, я не помешаю. — Она прижала палец к губам. — Конечно, для этого следует добраться до лисы первым… в этом вся сложность, не так ли?
Она весело рассмеялась над комически унылой физиономией Ричарда.
— Если от этого ты почувствуешь себя лучше, — добавила она, очевидно, пожалев брата, — подозреваю, что на этот раз, мы не станем загонять лису. Так что щадить будет некого. Прекрасная возможность проверить, на что способен гунтер, не втягивая в это десятки людей. И все мы как раз успеем к чаю.
— Так или иначе, Бенедикт получит возможность увидеть весь фарс собственными глазами. Будь милой и доброй: невежливо опережать гостей — на случай если ты этого не знаешь.
Ричард победоносно улыбнулся сразу всем присутствующим.
Лорд Гренвилл, слушая перепалку, только головой покачал:
— Не беспокойтесь, мистер Бенедикт, я уверен, что день будет приятным.
Безупречно одетый дворецкий с прилизанными редкими волосами объявил, что ужин подан. Все перешли в столовую. Каждая из близнецов явно надеялась, что именно ее Бенедикт поведет к столу, и обе казались убитыми горем, увидев, что честь оказана Беатрис.
Когда он предложил ей руку, Беа лукаво посмотрела на него:
— Вы воистину осчастливили мою сестру, мистер Бенедикт.
Он скрипнул зубами, но, наклонив голову, прошептал:
— Это все, чего я всегда желал, леди Беатрис.
Ее глаза чуть расширились. Немного помолчав, она слегка подняла голову и тихо ответила:
— Помню, как она радовалась, когда приходила почта.
— Вот как?
— И в какую меланхолию впала, когда все кончилось.
Он встретился с ней глазами.
— Никто не сожалеет об этом так сильно, как я. По этому и не хотел бы напоминать ей о том времени. Мои уста запечатаны, если вы согласны сделать то же самое.
Она оценивающе оглядела его.
— Согласна, пока она счастлива и ничего не подозревает. Все краски в мире не стоят боли моей сестры.
Очевидно, у нее было время все продумать. Он уважал ее стремление постоять за сестру, хотя при этом она становилась его противником. Он несколько мгновений смотрел ей в глаза, прежде чем коротко кивнуть:
— Вы совершенно правы, леди Беатрис.
Он считает ее хорошей наездницей.
Эви проглотила улыбку и украдкой метнула взгляд на мистера Бенедикта как раз в тот момент, когда лакеи разносили второе блюдо. Не важно, что он никогда не видел ее на лошади и ничего о ней не знает. Достаточно и того, что она прочла в его глазах восхищение.
Она поднесла ко рту ложку горохового супа и послушно глотнула, почти не замечая божественного вкуса, которого кухарка, несомненно, сумела добиться. Вместо этого Эви сосредоточилась на чудесных звуках низкого бархатистого голоса Бенедикта, о чем-то тихо беседовавшего с Ричардом. При этом она старалась не смотреть в сторону гостя. Мама непременно заметит любой обмен словами или взглядами между Эви и Бенедиктом.
Она словно исполняла главную роль в собственном маленьком балете: ложка супа, улыбка папе, кивок в знак согласия с мамой, взгляд украдкой на Бенедикта. Промокнуть губы салфеткой, задать вопрос одной из сестер, посмеяться в ответ, взгляд украдкой на Бенедикта.
Она снова попыталась зачерпнуть очередную порцию супа, но, к ее удивлению, ложка звякнула о дно опустевшей тарелки.
Эви отложила ложку и взяла бокал с шерри, продолжая наблюдать за Бенедиктом поверх края бокала.
Он совсем не похож на преподавателя. Трудно представить эти широкие плечи и мускулистые ноги в библиотеке или кабинете. Судя по сложению, он вел куда более активный образ жизни.
Эвелин поставила бокал, снова прижала к губам салфетку и рассеянно кивнула, хоть и не расслышала, что говорит папа, но тут же мельком глянула на руки Бенедикта, мышцы которых так и распирали рукава пиджака. Действительно активный образ жизни. И так трудно отвести глаза…
Она подняла голову, намереваясь спросить о его любимом виде спорта. Но тут же обо всем забыла, встретившись с его веселым взглядом.
Господи, поймана на месте преступления!
Сгорая от стыда, она почувствовала, как щеки заливает румянец. Откашлявшись, она пробормотала:
— Итак, если вы не любитель природы, мистер Бенедикт, какие занятия предпочитаете?
У нее прекрасно получилось! Она сумела вовремя взять себя в руки после того, как ее застали с поличным!
Она могла поклясться, что его глаза лукаво блеснули. Продолжалось это всего миг, прежде чем он вежливо улыбнулся:
— О, леди Эвелин… есть немало занятий, которыми я наслаждаюсь. В школе я занимался боксом. Этот вид спорта не мешал моим занятиям. Иногда я люблю гулять по ухоженным садам или ездить верхом. А вы, миледи? Как вы проводите время, кроме того что даруете милость зверью по всей округе?
Она едва не ахнула в ответ на шутливое замечание. Это еще откуда?
Слегка прищурившись, она ответила:
— Помимо того, что спасаю беспомощных животных, я люблю читать, скакать и…
— Занимаетесь арифметикой, миледи? — перебил он с абсолютно серьезным видом.
— Скакать верхом. Не считать, вы, олух! — вырвалось у нее почти помимо воли.
Матушка поперхнулась супом, и в тот же момент возмущенный отцовский вопль «Эви!!!» громом пронесся по комнате. Эви в ужасе прикрыла рот ладонью. Небеса милостивые, неужели она только что назвала джентльмена олухом?
О, как она могла оскорбить человека, хоть и шутя?! Теперь лицо из густо-розового стало багровым, щеки горели, словно их обожгло летним солнцем.
— О… Господи… я… простите, сэр, — съежившись, пробормотала она. — Я за всю свою жизнь привыкла к перепалкам с братом и, сама того не желая, перенесла на вас наши с ним отношения. Мои глубочайшие извинения, мистер Бенедикт.
Она чувствовала, как мать сверлит ее взглядом. Эви прикусила щеку. Что это с ней делается?!
— Ничего страшного, леди Эвелин, — великодушно заверил Бенедикт, продолжая сохранять серьезный вид, чтобы скрыть, как ему смешно. Склонив голову в знак того, что принимает ее извинения, он добавил: — Пожалуйста, простите за то, что так дерзко вас перебил.
Ей показалось, что он скрывает улыбку. По крайней мере этот человек умеет держать себя в руках. По какой-то причине она этого не ожидала.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
