Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
За черной занавеской что-то тихонько звякнуло, и инстинкт самосохранения включил систему эвакуации на главный режим. Я схватила со стола самый крупный предмет, замахнулась им в качестве метательного снаряда и в два прыжка оказалась за дверью фотомастерской. Совершенно забыв, где нахожусь и куда направляюсь, я заметалась на тротуаре.
Из арки дома эхом прокатился хохот подвыпивших сограждан, которые досрочно отметили День примирения горячительными напитками. Я спряталась за водосточную трубу и затаилась в спасительной темноте. Одной рукой я прикрыла рот воротником, чтобы пар от дыхания не выдал моего присутствия, а в другой обнаружила предмет со стола фотографа, не смогла определить на ощупь, что это такое, и сунула его в сумку. Из арки вывалилась компания подростков и, гогоча, направилась в сторону трамвайной остановки. На пути им попался беспечно припаркованный возле тротуара автомобиль. Великовозрастные шалуны прошлись по крыше и капоту пикапа кулаками, попробовали на прочность колеса и, радостно улюлюкая, направились дальше.
Когда хохот, непристойные выкрики и топот ног затих в отдалении, я облегченно выдохнула и сделала шаг из своего укрытия. Однако обострившееся чутье вовремя подсказало о приближении новой опасности. Из темноты улицы вынырнули две фары. Мне пришлось вернуться в исходное положение за водосточной трубой. К дверям фотомастерской бесшумно подкатил черный «Мерседес». Дверца со стороны водителя открылась, и на асфальт выпрыгнул юркий человечек. Его узкоплечая фигурка была затянута в узенькие брючки и легкую курточку, на голове примостилась кепочка. Человечек проворно обошел машину и юркнул в ту дверь, из которой только что вылетела я.
События продолжали разворачиваться в непрерывной последовательности, не давая мне возможности покинуть место кровавого преступления. Негромко чавкнула задняя дверца «Мерседеса». На заснеженный тротуар опустились две женские ножки в туфлях на шпильках, а затем появилась Дама в лисьей шубе до пола. Света одинокого фонаря вполне хватало, чтобы рассмотреть ее во всех подробностях. Я не могла оторвать глаз от ее фигуры и лица. Дама была красива совершенно невозможной, завораживающей красотой. Волосы медового цвета, зачесанные наверх, точеный профиль, лебединая шея, изящная рука и королевская стать! Господи! Хотелось плакать при виде такого совершенства!
Незнакомка плавно подняла руку. В тонких пальцах она держала длинный мундштук с сигаретой. Но затянуться Дама не успела. Из двери фотомастерской выскочил человечек в кепочке и вприпрыжку кинулся к машине.
– Уходим! Нас опередили! – на ходу выкрикивал он.
Дама проворно скользнула в «Мерседес», и лимузин растворился в ночи.
Я поморгала глазами, ущипнула себя за руку и поняла, что не сплю, а все еще стою за водосточной трубой недалеко от арки родного дома. Преодолев коварную подворотню, двор и лестничные пролеты со скоростью спринтера, я ворвалась в квартиру, заперла дверь на все замки и цепочки и только тогда смогла перевести дух.
В комнате бабы Веры выли полицейские сирены, визжали на поворотах покрышки и кто-то отчаянно отстреливался короткими очередями. Не снимая пальто и сапоги, я прошла на кухню, достала из буфета лафитничек с лечебной настойкой и глотнула прямо из горлышка. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы, но немного полегчало. Боже мой! Зачем смотреть заокеанские боевики по телевизору, когда достаточно заглянуть в соседнюю дверь и получить ту же дозу адреналина!
– Что случилось? – появилась на кухне баба Вера. – Маша, да на тебе лица нет!
Поведать, что со мной приключилось, я еще не могла, язык меня не слушался. Вместо ответа я вынула из сумки предмет, который схватила со стола фотографа. Он представлял собой часть деревянной полусферы, у которой были отсечены две боковые стороны. На плоской поверхности изделия красовалась шишечка ручки, а к выпуклой части крепились с помощью специальных зажимов листы промокательной бумаги.
– Хм, пресс-папье, – глубокомысленно изрекла баба Вера, поправляя душку очков, и с интересом посмотрела на меня.
Не дождавшись ответа, она продолжила:
– В те далекие времена, когда люди писали перьевыми ручками, подобные штуковины использовали для того, чтобы убрать излишек чернил и не допустить образование клякс.
Я все еще таращила глаза и боролась с внутренней дрожью.
– Хм, – покрутила она в руках вышеозначенный предмет. – Промокательная бумага совсем новая. На ней зеркально отпечаталось всего одно слово. «Г» заглавная, дальше маленькая буква «Р», тут неразборчиво, потом «Л» и мягкий знак. «Гриль»? "Гроль"? «Граль»? "Грель"? Похоже на фамилию еврейского происхождения…
Я еще раз глотнула из лафитничка, передернула плечами и, наконец, смогла рассказать о событиях, свидетелем которых стала. Баба Вера долго молчала, массируя артритные костяшки рук.
– Перед смертью фотограф думал об этом «Гриле» и даже написал его имя, – задумчиво проговорила она. – Он знал своего убийцу, во всяком случае, не опасался его. Стреляли с близкого расстояния из оружия с глушителем, чтобы никто не услышал. Убийца сделал свое черное дело и спрятался за занавеской.
Искал он там что-то или ждал другого визитера?.. Думаю, ждал… Иначе запер бы за собой дверь, чтобы ему не помешали… Теперь – мотив преступления.
Мотивов может быть сколько угодно, но в случае с фотографом мне больше по душе порнография. А где порнография, там – грязные деньги в больших количествах… Зуб на фотографа точил не только убийца, но и Дама из «Мерседеса»… Фотомастерская в угловом доме существует давно. Кто ее хозяин, я не знаю. Но это легко выяснить у татарки Розы – дворники всегда в курсе всех событий… Теперь, главный вопрос: почему он не убил тебя?
Я пискнула от второй волны испуга, а баба Вера сердито поджала губы:
– Замуж тебя надо скорей отдавать, чтобы не ходила по ночам одна и не искала приключений!
Я опять пискнула, но уже в знак протеста. Баба Вера махнула рукой и опять окунулась в дедуктивный метод рассуждения:
– Возможно, он просто не успел выстрелить, что-то ему помешало. Или пожалел патрон – не исключено, что на черном рынке с боеприпасами сейчас перебои – слишком велик спрос. Что отсюда следует? Новый вопрос: будет ли он тебя искать? На всякий случай, в пальто больше не ходи, надевай дубленку…
Труп обнаружат завтра. Понаедет милиция… Будут искать улики… У меня последний вопрос: ты что-нибудь трогала в фотомастерской?
– Дверную ручку, плечо трупа и пресс-папье… кажется, больше ничего, – усердно почесала я в затылке.
– Отпечатки твоих пальцев на дверной ручке перекрыл человечек из «Мерседеса», на одежде их не обнаружат, пресс-папье – уничтожим! Наша хата с краю, – мудро заметила баба Вера.
Я с ней была полностью солидарна, однако в голове крутилась какая-то смутная мысль о фотографии. Мысль так и не оформилась в конкретный вывод.
Чтобы отвлечься от жутких воспоминаний о натюрморте с фотографом, я взяла в руки тетрадочку с "гениальными мыслями о Вечном": "О детстве, отрочестве и юности Иисуса практически ничего не известно.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
