— Да? — удивился он. — Но вы же меня отвергли.
— Только из-за вашей репутации. Но я… — Кэсси ненадолго задумалась, — слишком разборчива.
— Вы мне вскружите голову, мисс Эффингтон, — с усмешкой предупредил Реджи.
Не будем больше об этом, милорд. — Кэсси страдальчески закатила глаза к потолку. — Мне не по душе ваше прошлое. Меня не интересуют обладатели известной репутации.
— Скверной?
— Да. — Она кивнула. — Но в свете найдется немало невест, которые охотно возьмутся за ваше перевоспитание.
— Вот уж не думал, что за меня кому-то захочется взяться.
— Не за вас, — поправила она. — За ваше перевоспитание.
— Жаль. — Он хмыкнул. — Однако побыть перевоспитуемым я бы не отказался.
— Неудивительно, — пробормотала Кэсси.
— И в чем же состоят мои достоинства?
— Несомненно, вы знаете их наперечет, — с чопорностью гувернантки ответила она.
— Просветите, сделайте одолжение, мисс Эффингтон, — попросил он, подумал и добавил: — Ведь вы без обиняков указали на мои изъяны. И попутно не преминули растоптать мою гордость.
— Вашу гордость или высокомерие?
— По-моему, и то и другое. — Он преувеличенно тяжело вздохнул. — Так вот, поскольку вам было угодно ранить мою гордость, надменность или назовите ее как хотите, вы могли бы подсластить пилюлю и заодно перечислить все, что есть во мне хорошего.
— Справедливое пожелание. Хорошо, я это сделаю. Прежде, — заговорила Кэсси, поочередно загибая пальцы, — у вас есть титул. Уродливым вас не назовешь. Насколько я понимаю, к титулу прилагается солидное состояние.
— Какая осведомленность! Она продолжала:
— Вы прекрасно ездите верхом. По крайней мере сегодня утром мне так показалось.
— Я старался, — усмехнулся Реджи.
— Вы невозможно обаятельны…
— Сущая правда, — усердно закивал он.
— Забавны…
— Надо было поступать в артисты, — сокрушенно вздохнул Реджи. — Мог бы и прославиться!
Кэсси уставилась на него в упор. Разговор явно увлек ее.
— Избытком скромности вы не страдаете.
— А что в ней толку? — пожал плечами Реджи. Она нехотя улыбнулась.
— Вы любите свою мать и заботитесь о ней.
— Не забудьте про дружбу с детьми и домашними животными!
Не выдержав, она рассмеялась:
— Разве такое забудешь! Словом, милорд, вы просто лакомый кусочек.
— Но не для вас?
— Да, и мы это уже выяснили.
— И все из-за моей репутации?
Кэсси многозначительно кивнула, пряча под ресницами весело поблескивающие глаза.
— Этого я и боялся. — Реджи горестно вздохнул. — Что поделаешь! Жизнь продолжается.
— В смелости вам не откажешь.
— Кстати, в перечень достоинств вы ее не включили.
— Ах, простите!
— Ради Бога. — Он отмахнулся. — Мисс Эффингтон, но разве вам не жаль, что все мои похвальные качества пропадают втуне?
Он шагнул к ней, взял за руку и поднес ее к губам. Их взгляды скрестились. Под холодной сдержанностью в голубых глазах Кэсси он разглядел другое, быстро промелькнувшее, чувство. Может быть, сомнение? Сожаление о поспешном отказе? Или вопрос?
— Если нам не суждено быть возлюбленными… — Он понизил голос. Ее глаза возмущенно вспыхнули, но руку она не убрала. Любопытно. — Может, станем друзьями?
Долгую минуту она смотрела ему в глаза. На ее лице нерешительность чередовалась с любопытством.
— Мои товарищи и даже ваш кузен Хелмсли могут подтвердить, что друга преданнее меня не найти. В трудную минуту на меня всегда можно положиться.
— У меня много друзей, — возразила она, но не отвела глаз.
— Друзей никогда не бывает слишком много, мисс Эффингтон. — Он коснулся губами ее ладони и ощутил, как по ее телу пробежала дрожь. Отлично.
Кэсси глубоко вздохнула, отняла руку, попятилась и остановилась на безопасном расстоянии. Еще лучше.
— Вы правы, милорд. Я охотно принимаю предложение дружбы. И потом, во время работы в доме нам предстоит многое обсудить. Будет лучше, если мы с самого начала найдем общий язык. — Ее улыбка показалась Реджи чересчур широкой и сияющей. Она скрывала больше, чем являла миру. — Надеюсь, к моему следующему приезду ваша матушка…
— Вряд ли. — Его голос прозвучал слишком жизнерадостно, и Кэсси удивленно вздрогнула. Реджи прокашлялся. — Я хотел сказать вот что: в том, что она поправится, я ничуть не сомневаюсь, но вряд ли выздоровление будет столь стремительным, что позволит ей в считанные дни подняться с постели.
— Передайте ей мои наилучшие пожелания. — Кэсси направилась в холл решительным шагом, словно не могла дождаться, когда наконец покинет этот дом.
— Непременно.
Реджи обогнал ее, успел выйти в холл первым и подать Хиггинсу знак, чтобы тот подозвал экипаж. Дама средних лет, сидящая на скамье у двери, при виде вошедших поднялась. «Вероятно, горничная, — мимоходом подумал Реджи, — компаньонка мисс Эффингтон».
— В таком случае увидимся послезавтра.
— Всего хорошего. — Мисс Эффингтон мило улыбнулась, кивнула горничной и в сопровождении ее прошествовала к дверям, уже предусмотрительно распахнутым Хиггинсом. Реджи задумчиво смотрел вслед гостье.
Заперев дверь, Хиггинс приблизился к хозяину:
— Что-нибудь еще, милорд?
— Пока не знаю. Сам не пойму, куда меня тянет.
Мисс Эффингтон оказалась клубком противоречий в соблазнительной обертке. Независимая и упрямая, привыкшая добиваться своего любыми средствами да вдобавок предприимчивая. Обдумывать свои слова ей и в голову не приходило. Судила о людях она беспристрастно и зачастую резко. Но несмотря на все это, мисс Эффингтон свято чтила законы высшего света! Она не выходила из дома без компаньонки. Мало того, Реджи заметил в ней явную склонность к ханжеству и лицемерию.
Но при этом она была так прелестна, умна, остроумна и забавна! Добыча, при виде которой затрепещет сердце любого охотника. Соскучиться в обществе такой особы решительно невозможно. Мисс Эффингтон — сущее приключение длиной в жизнь.
— Боюсь, я не совсем понял, сэр…
— Я тоже, Хиггинс. — Реджи покачал головой. — В своей массе женщины — загадочные создания. Я бы даже сказал… — Он осекся и уставился на старика: — Как вы думаете, матушка и вправду больна?
— Милорд, леди Беркли никогда прежде не притворялась больной.
— Это я уже однажды слышал. И купился. Если мама никогда не симулировала болезнь, это еще не значит, что она на такое неспособна, — заявил Реджи. — Хиггинс, я знаю, что из вас правды и клещами не вытянешь, и настаивать не стану. Ваша преданность хозяйке мне давно известна. Лучше я спрошу о другом.
