Она вошла в палату к Филу и едва сдержала удивленный вздох. За два дня молодой, полный сил мужчина превратился в слабое, беспомощное существо. Фил лежал в постели, и лицо его было белее простыни, которой он укрывался. Глаза ввалились, щеки запали, нос заострился…
— Да что они с тобой делают?! — воскликнула Кесси.
— Ужас, да? — Он вяло улыбнулся. — Я чувствую себя отвратительно.
— Вообще-то такое часто бывает после химиотерапии, — поспешила Кесси успокоить его и саму себя.
— Да, так мне и сказали. Вот только еще позавчера я вроде как был здоров, а сейчас в полной мере почувствовал, что все-таки болен.
Кесси присела на краешек стула, стоявшего у постели Фила.
— Есть хочешь? В кафетерии продается твой любимый пирог с черникой.
— Я его уже пробовал. На вкус как старый башмак. Да и не могу я есть — меня тошнит даже от запаха пищи. И настроение меняется по пять раз в минуту. Будто я жду ребенка.
Кесси улыбнулась.
— По крайней мере, ты не утратил способности шутить.
— Это все, на что я еще способен. Мне даже ходить трудно.
— Эти болезненные симптомы пройдут через пару дней. Тебе станет легче, дорогой.
— Да-да, я в курсе, — раздраженно произнес он. — Все только и делают, что твердят: ты поправишься, Фил, только потерпи немного. Не сдавайся, Фил, ты должен быть сильным. Не хнычь, Фил, ты же мужик.
Последняя фраза явно была произнесена накануне Трейсом. Кесси смущенно закашлялась: это ведь она порекомендовала Трейсу вести себя так, будто ничего страшного не произошло. Судя по всему, она ошиблась. Фил нуждался в сочувствии, но не в агрессивной поддержке.
— А твой брат уже был здесь? — сказала Кесси, чтобы сменить тему.
— Он все еще здесь, — поправил ее Фил. — Пошел выпить кофе. А что?
— Просто спросила…
— В больнице нет садовых шлангов, тебе нечего бояться.
— Ха-ха! Смешно! — Кесси с укором взглянула на него.
— Извини. — Фил легонько похлопал ее по руке.
— Нет, это ты меня извини, — опомнилась Кесси.
— Да хватит уже со мной обращаться так, будто любое слово, сказанное мне наперекор, может меня убить! — заорал Фил.
Кесси подалась назад и удивленно захлопала ресницами. Фил никогда не повышал на нее голос.
— Так-так, — раздался голос Трейса. — Мой братишка опять скандалит. Это уже третья истерика за сегодня. Ты точно не превращаешься в женщину, Фил?
Кесси испуганно взглянула на Трейса, рассчитывая на его поддержку. Тот стоял в дверях, держа в руках два пластиковых стаканчика с кофе. Заметив выражение лица Кесси, Трейс подмигнул ей.
— Не обращай на него внимания. Врач сказал, что Фил проходит пять стадий принятия горя. Сейчас Фил переживает вторую — гнев. Мы спятим вместе с ним, пока дождемся пятой.
Вопреки ожиданиям Кесси Фила не обидели слова брата. Наоборот, капризный больной вновь начал улыбаться, и в его глазах опять появился задорный блеск.
— Этот парень отравляет мне жизнь, — весело пожаловался Фил. — Он не дает мне жалеть себя. Эгоистичная скотина.
Кесси привыкла к постоянным сменам настроения у тяжелобольных, но видеть, как Фил то хохочет, то приходит в ярость, было невыносимо. Демонстративно посмотрев на часы, она сказала:
— Я опаздываю на работу. Я еще загляну к тебе, Фил, на днях, если ты не против. Ах, совсем забыла. — Кесси вытащила из сумочки небольшую ярко разукрашенную металлическую коробку, в которой что-то гремело. — Это твои любимые леденцы. Они, как ты помнишь, кисло-сладкие. При тошноте — в самый раз.
— Спасибо. — Фил застенчиво улыбнулся. — Прости, что наорал. Я пока плохо себя контролирую. Знаю, что это меня никак не оправдывает, но…
— Да все отлично, — усмехнулась Кесси. — Забыли.
— Я провожу тебя. — Трейс поставил стаканчики на тумбочку рядом с кроватью Фила. — Не выпей все, поросенок. Я скоро вернусь.
— Когда уже ты пойдешь на свою работу? — ворчливо произнес Фил. — Я хоть посплю.
— Дома выспишься.
— Это нелогично. Я в больнице — тут больше нечего делать, кроме как спать.
— Опять ты ноешь. Заткнись и ешь свои леденцы. — Трейс вопросительно посмотрел на Кесси. — Идем?
— Да, конечно. — Она чмокнула Фила в щеку и покинула палату.
Отойдя на достаточное расстояние — чтобы Фил не мог их услышать, — Кесси и Трейс переглянулись и одновременно шумно выдохнули.
— Кошмар, правда?
— Уф, я не готова была увидеть его таким… — Кесси прослезилась и полезла в сумочку за платком.
— Возьми мой. И перестань плакать, не нагоняй на меня тоску. Я торчу тут со вчерашнего вечера, но до сих пор не привык к тому, что Фил неожиданно превратился в трехлетнего мальчишку. Надеюсь, однажды он снова станет прежним. Он выпроваживает меня в офис, а сам начинает рыдать, когда я порываюсь уйти.
— А я думала, что при тебе он продолжит хорохориться.
— Нет, видно, Фил слишком долго притворялся сильным. Теперь, когда я наконец узнал правду о состоянии его здоровья, Фила будто прорвало.
— Будь с ним поласковее.
— Сюсюкает с ним мама, от меня он этого не дождется. Никакого пряника — только кнут!
— Трейс…
— Да ладно тебе, я же шучу. Я подстраиваюсь под его настроение: утешаю, ободряю, иногда ругаю за излишнюю эмоциональность. Кажется, он доволен. — Трейс кинул взгляд в сторону лифта. — Ты действительно торопишься?
— Нет. — Кесси смущенно улыбнулась. — Просто решила удрать поскорее.
— Может, пообедаем? Или позавтракаем… Я не в курсе, который сейчас час. В больницах время словно останавливается.
— Без четверти два. Я не против перекусить. Моя смена начнется лишь через четыре часа.
— Спускайся вниз, в кафетерий, а я загляну к Филу и скажу… Даже не знаю, что именно. Что-нибудь совру, в общем.
— Просто объясни, что проголодался.
— Тогда он начнет скармливать мне больничные пудинги, а они отвратительны.
— Хорошо, буду тебя ждать. — Кесси поспешила к приехавшему на этаж лифту.
В кафетерии ей пришлось сидеть в одиночестве совсем недолго: Трейс появился через пять минут.
— Братец спит, — объяснил он, — так что можно спокойно пообедать. Что порекомендуешь заказать? Есть тут что-нибудь съедобное?
— В кафетерии моей клиники продают отличные сандвичи с тунцом.
— Рискнем, — согласился Трейс. — Сейчас принесу.
Сандвичи оказались невкусными, но Кесси это не расстроило. Ей было приятно вот так запросто болтать с Трейсом, будто они старые приятели. Общее горе, как и общие переживания, сближают людей. Кесси подумала, что Фила обрадовала бы новость о том, что старые враги помирились. Он давно об этом мечтал.
