Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Пошлем отряд сюда. Начнем поиск с места, где было совершено нападение. Дюжины хорошо вооруженных бойцов, думаю, будет достаточно для разведки. Кто поведет?
Васильев раздумывал секунду, но потом уверено произнес: «Латышев».
– Почему Латышев? Это на нас напали. Я хотел бы довести дело до конца, – не выдержал Максимыч.
Еремин обернулся и посмотрел на сталкера. На его лице явно читалось: «А этот что тут делает»? Осмотрев с ног до головы Максимыча, вздохнул. От взгляда капитана не утаилось ничего. Ни уставшее выражение лица, ни то, как сталкер держит ушибленную в бою руку. Выдержав паузу, главнокомандующий безапелляционно произнес:
– Отряд поведет Латышев. А вам отдыхать, больше не задерживаю.
Выйдя за дверь, Максимыч побрел в сторону дома. Да, он устал. Но это его люди погибли там. Это он не довел караван. Поэтому он обязан быть в этом отряде. Мысли терзали его, но начальству виднее, да и не спорят с ним – себе дороже. Одно успокаивало его. Отряд поведет Латышев – ему он доверял как себе… нет, даже больше. В себе он еще иногда сомневался – в Сан Саныче нет. С этими мыслями, добравшись до дивана у себя дома, он провалился в глубокий сон.
* * *
Алинка сидела на своей кровати. Иногда, подскакивая к двери, останавливалась возле нее и, опустив голову, возвращалась назад. Эти метания продолжались уже около двух часов. Как только она узнала, что отряд вернулся, покоя девчонке уже не было.
«Ира опять застряла в своей школе, и даже поделиться не с кем. Она все равно не поймет. Заведет опять свою шарманку: «Мы же договаривались не тянуть одеяло на себя». Какое там одеяло?.. Не, не так… если бы это было одеяло. А то Максимка… живой, родной… такой сильный и красивый. Алинка даже покраснела, представив своего любимого рядом с собой. Его сильные руки. И вот он рядом… почти… вернулся из дальнего и опасного похода. Даже Данила, вон, ранен, а эта дура опять в своей школе застряла». Девушка покрутила дельфинчика в пальцах. Подарок Максима придал ей решительности.
– Хочу его увидеть, – она даже не заметила, как произнесла это вслух. Испугавшись крамолы, прижала ладонь к губам, будто запрещая словам вырываться наружу. «Как же Ирка достала со своими детьми! Без нее не пойти».
Алинка вскочила в очередной раз. «А почему не могу? Что я ее слушаю… жду… делюсь»? Взявшись за ручку двери, она снова остановилась. «А что я ему скажу? А вдруг он спросит, где Иринка, что я ему расскажу, почему одна? Блин…» Она опять вернулась на диван. «Все, не могу больше, лучше бы Ирка сидела здесь, мне бы легче было терпеть или уже бы пошли. Обещала же, что все вместе будем, а сама удрала, бросила меня дома – я теперь маюсь».
Она достала книжку и открыла ее на первой попавшейся странице. Тупо уставившись в текст, она попыталась сконцентрироваться на чтении, но через минуту захлопнула книжку. Нет букв… как будто на каждой странице фотографии Максимки, и на них он то улыбается, то манит рукой, то озорно подмигивает.
«В конце концов, Ирка знает, что он вернулся. Значит, не так уж он ей и нужен. Я на ее месте уже бежала бы не разбирая дороги к нему, а у нее, видите ли, школа. Или она специально так надо мной издевается, а еще сестра, называется. Все, нет сил сидеть на месте, иначе взорвусь»! – с этими мыслями она выскочила из своей комнаты и направилась в сторону лазарета. Идти было недалеко. Оглядываясь, словно совершает воровство, Алинка быстро, семенящей походкой и как бы немного подпрыгивая от нетерпения, пробежала через огромное помещение и потянула на себя дверь с красным крестом. В амбулатории суетилась красивая стройная женщина в белом халате. Из-под медицинской шапочки выбились светлые волнистые волосы, в руках она держала зажим и банку с пахучей жидкостью темного цвета. Обернувшись на скрип двери, она улыбнулась одними глазами.
– Алинка, привет. Заходи. Я тут раненого перевязываю, поможешь?
– Здрасте, теть Марина. А что надо делать?
– Бикс возьми, а то у меня рук не хватает, – она указала зажимом на железный цилиндрический ящик.
Алинка взяла бикс и пошла за матерью Максима. В перевязочной она увидела крепкого парня со страшной раной на шее. До девушки начало медленно доходить, что раненый из каравана, вернувшегося с поверхности. Именно тот отряд, который вел Максим, и ей стало страшно… страшно за любимого.
– А Максим где?
– Поставь тут, – она указала на железный столик рядом с перевязочным столом. – Спит он, дома. Ты его не буди, он почти двое суток не спал. Ему что-то передать? – обработав прозрачным раствором рану, отчего та зашипела и запузырилась, а парень поморщился, она достала из бикса широкий бинт и, смочив салфетку темной жидкостью из бутылки, проворно крест-накрест перевязала бойца.
«Блин, спит!.. Вот только решишься на что-то большое и глобальное, а он дрыхнет. Неужто все мужики такие?»
Зажав пальцами нос, стараясь даже не смотреть в сторону раненого, девушка прогундосила:
– Передайте, чтоб к нам зашел, как проснется… завтра… часов в двенадцать. «Ирка точно будет в своей школе. Надо ставить точку в этой неопределенности – устала я от нее». Попрощавшись, побледневшая Алинка выскочила из кабинета, часто и глубоко дыша через нос. Выдерживать такое зрелище она долго не могла. Мама Максимки всегда вызывала у нее восхищение. Как такая хрупкая и красивая женщина могла спокойно смотреть на эти развороченные и гноящиеся раны. И не только смотреть, но и что-то делать: обрабатывать, перевязывать – это было выше ее понимания.
* * *
Максимыч проснулся и долго не мог сообразить, где он находится. В голове вертелись отрывки из сна: какие-то старые темные катакомбы, шероховатые стены, сложенные из древнего красного кирпича, крошащиеся от прикосновений; узкие лазы, сквозь которые приходилось продираться, рискуя оставить на них шкуру; хлюпающая под ногами вонючая грязь. Он бродил по ним, кажется, бесконечно и никак не мог выбраться. Тьма, ужас и вонь. От этой вони он и проснулся. И хотя у него дома пахло травяным чаем, запах из сна настолько сильно въелся в мозг, что никакой аромат не смог бы его перебить.
– Чертовщина какая-то, – он еще раз огляделся. – Дома хорошо. – Максимыч потянулся и тряхнул головой, чтобы окончательно скинуть с себя дрему и избавиться от впечатлений. Как ему иногда не хватает среди ужасов поверхности этого домашнего уюта и маминой ненавязчивой, но все обволакивающей заботы. Так хочется скинуть с себя маску крутого сталкера и побыть просто любимым сыном. Этаким суперменом на отдыхе. Натянув форменные штаны, он повесил на плечо полотенце и вышел в амбулаторию.
– А, проснулся. Иди умойся, сейчас отец придет, позавтракаем, – мама возилась со своими склянками. Что-то перебирала, сортировала. Сколько он себя помнил, она всегда с ними возилась – ну, не считая времени, которое они с отцом тратили на лечение страждущих.
Батя был легок на помине. Дверь открылась, и он, как обычно, своей вечно спешащей походкой вошел в медпункт.
– Максим, доброе утро. Выспался? Как ты?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
