— Есть какие-нибудь новости? — поинтересовалась у Крокетта Филисия Холланд.
— Я ничего не знаю. Скоро приедет мистер Гаффни, он вам все расскажет.
Филисия предложила двум полицейским завтрак и вернулась в столовую.
Было еще очень рано… пели птицы, на траве блестели капельки росы, деревья стояли неподвижными и до сих пор темными, цвета опала, на фоне неба… однако ее отец уже был в столовой. Он пил пахту на крыльце и наблюдал за Риггсом, который гонялся за неосторожным кроликом или сурком. Десятиакровый пруд, находящийся в конце двух соседних участков, был накрыт туманом, только что поднявшееся солнце освещало его своими золотыми лучами.
— Доброе утро! — поздоровалась она и прикоснулась губами к дряблой щеке. — Поспал хоть немного?
— Всю ночь глаз не мог сомкнуть, — проворчал Генерал. — Кто встал?
— Пока только Сэм.
Морзе что-то пробурчал и отвернулся от дочери, чтобы посмотреть на Риггса. Филисия спросила, сколько ему приготовить яиц, и ушла в столовую, занятая мыслями о завтраке. Она решила, что голова у нее работает вполне нормально, движется она скоординированно, а думает только о том, о чем следует думать в данную минуту. «Восемь яиц, нет, свари девять…» Но тут неожиданно ее мысли поплыли, и в голове появилось маленькое пустое пространство. Прошло какое-то время, и Филисия внезапно очнулась и поняла, что отец стоит у нее за спиной и говорит своим задыхающимся от частого употребления виски голосом:
— Ты стоишь с открытым холодильником уже почти три минуты. Неужели никак не найдешь, что тебе нужно?
Филисия повернулась и посмотрела на Генерала. Голова у нее была какая-то вялая, а ноги так устали, будто она пробежала много миль.
— Что… что они собираются сделать с Кэрол? — прошептала Филисия.
Затуманенные глаза Генерала открылись немного шире.
— Ни черта они с ней не сделают. Они будут очень хорошо заботиться о ней.
Филисия досадливо покачала головой.
— Не верю. Все хотят поверить, что Кэрол не сделают ничего плохого, но я больше не могу в это верить. Похитителям ведь все равно, что с ней будет, разве не так? Останется она в живых или умрет, какая им разница?
— Вечером Кэрол уже будет дома, Филисия.
— Почему ты так думаешь? — спокойно поинтересовалась она, не сводя взгляда с лица отца и изо всех сил желая, чтобы он оказался прав.
— Потому что похитители Кэрол опытные преступники. Они похитили ее посреди бела дня безо всякого шума так, что никто ничего не заметил. Может, люди Гаффни и найдут какого-нибудь свидетеля, который обратил внимание на что-то необычное, но надежд на это немного. Я просидел всю ночь и пытался решить, что будет дальше. По-моему, сегодня все закончится. Их трое, все молодые…
— Трое? Как…
— Они потребовали двести двадцать пять тысяч. Значит, по семьдесят пять тысяч на брата. Даже в двадцатках и пятидесятках унести семьдесят пять тысяч не так уж и трудно. Все деньги будут сложены в атташе-кейс. Если бы эти парни были дураками или пожадничали, они бы могли потребовать значительно больше. Скажем, три четверти миллиона. Я могу заплатить семьсот пятьдесят тысяч долларов, но быстро собрать такие деньги будет не так-то просто. Возникнут некоторые проблемы. Моему банку придется заказывать их в федеральном резервном банке, а на это уйдет время. К тому же для трех четвертей миллиона потребуется довольно большой чемодан, а эти ребята хотят получить денежки быстро и так, чтобы не вызвать подозрений. Когда они позвонят, то наверняка потребуют, чтобы деньги положили в один из обычных атташе-кейсов желтовато-коричневого цвета, которых в стране, наверное, с десяток миллионов. Они велят скорее всего Сэму положить портфель с деньгами в машину и приехать в аэропорт Ля Гардия к шести часам вечера. В это время на дорогах час пик, да и аэропорт вечером всегда забит битком. Сэму прикажут подъехать к одному из багажных терминалов, «Америкен» или «ТУЭЛ»,[10]поставить портфель на конвейер с каким-нибудь движущимся багажом и убираться из аэропорта. Сама знаешь, какая собирается толпа, когда люди пытаются побыстрее забрать свой багаж. Даже десяток фараонов не сумеют уследить за маленьким атташе-кейсом. Но я не думаю, что человек, который явится за деньгами, просто уйдет с атташе-кейсом. Нет, по-моему, у него будет большой чемодан с двойным дном, какие часто используют воры. Он просто поставит свой чемодан на портфель, оставленный Сэмом, и через какие-нибудь десять минут уже будет сидеть на самолете, летящем в Чикаго или еще куда-нибудь, чтобы присоединиться к сообщникам.
— А Кэрол?
— Один короткий телефонный звонок после того, как его самолет приземлится, и полиция мигом найдет Кэрол и привезет ее домой.
— Ты рассказываешь о них… очень по-деловому, будто ничего не боишься.
— Похитители должны очень хорошо заботиться о девочке, — повторил Генерал, энергично разминая плечо. Вся рука была в многочисленных шрамах от охотничьих соколов, которых он тренировал. — У них могут быть, конечно, другие способы перевозки такой большой суммы наличности, но в остальном я уверен, что прав. А сейчас будь хорошей девочкой и приготовь хоть какой-то завтрак. Если хочешь успокоительное, то у меня с собой есть несколько таблеток.
— Нет, спасибо. Я уже и так приняла две. Они сильнодействующие, и я не хочу целый день стоять на одном месте и расчесывать волосы.
Сначала Филисия сварила кофе, и Генерал выпил чашку, потом сунула с дюжину замороженных булочек для завтрака в печь. После этого Филисия отнесла кофе фэбээровцам в библиотеку. Она вернулась в столовую и увидела, как Генерал сидит за столом и смотрит на первые лучи солнца на лужайках и клумбах с пеонами, розами и поздними азалиями.
— Филисия, — внезапно обратился он к дочери, — смотри не вздумай из-за похищения Кэрол отказываться от развода с Сэмом.
— Что ты имеешь в виду, Генерал?
— Ты уже твердо решила выставить Сэма. Так что пусть старый Джонни Чеслер начинает готовить нужные бумаги.
Филисия налила себе кофе, потом сказала, тщательно подбирая слова:
— Я достигла черты, где… не знаю, что делать.
— Ты по-прежнему продолжаешь надеяться, что Сэм может измениться?
Она долго обдумывала ответ.
— Мне кажется, что мы были полностью откровенны по отношению друг к другу. Я считаю, что Сэм искренне хочет сохранить семью.
Генерал сидел над чашкой, сгорбившись. Он не мигая искоса посмотрел на дочь и больше ничего не сказал. В последнее время старик перестал скрывать свою ненависть к Сэму Холланду. Морзе никогда не мог понять, как она могла выйти замуж за двух настолько разных мужчин. Сэм Холланд и Дуг Уоттерсон были полными противоположностями. Генерал любил Уоттерсона, как брата, и до сих пор горевал по нему. «Ты простил меня, Генерал, за то, что я больше не оплакиваю Дуга? — как-то спросила у него дочь. — Он был самым замечательным мужчиной, какой мне попался в жизни. Знаешь, такой беспечный парень, сорви-голова, который воплотил в себе все лучшие черты техасца. Я была по уши влюблена в него. Но сейчас его нет, и мир изменился. Я вынуждена приспосабливаться к изменениям. Мне встретился Сэм, я полюбила его… и люблю сейчас, но совсем по-другому. Все приспосабливаются к новым условиям, кроме тебя, Генерал. Ты как будто окаменел».
