Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Жорж сначала счел ее беременность мелким жульничеством, но постепенно смирился. А чтобы ответить злым языкам, поговаривавшим, будто Пуарье наплодили малышей ради пособия для многодетных семей, дедушка всем разослал уведомительные письма, сделанные по образцу дисконтной карты Национальной компании железных дорог:
«Пуарье с радостью оповещают вас о том, что теперь их скидка на билеты 75 % на зависть всем!»
Поскольку фотографии Жюстин под рукой не оказалось, Жорж использовал фото Мило во младенчестве – чужой глаз все равно не отличит.
Еще через несколько месяцев Лиана забеременела Виолеттой. Жорж вяло протестовал, разумно заключив, что жена над ним смеется, и перестал контролировать ситуацию.
«Улица Мобеж» – период вечной нехватки денег, хотя отношения Жоржа с финансами всегда основывались на неприятии действительности. Дедушка жил не по средствам, а Лиана старательно вела учет (я видела дома у Виолетты тетради, найденные в домике Пьермонта, куда Лиана записывала даже самые незначительные траты), следила за выплатами пособия, а вместо няни звала Мари-Ноэль, когда выбегала что-нибудь купить.
На «улице Мобеж» царила беспечность: двери, открытые всем ветрам, не защищали семью от неприятностей внешнего мира, зато открывались навстречу друзьям днем и ночью. Это было время сытных обедов, приготовленных из ничего (где бы Жорж ни появлялся, в ресторане или на вокзале, он зазывал первых встречных на обед), стирки пеленок, болтовни допоздна и головокружительных планов. В гости к Пуарье наведывались соседи снизу и соседи сверху, друзья оттуда, друзья отсюда, молодые иностранки-волонтеры, журналисты, начинающие и матерые, артисты кабаре, младший брат Жоржа, сестры и прочие родственники Лианы, Жильберта Паскье, которая вышла замуж за авиадиспетчера, Пьер Дак и Франсис Бланш (несколько месяцев Жорж работал с ними после войны).
Что бы ни происходило в течение дня, Лиана обязательно проваливалась в глубокий сон на часик-другой. Вопрос выживания – заявят впоследствии свидетели.
Представляя себе бабушку с дедушкой вместе, я вижу странную, но гармоничную пару, очень жизнеспособную и энергичную. Они, безусловно, достойны уважения. Недаром Лиана направо и налево объявляла, что брак принес ей счастье и свободу. И действительно – ее жизнерадостности, смеху, ее легкости не было равных!
Жорж отдавал дань своей супруге и многим жертвовал ради семьи.
Сколотив небольшой ящик, отделав его цинком и пробковым материалом, Жорж сотворил для Лианы холодильник. Со льдом и водой дела обстояли неважно, и функционировало устройство тоже неважно, но Лиана была счастлива. Спустя несколько месяцев дедушка, не в силах устоять перед искушением, берет кредит и дарит бабушке настоящий холодильник, а затем и маленькую стиральную машину «Hoover» с ручным отжимом.
Лиана никогда не спорила с решениями Жоржа и закрывала глаза на все, что было способно запятнать их идеальный союз.Они любили друг друга и оба – по разным для каждого из них причинам – стремились к свободе и к вечному сиянию роскошной жизни.
Лиана и Жорж покинули улицу Мобеж внезапно в середине апреля 1960 года. Друзья познакомили их с семейной парой, которая снимала большой дом в Версале в одном из буржуазных кварталов в самом центре, чьи дети – в количестве девяти человек – давно покинули родительское гнездо. Лиана и Жорж мечтали о просторном доме, семейство А. хотело вернуться в Париж. Съездив друг к другу в гости, А. и Пуарье решили произвести выгодный обмен. Новое агентство Жоржа развивалось в хорошем темпе, и дедушка надеялся, что сможет платить за аренду больше, чем раньше. Четырехэтажный дом с аккуратным садиком и глухой изгородью очаровал Пуарье, и вскоре семья разместилась в четырнадцати комнатах, не считая кабинета, куда А. свалили разнообразные вещи, не поместившиеся в парижскую квартиру. Люсиль, конечно, быстренько нашла ключ от кабинета, стала регулярно туда наведываться и забирать полезные или просто полюбившиеся вещицы себе.
Когда младший сын А., молодой человек лет двадцати, увидел Люсиль – влюбился в нее без памяти с первого взгляда. Люсиль исполнилось четырнадцать лет. Юноша приложил невероятные усилия, чтобы наладить отношения с Пуарье, вечно под каким-нибудь предлогом навещал Жоржа, предлагал помочь в разнообразных делах и в конце концов торжественно и на полном серьезе попросил руки своей возлюбленной.
Жорж хохотал…
Каждый из детей выбрал себе комнату по душе. Люсиль, Жюстин и Виолетта поселились на втором этаже, Мило, Жан-Марк и Лизбет – на третьем, а Варфоломей, как Зевс Громовержец, пожелал властвовать и смотреть на мир с последнего этажа. Впервые Люсиль получила собственное пространство, куда никто не имел свободного доступа. Там она устроила свой личный беспорядок, удобный лишь для нее одной, разложила книжки и захлопнула дверь. Люсиль часами валялась на кровати, мечтая о безоблачном будущем – о будущем без ограничений и правил. Представляя себе свою жизнь, Люсиль совершенно не думала ни о мужчинах, ни о работе. Ни принцы, ни успех не фигурировали в ее мечтах – лишь время, бесконечность, созерцательная надежная бесконечность в полном распоряжении свободного человека.
Как и старшие дети, Люсиль продолжала ходить в парижский лицей, но к лету ее отчислили за постоянные прогулы. На следующий год маму отдали в католическую школу, где она так же плохо училась, как в Париже, и в результате получила плохие оценки по всем предметам, за исключением французского языка. Несокрушимая Люсиль выстроила вокруг себя стену молчания и, царствуя в своем пространстве, словно королева тишины, не скрывала своей скуки. Учителя терпеть не могли дерзкого взгляда моей матери. О записочках и разговорчиках с подругами о том, что такая-то сестра одевается как пугало, а такая-то – наверняка состоит в сексуальной связи с другой, и упоминать нечего.
Лиана и Жорж получили первое уведомление. На этот раз Жорж повел себя с дочерью строго. Лиане надоело ходить к учителям и защищать Люсиль, к тому же остальные дети требовали не меньшего внимания. Если Люсиль отчислят из Бланш-де-Кастиль, ее отправят в техническое училище «Пижье», и она станет секретарем, секретарем-машинисткой – навсегда! Послушать Жоржа – так это была самая жалкая профессия на свете…Однако Люсиль прекрасно помнила гордую и статную Жильберту Паскье.
Люсиль лежала на кровати, подперев голову рукой, и читала при свете ночника, который на каждой странице рисовал желтый нимб. Мама совершенно забыла о времени и практически не слышала криков, доносящихся с лестницы.
Наконец голос Лианы вернул девочку к реальности:
– Люсиль, гости пришли!
Люсиль подскочила и бросила книгу на одеяло, надела туфли, не глядя в зеркало, пригладила волосы руками, одернула мятую блузку и спустилась в гостиную. Улыбающиеся и любезные брат с сестрой были уже там. Лизбет слегка подкрасила губы и облачилась в узкое платье с поясом, которое сама недавно сшила. Варфоломей положил руки в карманы и старался выглядеть солидно. Люсиль выступила вперед, и Жорж представил гостям свою вторую дочь. Она села рядом с отцом и выпрямила спину – по крайней мере, на то время, пока за ней наблюдают. У Люсиль спросили, в каком классе она учится, кем хочет стать и чем увлекается. Без тени высокомерия она ответила, что понятия не имеет. Гости настаивали: должна же девочка интересоваться чем-то вне школы! Люсиль молчала, и тогда один из приглашенных якобы невзначай воскликнул: «По крайней мере, она легко найдет мужа!» Люсиль не отреагировала, а Жорж принялся дразнить дочку, детально описывая хаос в ее комнате: кучи грязного белья на полу, груды ненужных бумажек и тетрадей, секретные ящики, до которых никого не допускали и где, наверное, прятались тонны конфет, фантиков и женских романов. «Чтобы найти мужа, надо учиться порядку». Тут Жорж разразился своей любимой тирадой насчет глубокой инфантильности и лени современных подростков. Не слишком удовлетворенный вниманием публики, Жорж продолжал, разглагольствуя об учителях, которые не в силах не только заинтересовать школьников, но даже заставить себя уважать. И ведь не способны два слова сказать на правильном французском языке! Далее Жорж критиковал систему образования во Франции, повторяя слова, которые уже сто раз произносил, внося мелкие поправки и расставляя акценты в зависимости от специфики аудитории. Один из приглашенных, клиент агентства, приехавший из Швеции в надежде разрекламировать шведские холодильники, воспользовался случаем, чтобы пожаловаться на сложность языка Декарта. Имперфектное сослагательное наклонение вечно предает того, кто знает его лучше всех. Жорж пообещал клиенту несколько бесплатных уроков и продолжил речь. В качестве примера дедушка привел ситуацию Люсиль – умнейшей девочки, которую отчислили из школы. Гости удивленно ахнули. Французская школа отвергает критическое сознание! Современное образование не позволяет одаренным, нестандартно мыслящим детям реализовать свои таланты! По крайней мере семерым детям Лианы и Жоржа это не удается…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
