Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Как ни странно, Алевтина Ивановна известию об отъезде сына на стажировку в Канаду с последующей перспективой остаться там работать обрадовалась не меньше моего. Страна-то наша распрекрасная вместе с невинно убиенной отечественной наукой, как оказалась, вполне могла бы и обойтись без любимого и единственного сына Алевтины Ивановны Петровской. И без сына, и без его научных достижений, и без его честно выплачиваемых налогов с мизерной зарплаты.
Вот только канадское консульство, похоже, радоваться не спешило, надо было получить какое-то разрешение от канадского министерства труда или чего-то такое еще в этом роде, поэтому случилась небольшая задержка с выдачей виз. Это вызвало легкий мандраж не только у Серёги, но даже и у самого профессора Капитонова. Шутка ли! Их научную тему ввиду скорого отъезда разработчиков в университете радостно прикрыли, и оба они пребывали практически в статусе безработных. Капитонов-то хоть еще замещал некоторых преподавателей, почитывая лекции, а вот Серёга постоянно сидел дома и маялся звездными войнами. Соответственно, отсутствие его, хоть и копеечной, но зарплаты, сказалось на нашем семейном бюджете. Вот так вот, не успеешь еще получить дополнительный заработок, выклянченный у Гадецкого, как расходы моментально под этот заработок подстраиваются. Нет, не жить тебе по средствам, Екатерина Андреевна Петровская!
Нагрузка моя на работе в результате моей договоренности с Гадецким увеличилась в разы, так как его заместитель по фамилии Ковальчук как-то очень плавно переложил на меня не только Одесский объект, но и обратно навесил все остальные стройки, которые я в свое время благополучно ему спихнула. Справедливости ради надо сказать, что при этом он честно пытался во всём разобраться. То есть, старался. И я подумала, что может быть это и неплохо. Что ни делается, делается всё-таки к лучшему. Как не крути, а формально Ковальчук является одним из моих непосредственных начальников. И лучше иметь своим начальником человека, который с толком разбирается в деле, чем невнятного и явно блатного оболтуса, который еще по незнанию и подставить может. А уж если у Серёги в Канаде всё благополучно сложится, то – пишите письма! Соберу вещички, улечу за океан и через три дня забуду и про Ковальчука, и про Гадецкого, и про весь «Теплоинжиниринг» в полном составе. И не дрогнет мое сердце, и не пророню я ни единой слезинки при воспоминании об этом сумасшедшем доме.
Каждый день у меня теперь проходил в совещаниях и планёрках. И на этих совещаниях я всё больше и больше задумывалась о том, не приобрести ли мне такую же указку, как у Гадецкого. Пусть шутят на эту тему, как хотят, но указка показалась мне на тот момент довольно-таки весомым аргументом в спорах. Разумеется, в довесок к емким и нелицеприятным матерным выражениям. Тут уж ничего не поделаешь, прорабы лучше всего понимают прорабский язык. Ну, ладно прорабы, в конце концов, им «можно везде», как полковникам, ладно женщины в пылу производственной полемики, ладно в составе шутки юмора, как говорится, из песни слов не выкинешь, но когда на прорабском языке начинают говорить просто в быту, вот этого я терпеть не могу. Особенно, если это делают милые барышни.
Во время одного из очередных совещаний мне и позвонила на мобильник именно такая вот милая барышня. Она принялась обзывать меня всякими нехорошими словами, используя тот самый прорабский язык, но было это хоть и эмоционально, но как-то бестолково. Чувствовалось, что для неё всё это в новинку. И обороты, и лексика. Поэтому я сделала вывод, что звонит мне не прожженная стерва, а именно милая барышня. Сквозь поток корявой нецензурной брани, я уяснила, что обязана данному звонку благодаря тому, что якобы регулярно прелюбодействую с супругом звонившей. Так как я, собственно говоря, могла позволить себе прелюбодействовать исключительно мысленно и ни эту барышню, ни тем более её супруга совершенно не знала, то ни капельки не обиделась на столь щедрый словесный понос, а честно попыталась разъяснить ошибочность и несостоятельность подобных предположений. Однако барышня слушать меня не стала, а повесила трубку. Видимо, выдохлась, исчерпав словарный запас.
– «Ну, и дура!» – решила я, тут же выбросив из головы странный звонок. – «Наверное, ошиблась номером».
* * *
Наконец, Серёге с Капитоновым дали визы и они улетели в Канаду. Правда, перед самым отъездом, как и предполагала Жанка, Серёга слегка сдриснул и попытался дать задний ход.
– Кать, может, ну её на фиг эту Канаду? – этот вопрос он мне задал в ресторане, куда я завлекла его по случаю последнего дня пребывания на родине. С родителями он попрощался накануне. Свекровь, хоть глаза её и были на мокром месте, всячески бодрилась и старалась приободрить сына. Свекор был хмур и сосредоточен, а Павлуша составлял список подарков, которых папа был должен приобрести ему в Канаде. В присутствие свекрови Серёга держался и даже шутил. И вот, нате вам.
– Здравствуйте, приехали!
– А чего? Жили мы без этой Канады, и дальше проживем. Как без ресторана этого, – Серёга сунул в рот кусок мяса. – Только деньги зря потратили. Могли бы и дома поесть. Ты ничем не хуже готовишь. А иногда даже и лучше!
– Знаешь, – возмутилась я. – Я всё делаю хорошо. Всё, за что берусь. Либо берусь и делаю хорошо, либо не берусь вовсе. Вот и ты, давай, соответствуй уже. Сделай, наконец, что-нибудь так хорошо, чтобы мне все подруги завидовали.
Я сказала то, что давно думала, и испугалась, что Серёга на меня за эти слова обидится. Ругаться с ним перед отъездом совершенно не хотелось, но и не хотелось также, чтобы он со страху никуда не поехал. Поэтому я ободряюще погладила его по плечу. Как ни странно, Серега не обиделся.
– Страшно мне, – сказал он и посмотрел на меня жалостно.
– Понимаю. Мне тоже страшно бывает. Особенно, когда я куда-нибудь в Новый Уренгой или Нижневартовск лечу. Но ты ж не в Уренгой, а в Канаду. И не на ровное место в чистом поле, а по приглашению солидного университета. Тебя ждет гарантированная работа и приличная зарплата, по крайней мере, на период стажировки. А в случае чего, если не сложится у тебя там, вернёшься, – я не удержалась от тяжкого вздоха. – Будем тогда решать, как дальше жить.
– Все равно страшно. Я ж и языка-то толком не знаю. Канадского.
– Не бойся, во-первых, ты не один летишь, а с начальником. Пусть он за двоих боится. Во-вторых, вас встретит добрый дядя, который, наверняка, говорит по-русски. В-третьих, в формулах твоих и молекулах тебе русский язык, как и английский или французский совершенно ни к чему. Работу свою ты знаешь, так что бояться тебе нечего. Какая разница, где в лаборатории торчать, дома или в Канаде? Только в деньгах есть разница, и большая! Тебе всего-то и надо будет, когда с работой вашей всё прояснится, снять квартиру, чтобы было нам, куда с Павлушей приехать, да узнать, где ближайшая школа. А уж я там дальше сама всё устрою. И Павлушу в школу, и себя на работу. Если, конечно, ты не станешь зарабатывать столько, что мне и работать не придется, – от этих приятных фантазий я аж замурчала и зажмурилась.
Больше Серёга упираться не стал, однако, всю ночь не спал, ворочался, а когда я везла его в аэропорт, лицо его стало и вовсе зеленого цвета. Видимо своим волнением он захватил и меня так, что я даже телефон свой в машине оставила. Это я-то, которая с телефоном в туалет ходит! Однако при виде жизнерадостного Капитонова мы оба слегка успокоились. Серёга на прощанье целомудренно поцеловал меня в щеку, как клюнул, и уныло побрел сквозь таможенный контроль.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
