что можешь.
— У тебя есть сводный брат, мальчик десяти лет, зовут Серёжа.
— Так, уже интересно, даже я не знала, как его зовут, но продолжай.
— Его мать бросила твоего отца и вышла замуж за мудака, который её избил, и поднял руку на ребёнка.
Меня чуть не вырвало, почему-то спазм в животе, очень плохо стало, но я сдержалась. Понимая, что отец за такое в землю уроет этого придурка, а сам потом сядет.
— Продолжай, — прохрипела я.
— Да, собственно, продолжать и нечего. Всё случилось в один день, мальчика привезли к вам домой, а мать ребёнка уехала со своим новым мужем в неизвестном направлении.
— А ты в этой ситуации, как оказался.
— Всех успокаивал, сначала Сергею Викторовичу объяснил, что лучше отпустить любовницу, разница в двадцать лет обременительна и для неё, и для него, и для твоей матери.
— А с кем отец так грубо разговаривал, когда я тебе звонила?
— С Валерией, матерью мальчика, не могу тебе всё рассказать, это дело твоего отца и его женщин.
— А мама? Бедная мамочка! — я чуть не заплакала.
— Твоя мама боец, она давно знала, что этим закончится.
— Ужасно, и я тут не могу им помочь.
— Им сейчас о многом надо поговорить, похоже, что впервые за долгие годы. Твои родители умные люди, первые часы были самыми важными, если они смогли притушить гнев, и нашли в себе силы для разговора, то у них всё получится.
— А у нас? Тебя не пугает наша сумасшедшая семейка? — я сделала попытку улыбнуться.
— Если бы ты знала про мою семью, то и на свою смотрела бы спокойно!
— Та-ак, что у тебя за секреты, кроме ночных походов на кладбище? — я всё же приподнялась в кровати.
— А всё как у нас с тобой сейчас. Я даже удивлён, насколько похоже. Всё ревность.
— В каком смысле?
— Я похож на моего отца, он был красивым, самоуверенным, он не испытывал недостатка поклонниц, вечно вокруг него обожающие дамы крутились.
— Был?
— Да, одна ревнивая любовница разбилась с ним на машине, специально врезалась, даже записку оставила, что он останется только с ней.
— Боже, соболезную, милый. Сколько тебе было лет? Вот почему ты машину не водишь?
— Да, не люблю ездить. Тринадцать. Все мы проходим через испытания, но это не значит, что нужно запрещать себе любить, если у твоих родителей что-то пошло не так. Я искал безопасную гавань, но мы с Людмилой совершенно разные люди, кроме профессии нас ничего не объединяет.
— Мне всегда казалось, что профессия или бизнес отличное наполнение для жизни, — я теперь с интересом наблюдала за Артёмом, он совершенно другой, не мальчик как в первый день, не мачо как во время секса, а взрослый и мудрый мужчина. Подумать только, какой он сложный оказался.
— Ну, не скажи, темперамент, секс, энергетика, похожие взгляды на жизнь, это очень важно. Общаясь с твоими родными, я не испытывал дискомфорта, неловкости, мы чем-то схожи. Это важнее бизнеса. Хотя я могу ошибаться.
— Да, семейка у нас такая, теперь ещё и братик появился. Бедная мама.
— Не усложняй, тысячи семей берут детей на усыновление, а тут почти свой, все привыкнут, я немого помогу. Всё будет хорошо. Главное, ты поправляйся, а то сил нет, как хочу тебя зацеловать, но я ещё не решил, как тебе предложение делать. Воздушный шар, на арене цирка, с аквалангом на дне Красного моря? Есть идеи?
— Цирк, да ты уже в наш цирк попал. После встречи на кладбище сложно придумать что-то романтичнее. Да и мы знакомы всего несколько дней, ты вчера развёлся, и уже думаешь о предложении? — я улыбнулась.
— Такую завидную невесту, надо хватать, пока ещё свободная, а то, снимут повязки, выпишут и придётся от тебя отгонять толпы воздыхателей! Нет, я своего шанса не упущу, — Артём засмеялся.
— Льстец, знаешь, как понравится женщине.
— Психолог! Нравиться — это моя профессиональная обязанность, — смеясь он поцеловал мою руку.
Глава 13. Будь моей
Несколько дней я лежала в больнице, потом Артём забрал меня домой. Мама и отец привыкали к новой реальности. Серёжа тяжело переживал расставание со своей матерью, но её нового мужа боялся панически и не хотел с ним встречаться. Из двух зол он предпочёл отца и его добрую жену с сырниками и оладушками на завтрак. Я не вмешивалась, мама иногда меня навещала, и я поняла, что её всё устраивает. Теперь все праздники только наши, мальчик хорошо учится, отец его обожает, что ещё надо. Разве только внуков!
— Я решила уйти на пенсию, хочу больше времени уделять семье, сыну, — сказала однажды мама. В этот момент я поняла, что она приняла ребёнка мужа и вполне счастлива. И меня отпустило, струна ослабла, а то последние недели я боялась любого звонка, думала, что вот-вот произойдёт какая-то неприятность, но, кажется, буря стихла.
Артём уехал в Москву на защиту докторской, у меня распродажа квартир, плюс новый проект. Про случай со Светой я и думать забыла, несколько раз следователь вызывал, чтобы проверить и подписать показания. Потом суд. Её не спас папа политик, получила год условно, я сказала, что не имею претензий, с условием сделки, что его люди и близко не сунуться в наш город со своими проектами.
— Линчик, милая, я так скучал! — голос Рустама.
Я вырвалась из круговорота офисных дел всего на полчаса в кафе на обед, жду готовый ланч, что угодно, лишь бы перекусить и снова бежать на работу. На планшете пересматриваю материалы для рекламы, и тут над моей головой этот бархатистый, низкий голос. Раньше у меня мурашки по спине бы побежали. А теперь, я сама хочу сбежать, быстро и как можно дальше. Поняла, что боюсь его.
— Пожалуйста, оставь меня в покое, я тебя уже боюсь. Сначала ты, а потом твоя Светлана с топором, вы же так и ходите друг за другом?
— Не обманывай, ты ничего не боишься. Света не стала рожать моего ребёнка, папаша забрал её в Москву на короткий поводок.
— А ты?
— Я на грани банкротства.
— Ты же понимаешь, что это началось в тот момент, когда ты бросил вызов моему отцу, и не моя семья виновата в твоих бедах.
