по воле автора поклоняется «объемлющему Землю» воздуху{155}, считает Хаос божеством той же природы, он говорит: «Клянусь Хаосом, Испареньем, Воздухом»{156}. О воздухе как о материи греки четкого представления не имели, для них он был сродни пустому пространству. Этим-то персонифицированным пространством и являлся Хаос.
Несмотря на то что Хаос отождествлялся с воздухом («нижним» воздухом, в отличие от эфира, сияющего слоя, располагавшегося в отдалении от земной поверхности), обитал он, согласно некоторым античным авторам, в глубочайших недрах земли – там, куда правящие боги за особые провинности заточали своих врагов и конкурентов. Хаос ни в каких провинностях, равно как и в попытках захвата власти, замечен не был, однако же местом его нахождения многие называют преисподнюю, а сам Хаос часто упоминался в связи с земными безднами. Гесиод, описывая заточение свергнутых Зевсом титанов в глубинах Тартара, пишет:
Там же – ворота из мрамора, медный порог самородный,
Неколебимый, в земле широко утвержденный корнями.
Перед воротами теми снаружи, вдали от бессмертных,
Боги-Титаны живут, за Хаосом угрюмым и темным{157}.
Очень любил помещать Хаос в недра преисподней знаменитый философ-стоик Луций Анней Сенека, живший в I веке н. э. Правда, Сенека был римлянином, но римлянином, во-первых, весьма образованным, а во-вторых, охотно использующим сюжеты греческой мифологии, на темы которой он написал несколько трагедий, поэтому его точкой зрения нельзя пренебречь. Например, в трагедии «Медея» героиня обращается к обитателям и богам подземного мира:
Внемли мне, народ безмолвный, и богов загробных сонм,
И слепой извечный Хаос, и в жилище Дита мрак!{158}
Отметим, что Дитом греки иногда называли Аида, правителя одноименного загробного царства. Хаос, судя по всему, обитал в его владениях, однако же никакой властью и влиянием, хотя бы и символическими, там не пользовался – по крайней мере, указаний на это авторам настоящей книги обнаружить не удалось.
Другой римлянин, старший современник Сенеки Публий Овидий Назон, тоже посвятил Хаосу немало строк. Он, как и Сенека, отождествляет Хаос с бездонными глубинами земли – в «Метаморфозах» Орфей, попавший в загробное царство, обращается к его владыкам со словами: «Хаоса бездной молю…»{159} Овидий подробно рассказывает о том, чем именно был Хаос в те времена, когда, кроме него, на свете еще ничего не существовало:
Не было моря, земли и над всем распростертого неба, –
Лик был природы един на всей широте мирозданья, –
Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой,
Бременем косным он был, – и только, – где собраны были
Связанных слабо вещей семена разносущные вкупе.
‹…›
Там, где суша была, пребывали и море и воздух.
И ни на суше стоять, ни по водам нельзя было плавать.
Воздух был света лишен, и форм ничто не хранило.
Все еще было в борьбе, затем что в массе единой
Холод сражался с теплом, сражалась с влажностью сухость,
Битву с весомым вело невесомое, твердое с мягким{160}.
Хаос Овидия не имеет прямого отношения ни к воздуху, ни к пространству и, хотя ассоциируется с бездной, скорее оправдывает современное значение этого слова. В последних утверждениях Овидий не одинок. Примерно так же рисовали Хаос и некоторые орфики – представители религиозно-мистического учения, возводившие свою школу к легендарному певцу Орфею, который (наряду с Пифагором) положил начало традиции перерождения душ в Греции.
Историки считают, что школа орфиков сложилась в VI веке до н. э., поэтому их свидетельства о сотворении мира, равно как и о свойствах Хаоса, можно считать достаточно поздними (а может быть, и вторичными) по отношению к текстам Гесиода. С другой стороны, исторический (или, если угодно, мифический) Орфей жил в XIII веке до н. э. – он был участником похода аргонавтов, который состоялся за поколение до Троянской войны и по крайней мере за пять веков до написания «Теогонии». Кроме того, в отличие от Гесиода, Орфей ко времени создания своего учения дважды побывал в загробном царстве (сначала спустившись туда за Эвридикой, а потом, вновь ненадолго, – после первой смерти) и лично общался с богами. И если допустить, что знаменитый певец действительно говорил все то, что ему приписывают последователи, то его информацию стоит считать первичной.
К сожалению, творения орфиков дошли до наших дней в основном в пересказе, причем очень часто в пересказе людей, которые отнюдь не разделяли их взглядов (например, ранних христиан). Но люди эти порою так стремились опровергнуть последователей Орфея, что пересказывали их сочинения весьма подробно и даже цитировали, дабы явить потомкам всю ошибочность взглядов своих давно почивших оппонентов. Благодаря их стараниям взгляды орфиков пережили века и дошли до наших дней, и это несмотря на то, что они отличаются крайней запутанностью и противоречивостью и понять их нормальному человеку совершенно невозможно (по крайней мере, авторам настоящей книги это не удалось). Тем не менее авторы попытались извлечь из сохранившихся отрывков некоторые наиболее доступные их умам сведения о возникновении и развитии орфической Вселенной и изложить их по возможности кратко и четко.
Орфики вообще имели свою точку зрения на происхождение мира и считали, что он произошел из Яйца, хотя и не отрицали, что Хаос имел к этому процессу определенное отношение. Однако роль его им виделась по-разному. Некоторые орфики сообщают, что Хаос был отнюдь не первым существом во Вселенной, а произошел от Хроноса, которого обыкновенно считают божеством-Временем. Орфей (по сообщению более поздних авторов) говорит:
Затем сотворил великий Хронос в божественном Эфире
Серебряное яйцо…{161}
Это Яйцо, в котором содержался зародыш нашей Вселенной, орфики и считали Хаосом. Орфей «уподобляет Хаос Яйцу. Ведь в Яйце – слияние первых элементов»{162}. Есть сведения, что и Хронос не был изначален: «Согласно Орфею, началом для всего была Вода. Из Воды же образовался Ил. А из них обоих родилось живое существо Дракон с приросшей головою льва и с лицом бога посредине – между обеими головами – по имени Геракл или Хронос. Этот Геракл произвел превосходящее всякие размеры Яйцо, которое по наполнении от сильного давления родителя раскололось надвое. По его верхнему склону образовалось Небо, а внизу возникла Земля»{163}.
Согласно некоторым орфикам, Хаос не самозародился, как у Гесиода, но и родителя не имел, а существовал вечно и изначально: «Так, Орфей есть тот, кто утверждает, что вначале был Хаос, вечный, неизмеримый, нерожденный, из которого произошло все. Он сказал, что этот вот самый Хаос не есть ни тьма, ни свет, ни влажное, ни сухое, ни теплое, ни холодное, но – все в одновременной смеси и что он всегда был единым, бесформенным»{164}. Но в конце концов Хаос стал уплотнять свои внешние границы и принял форму некоего яйца, внутри которого, «как внутри яичной скорлупы, было высижено и оживотворено некоторое живое существо». Когда же «та огромная округлость разбилась, то появился некоторый образ двойного человеческого вида, который они назвали муже-женщиной. Ему дали имя также Фанета…» С появлением Фанета в мире «впервые воссиял свет», а также «родилась субстанция, разумение, движение, соитие. А из этого произошли Небо и Земля»{165}.
Фанет (Фанес), или Протогон (что значит Перворожденный), был, по сообщению орфиков, первым во Вселенной богом и имел много дивных свойств. Он взирал «четырьмя очами» и носился «на златых крыльях»{166}, имел «головы животных» и издавал «бычье мычанье и рык свирепого льва»{167}. Авва Нонн[60] в VI веке даже писал (якобы со слов орфиков), что «Фанес… имеет срамный уд на заду»{168}, – впрочем, не исключено, что этот христианин попросту хотел очернить языческого первобога в глазах потомков.
Деяния Фанета были не менее примечательны, чем его внешний вид. Так, «он создал для бессмертных нетленный дом»{169}, поставил Солнце над миром «и учинил его стражем и велел начальствовать надо всеми»{170}. Особую заботу Фанет проявил о людях, поместив их в наиболее
