кот был явно сильнее. — На слове «наш» он сделал акцент, подчеркивая важность.
— А еще ваш кот, имея преимущество, не закрыл брешь, как того требует наш устав, — не унимался женский голос.
— Позвольте, он не состоял на обучении и банально может не знать…
— Его прадед, дед и отец были Сшивателями. Думаете ему об этом неизвестно?
— Ситуация, — пискнул бесенок тихо на ухо. — Тебе твой друг ничего не успел полезного рассказать, что ли?
— Нет. Посоветовал в архиве изучать.
Больше он ничего не ответил. Я нарочно стал ерзать ногами и издавать звуки, словно приходя в себя.
Они все разом умолкли. Я неспешно открыл глаза. Врать не буду, зрение плавало, все фигуры казались размытыми и смазанными.
— Как самочувствие? — спросил тот, кто предлагал меня запереть в подвале.
— Голова болит, тошнит и перед глазами плывет, — сказал я. И ведь не врал. Тошнило от голода, не иначе.
— Не переживайте, голубчик. Это последствия переизбытка адской материи в вашем организме. Согласно нашим приборам, вся одежда, в котором вы были, прямо фонит на датчиках. Удивительно, что вас не вывернуло наизнанку.
Я несколько раз моргнул, после чего попробовал протереть кулаками глаза, но ощутил, как что-то тянет в районе локтей. Руки доктора и Покровского меня тут же перехватили за запястья и уложили обратно на койку.
— Но-но-но. Этого делать не надобно, молодой человек. Катетеры вырвете и что дальше?
Всклокоченная седая борода, реденькие волосы на макушке и огромные очки, в которых линзы были толщиной, пожалуй, с мой указательный палец.
— А дальше проблемы с их повторной установкой, побитые вены и вот это все, — вяло ответил я, от чего доктор замер надо мной, рассматривая лицо, после чего спешно проверил еще раз капельницы, проводки, присоски и отошел от меня.
Что-то насторожило его. С другой стороны, может я в лечебнице какой подрабатывал за гроши, чтоб на ужин было чего поесть. Утки выносил, скажем, умных слов наслушался от медсестер. Мало ли как меня жизнь потрепала.
Я провел глазами по комнате: небольшое помещение в белых тонах, одно единственное окно в левом углу, справа дверь, что примечательно, крепкая и металлическая с окошком для выдачи. Внутри ручки не видел. Ясно, значит открывают ее снаружи.
В помещении действительно был Покровский и еще двое — синеволосая девица и доктор, напоминавший мне какого-нибудь карикатурного сумасшедшего ученого во время полевых исследований.
На девушке мой взгляд зацепился сильнее всего. Во-первых, потому, что у нее из-под аккуратно подстриженной челки торчали два небольших рога. Совсем крохотные, но достаточные для того, чтобы их было заметно.
Во-вторых, если не брать в расчет этот нюанс, то она была очень красивой. Тонкие светлые бровки, длинные ресницы, голубые глаза, аккуратный ровный носик. Скулы усыпаны небольшой горсткой едва заметных веснушек. Пухлые губы и ямочка на подбородке.
Одета она была иссиня-черную форму прямо по фигуре. Чуть ниже шеи эта форму приобретала приятные глазу круглые очертания.
— Ты рот-то закрой, Каммерер, а то слюна сейчас по подбородку потечет и все, скажут, что свихнулся и действительно закроют в подвале. Еще о чертаниях каких-то там размышляешь.
Но она смотрела на меня в упор равнодушным взглядом. Выдержки не занимать. Либо это закалка какой-то местной учебной школы, либо ей не впервой приходилось сталкиваться с…
— За подобный вульгарный взгляд я могла бы снести тебе голову, — спокойно сказала она, глядя мне в глаза, а затем слегка наклонила свою, — но я беру в расчет, что сейчас ты слаб и не сможешь биться в полную силу.
Она вздохнула, закинув длинную ровную ногу одну на вторую.
— И к тому же, у руководства много к тебе вопросов, так что все свои притязания и претензии мне придется отложить на неопределенный срок… — с придыханием сказала она, подперев подбородок рукой и глядя на меня. Ее взгляд смягчился и сейчас она рассматривала меня с каким-то интересом.
А вот мне было интересно, что у нее за душой. То, что показал мне бесенок — поражало. Вернее, будь я в своем мире и в своем теле при всей оснастке — да, повозился бы, но не прям чтоб до кровавых мозолей.
— Слышь, Марк. А ты же, вроде как, с какой-то родословной в этом мире, как кобель на выставке. Верно?
— Да вроде как да, — ответил я мысленно бесу.
— Тогда что эта безродная рогатая себе позволяет?
— С чего ты взял, что она безродная?
— Ты издеваешься? У нее РОГА, КАММЕРЕР. РО-ГА. ЭР О ГЭ А. Понимаешь?
В словах демона была крупица логики, но кто его знает, какие тут правила-то. Вдруг здесь есть люди, а есть еще какая-нибудь раса, типа полулюдей? Вот потому и надо мне в архив первым делом. С другой стороны, а чем черт не шутит?
— Как я могу к вам обращаться? — я смотрел на нее с вызовом во взгляде, приподнимаясь туловищем на подушке, чтобы если не лежать, то хотя бы сидеть.
Она хмыкнула, искривив губы в ухмылке, после чего встала, подошла к двери и постучала три раза костяшками пальцев.
— В любом случае, все ваши претензии остаются при вас, сударыня, — бросил я ей вдогонку.
Она лишь дернула бровью, а когда двери открылись — вышла прочь.
— Не обращай внимания, Андрей, — сказал Покровский. — Говорить она может много и что угодно, но действует лишь по указке. Не сталкивался раньше с Клинками?
Я покачал головой.
— Не-а. Они все такие?
— Какие? — спросил Покровский. — Женщины, в смысле?
Я усмехнулся.
— Нет. Рогатые.
— Да. Отличительная черта Клинков. И женщины тоже да. Но даже удивительно, что при твоем уровне силы — тебя не нашли раньше.
— Да-да-да, голубчик. Вот тут поподробнее расскажите! Мне очень интересно, как так вышло, что полуживой голодранец обладает такой силой?
— Не понимаю, о чем вы, — я нахмурил брови, выказывая свое непонимание, как к нему обращаться.
— Яков Васильевич. Сафронов.
Он схватил меня за руку и сжал ее; несколько раз потряс. Что ни говори, миры разные, а привычка мужчин трогать друг друга за руки в знак знакомства, приветствия, прощания и многого другого — осталась тут.
— Рад знакомству.
— Взаимно-взаимно, голубчик. Но вы продолжайте, пожалуйста. Вы сказали, что вас задержали за драку и использование магии.
«Ишь какой хитрец. Я ему еще ни
