были ниже и прочнее, чем в Саркантане, лазать по ним было намного удобнее. Я раздумывал над тем, куда нечистый на руку купец мог деть подлинное завещание компаньона.
«Да брось ты! Типус из такого отстойного места неспособен на полет фантазии. Он подделал бумажку по случаю, соблазнился, а оригинал припрятал тут же, чтобы случайно не повредить. В доме у него бумажка, тут к гадалке не ходи!»
Я не считал, что купец, сколотивший состояние в тридцать тысяч золотом, неспособен фантазировать, но в чем-то Тень был прав. Этот человек — не агент Серых Рыцарей, не жрец Черепов и не авантюрист из Гатанги, он хорошо умеет считать выгоду, но ему не приходилось жить в атмосфере интриг и обмана.
«Если бы он допускал мысль, что подмену могут раскрыть, он бы за это дело не взялся».
Мне оставалось только тайно проникнуть в дом уважаемого купца и все там по-тихому обыскать. Шикарно.
Нужный дом я нашел достаточно легко, следуя указаниям словоохотливой горничной. Расспрашивать ее было риском, но, с другой стороны, кто заподозрит сына Лорда в дурных намерениях? Таблички на доме не было — совместная контора компаньонов находилась на деловой улице, ближе к центру города. Почему я решил, что купец прячет завещание в собственном доме?
«Не-э, в конторе он его не оставит — посторонних много. Здесь оно, здесь!»
Знакомство хозяина дома с магией отражалось в мелочах, например, на его окнах обнаружились единственные в этом городе охранные заклятия. Ворожить Тень не мог (как и я), но присутствие магии чувствовал очень тонко, а главное, способен был ее ломать. В его деле такой навык был намного полезнее чародейства. Мы вошли в дом через чердачное окошко при помощи моего кинжала и наскоро сделанной отмычки. Тень стащил из дорожных принадлежностей конюха дюжину игл, два шила и грубый напильник. С этими приспособлениями он мог открыть большинство несложных замков.
«Он думает, что найти бумажку могут только случайно, значит, спрячет ее там, где случайные люди не шастают. Ставлю пинту пива, тайник в кабинете либо в спальне».
Открыть дверь кабинета было немногим труднее, чем чердачное окно.
«Деньги в доме он точно не хранит, а то расстарался бы на замки получше», — усмехнулся Тень.
Вору не нужен был свет: со своим кошачьим зрением он различал все ночью как днем. Странно. Тень живет в моем теле, действует моими руками и видит моими глазами. Может, я тоже способен видеть в темноте?
«Ты токо щас об этом не думай, ладно?»
В кабинете обнаружились стол с запертыми ящиками, два шкафа для бумаг и сейф.
«Фигово! Сейф у него приличный, ногтем не вскроешь. Эх, была бы у меня пара дней, я бы сварганил приспособы! Но второй раз нам сюда так просто не попасть. Пошли!»
«Куда?»
«Куд-куда! В спальню, конечно. Ключ от сейфа у него наверняка при себе: под подушкой либо на шее».
От мысли, что мне придется обыскивать спящего человека, я похолодел.
«Поздно дрейфить. Вперед! На крайняк ты ему бошку скрутишь, всего делов».
Знакомство с папочкой не пошло Тени на пользу.
Спал купец один, на большой кровати, почти в середине. Где у него может быть ключ, я не представлял даже теоретически.
«Погодь! Там еще тайник».
Тень углядел на полу неровно вытертую доску. Я опустился на колени, и пол подо мной тихонько заскрипел.
«Тише!!! Следи за собой. Не могу ж я один за всё думать».
Под половицей оказался железный ящик около локтя длиной и в две ладони шириной.
«А замочек-то ладненький! Хорошо хоть сталь не толстая, попробуем по-другому».
Тень собирался пустить в ход свою уникальную способность, до него я ни разу о такой не слышал. Следуя его указаниям, я разместил три пальца поверх замка и закрыл глаза. Что-то потекло по моей руке, собираясь вокруг пальцев, открыв глаза, я увидел подобие лужицы черной туши, растекающейся по металлу. Через минуту внутри ящичка тренькнула освобожденная пружина. Я кончиком кинжала приподнял крышку — часть замка и стенки рассыпались в тонкую металлическую пыль. Умеют же некоторые…
«Вот оно!»
В ящике лежали две пачки писем и трубочка, обернутая грубой тканью. Я испытывал острое желание развернуть ее и проверить, что внутри.
«Не вздумай! Просто хватай и беги».
Бежать мы не стали, тихо вернулись на чердак и вылезли на крышу. Немного удалившись от дома купца, я не выдержал и развернул дерюгу. По глазам мне ударила яркая вспышка, был ли это гипноз или иллюзия, я не разобрал. Тень противно захихикал.
«Ах ты…»
«Ша! То была шутка. Ну что там?»
Внутри действительно было завещание, имена и подписи были те же, а текст чуть подправлен. Покойный завещал не отдать, а продать свою долю компаньону за десять тысяч.
«Неплохая цена. Чего этому мужику не хватало?»
Риторический вопрос. Жадность, простая человеческая жадность. Пора было переходить к последней части мероприятия — подсунуть документ вдове. Она жила на той же улице, наверное, ее муж знал мошенника с детства. Какая штука жизнь… Тут я едва не засыпался — дом охранял живой сторож, он заметил какое-то движение и пошел проверить, в чем дело. Исчезнуть без следа подобно Тени Магистра я не мог, мне оставалось прятаться за портьерой и бороться с искушением всадить в парня кинжал. Нет и еще раз нет. Никакого кровопролития! Если что, придется открыться вдове и надеяться на ее снисходительность. Тень считал недостойной такую постановку вопроса и устранился, а я дождался, когда сторож удалится, нашел первое же открытое окно и сиганул на улицу со второго этажа. Домой, домой! И молиться, чтобы папа не заметил моего отсутствия.
Тихим шепотом дело не кончилось. Я, грешным делом, надеялся, что вдова попробует договориться с мошенником, может, вытрясет из него побольше денег, но месяцы тяжбы и обманутое доверие настроили ее на боевой лад. Пожилая фурия ворвалась на заседание суда с шумом и скандалом. Когда на стол перед отцом легло два подлинных завещания, взгляд его стал нехарактерно задумчив. Я заподозрил, что вместо разбора дела о мошенничестве буду присутствовать при массовом убийстве.
Почтенная вдова костерила обманщика, как базарная торговка, тот невнятно отбрехивался, судебные приставы пытались удержать всех на местах, а свидетели возбужденно гомонили. Папа встал и одним взглядом заткнул всех. Я постарался сманеврировать так, чтобы оказаться за его спиной и не отсвечивать. Впервые на моей памяти отец творил сложное колдовство, это выглядело эффектно и жутковато. Его руки мелькали в замысловатых пассах под звучный, но малопонятный речитатив, по волосам
