тапочках, а и в принципе близко бы не подходила. Так как занятие первое в новом учебном году, инструктор разрешает желающим поплавать, а остальным предлагает посидеть на скамеечке и посмотреть или тихо поболтать. Этот формат мне очень нравится. Я готова все оставшиеся уроки провести на спасительной скамейке.
— Пойдем, окунемся?
— Оль, нет. Без меня. Иди, я на тебя отсюда посмотрю.
— Ты хоть зайди. Там неглубоко. Вот Костя стоит, ему по талию.
— Где Косте по талию, мне по шею будет. Так что нет.
Оля убегает, поскальзываясь около ступеней. Костя тут же дергается в её сторону, но, увидев, что она выровнялась сама, отворачивается. Не зря, ох не зря, мне показалось раньше: не всё просто у этих двоих. Ольке он ведь явно нравится. Но она в этом не признается даже себе.
Внимание отвлекает громкий «бдыщ»: это Богдан, разбежавшись, прыгнул бомбочкой. Бомба из него что надо вышла: брызгами и волной накрыло всех, кто оказался рядом.
— Дан! Можно аккуратнее? Ты на лицо мне попал.
— Алина, лезть купаться с макияжем. Ты не могла придумать еще тупее?
С интересом жду, что ответит Миронов. Его девушку при нем только что как бы оскорбили. Но он только показывает Богдану «класс» и отворачивается. Странные высокие отношения.
— Ну что, переодеваться и по домам? Не хочешь прогуляться?
— Оль, я хочу, но мы сегодня со Стёпой идем.
— О! Куда?
— Не знаю, обещал сюрприз.
— Он классный. Красивый парень. Это из твоего класса?
— Из параллельного.
— Слушай. У него и машина такая… ну… не подумай ничего…
— Он сам не из простых, ты это хочешь сказать? У него папа со спортом связан, не последний человек. Не знаю, почему он в обычной школе учится, а не здесь. Мне, если честно, всё равно.
— Ой. Кстати. Сейчас вернусь. Телефон на скамейке забыла.
9.1.
Миронов.
— На хрена ты её вписала вообще? Она новенькая, пару дней в школе всего.
— Так ещё лучше. Зай, не ори. Раз новенькая, про вас ничего не знает.
— Я не пойму, — рычу, — твой—то какой интерес?
— Хочу посмотреть на унижение этой выскочки. Как она сопли будет вытирать, когда один из вас её бросит.
— Алин, скажи мне, ты больная?
— Ты сам больной! Я не идиотка, прекрасно вижу, что ты в её сторону смотришь.
Как же меня всё это злит! До безумия просто! Горецкий, сука! Специально всё задумал. Уверен, если бы выпал кто—то другой, он бы подвел к тому, чтобы разыграли златовласку.
— Выпьем?
— Извини, Костян. Я домой.
Резко затошнило от общества.
— Подожди, я с тобой. Дана найду, ключи ему оставлю. Подкинешь меня?
— Подкину. Или поехали ко мне? Отец с Олесей к друзьям свалили.
— Да они у тебя и в обычные дни не лезут в душу.
— Не лезут, но бухнуть не дадут. А мне прям надо сейчас выпить покрепче.
— Тогда жди в тачке.
Алинка виснет на шее, когда ухожу.
— Зааай, ну ты же месяц притворяться будешь. Ну заааааай!
— Алин, не ной, а? Твоя идея была? Терпи. Сама виновата. И я дебил, что на ваш развод повелся. Надо было пятак начистить и сразу бы выяснили.
— Тебе же тренер не разрешает вне ринга. Сам говорил.
— Если по—тихому и не бегать жаловаться, как истерички, то можно было решить. Увидимся.
Отстраняюсь и сажусь в машину. Жаль, Богдаша занят своей рыжей. Его юмор сейчас бы очень пригодился. Умеет понять настроение, даже когда кругом задница.
— Погнали?
— Нашел озабоченного?
— Нашел. Пусть развлекается дитё, лишь бы своих не наделало.
— Ты ему об этом скажи.
— Он сам взрослый мальчик, знает. Лучше ты мне скажи: что это было, и на хрен ты влез в спор?
— Это, друг мой, без меня меня женили.
— Ок. А делать что будешь? Сможешь обидеть девчонку?
— Кость, не лезь, а?
— Не лезу. Тоже взрослый. Но скажу тебе, что думаю.
Советом друга пренебрегать не стану. Понятно, что сделаю по—своему, но его мнение для меня важно.
— Иногда, Тём, чтобы выиграть большее, можно проиграть.
— Ты о чём?
— А это уже тебе самому поразмышлять, о чём. Я своё слово сказал.
— Я подумаю.
— А с Алинкой что?
— Ничего. Ей хотелось поучаствовать в представлении, пусть участвует. Без меня.
— Расход?
— Да схода—то не было. Но да. Давно пора было. Я хоть не любитель, но напряг сбросить и в клубе можно. Без этих вот сюсюканий и заек. Задрала, честно говоря.
— Ладно. Что с боем у тебя?
Благодарен другу за то, что он больше не поднимает тему новенькой. Паршивое состояние. Вроде ещё и не сделал ничего, но осознание того, что должен. Ладно бы любая другая. Реально прошел бы мимо и не задумался. Надо, значит, надо. Но эта малышка… с её наивным открытым взглядом. Тяжело себе признаться, но скорее всего я не смогу. Просто тупо не смогу её обидеть. Лучше уж проиграть. Как там Костян сказал? Чтобы в перспективе получить большее. Либо же отпустит. Одно из двух.
Дальше всё как—то смутно. Помню видеоигры и виски. Кажется, виски. Начинали точно с него. Как добрался до спальни — вообще в тумане. Но, видимо, что—то еще соображал. Раз проснулся на своей постели.
Не зря не люблю крепкий алкоголь. Забыться ни хрена не получилось. Только ко всем паршивым мыслям еще и головная боль добавилась.
Интересно, как там Костян. Куда он хоть спать уполз?
Со стоном поднимаюсь с кровати и, пройдя пытки ледяной водой, чтобы прийти в себя, отправляюсь на поиски друга. Нахожу его в кухне, глотающего воду. Выглядит не лучше.
— Последняя вчера была лишней.
— Однозначно.
— У тебя сегодня тренировка?
— Завтра. Сегодня я бы сдох.
— А бой? Ты вчера, наверное, говорил. Я забыл. Чёрт, сам себя сейчас не помню.
— Через две недели как раз. Не планируй ничего.
— Как обычно. Рассчитывай на нас с Даном.
— Зубрилку—то вчера нашел?
Кое—какие воспоминания проясняются в башке. Точно помню, Костян залез в профиль своей зануды, и пытался вычислить, куда она пропала. Не то, что бы они переписывались.
