не видел, жители лесов вовсе и не спешили заглядывать на огонек к жителям Петербурга, почерневшие от пожаров руины их не интересовали.
Однако вскоре стали появляться свидетели, утверждающие, что видели неких непонятных существ не похожих ни на волков, ни на медведей, ни на какое любое животное, обитающее на Земле. Фигуры непонятных созданий выбирались из своих нор по ночам, передвигались по одиночке, либо небольшими группами. Людей по началу обходили стороной и старались не попадаться на глаза, люди стали говорить, что это именно они виновны в пропажах домашних животных.
Но не прошло и пары недель, как осмелевшие твари, стали появляться уже и днем, сбивались в стаи и, не редко появлялись в близи людских жилищ. Существа страшные и уродливые, порой непропорционально сложенные, словно неким неумелым создателем, до этого скрывавшиеся в руинах и долгое время не показывавшиеся на глаза, вели себя смело и агрессивно. Появились случаи нападения на людей. Сперва неуверенно исподтишка и укрытий, затем уже более открыто.
Вскоре в городе стало не безопасно и на улицу без оружия уже никто не выходил. Тут и там раздавались выстрелы защищавшихся.
Стали пропадать люди. Все сильно испугались. Лишь на Крестовском, жизнь шла спокойно и безмятежно. И вскоре все поняли, что Нева для новоиспеченных жителей руин является непреодолимой преградой.
Гонимые новой страшной силой, со всего города на остров снова поспешили люди, они искали укрытия и защиты. Их с радостью принимали, а идущих по пятам охотников без труда отстреливали, каждый день на остров прибывало несколько десятков человек, и все рассказывали об одном и том же, что новые мутанты, уродливые упыри теперь орудуют на улицах города.
Но полчища голодных созданий быстро сообразили, где лучше всего устраивать засады. Они охотились на подходах к Крестовскому и отрезали путь, для новых беженцев. Так было проще заставать людей врасплох. Именно тогда появились первые сталкеры, которые вооружившись до зубов, совершали вылазки за пределы острова, дабы спасти очередную жизнь. Именно тогда твари получили свое имя – охотники.
Еще через пару недель город заполонили толпы чудовищ, все кто смог, оставил свои дома и перебрался на остров, но многие из тех, кто с самого начала предпочел остаться в руинах, остались в них навсегда.
Крупные, полные сил и ярости, охотники уже передвигались большими стаями, а их добычей, становилось все живое, что встречалось на их пути. Только птицы оставались вне поля их досягаемости, впрочем, мелкие пернатые их никак не интересовали, охотникам требовалась добыча покрупней.
Никто не знал откуда они выбирались и почему появились именно сейчас, но ни у кого не было сомнений, что прилетели они вместе со жнецами. Некоторые болтали, что видели, как во время вторжения, с неба падали некие цилиндрические объекты, которые вонзались в землю и закручивались в нее, как промышленные буры, постепенно пропадая в глубине. Они считали, что именно в этих цилиндрах все это время произрастали эти страшные твари.
Другие считали, что выползают они из башен, что те вовсе не пустовали, и внутри, среди темноты, прям на стенах, под макушками башен, висели коконы этих существ, которые словно коконы бабочек ждали своего часа.
Впрочем, было уже не важно откуда они взялись, важно было защитить остров от новых пришельцев.
Мосты, ведущие на Крестовский стали быстро укрепляться и минироваться. Появились блокпосты. На крышах домов по всему периметру острова организовывались смотровые позиции. Тяжелые, металлические гермодвери станций метро, соединяющих остров с остальной частью города, закрывались. Люди готовились к обороне. Никто не знал, чего ждать от этих созданий, но все были твердо уверенны - что бы не случилось они будут биться до конца, потому что отступать больше некуда.
Вскоре и выжившие и сталкеры перестали появляться на улицах противоположенного берега, а вместе с этим все реже поступали сообщения из радиоприемника. А в тех, что все же долетали до антенн, сообщалось, что на улицах снова не безопасно, так как появились они. В других городах их называли по-разному: выродки, трупоеды, упыри, но описание было примерно одинаковым.
Через неделю замолчал и радиоприемник. Улицы города, погрузились в страшную тишину ожидания. Некоторое время охотники не появлялись, их не наблюдали не на одной из сторон острова. Все словно стихло. Это было затишье перед бурей.
Но на Крестовском не сдавались, и трясясь от страха и холода, продолжали сидеть у баррикад, сжимая рукояти пулеметов. Все ждали, боялись, чего-то страшного и ужасного, которое вот-вот настигнет их. Жители острова понимали, что следующей целью, для кровожадных хищников, станет их новое пристанище. И все, кто мог держать оружие в руках, не спускали пальца с курка и не сводили взгляда с прицела. Остров перешел в глухую оборону.
Утром, никто уже не знал какого числа, никто даже не знал было ли это утро осени, или уже настала зима, так, как на небе из-за смога и дыма сгоревшего мира уже давно не появлялось солнце. В этот день на город опустился туман.
Из-за дыма и смога противоположенный берег, итак, был всегда затянут белесой пеленой, а теперь остров просто ослеп. Лишь половина Лазаревского моста просматривалась.
Сперва их услышали. Визги, завывания и улюлюканье, донеслись до ушей обороняющихся. Затем прозвучали взрывы, сработали мины и растяжки, раздались крики и стоны агонии. А затем среди белоснежной пелены появились скалящиеся морды. Целая орда неслась к ним на встречу.
Застрекотали пулеметы, послышались звонкие хлопки разрывающихся гранат. Сотни уродливых тел, истекающих черной кровью, падали на асфальт, но на их место прибывали все новые. Узкие заминированные мосты покрывались горами истерзанных тел, а те, кому уже не хватало места, падали в Неву, издавали ужасные вопли, барахтались, и уходили под воду.
К мостам стягивали всех, кто мог держать оружие, лишь бы удержать идущие на них полчища.
Но никто не ожидал, что охотников будет так много. Боевой дух вскоре пал, многие бросили свои посты, и оборона оказалась прорванной. А те, кто все еще продолжал давить на спусковой крючок, исчезали в бушующем потоке, хлынувшем на остров.
Единственной надеждой были мощные заряды взрывчатки, которые должны были обрушить мосты. Прогремели взрывы, в северной и восточной части острова, мосты сразу рухнули, пути охотникам там были перерезаны. Однако Лазаревский мост, самый широкий из имевшихся, выстоял, и был лишь частично поврежден. Либо его заминировали неправильно, либо взрывчатка отсырела и детонировала не вся, но этот мост стал единственной дорогой на остров.
Люди отступали. Бои продолжались уже во дворах домов, в подъездах и лестничных площадках. Женщин и детей прятали, а мужчины
