как Фергус засуетился и зашуршал по ящикам – слишком по-хозяйски.
Не спеша они выпили чай, распаковали вещи, сходили в ближайшую продуктовую лавку и закупились в пекарне.
Грею было дико странно делить такие бытовые заботы с кем-то. Он привык всегда справляться один. Разве что просил помощи у Ричарда в поливе растений, но это было не то же самое.
Грею очень хотелось сказать Фергусу, чтобы тот знал, что он пригласил его к себе только потому, что чувствует ответственность и должен следить за ним. Он не хотел признаваться самому себе, что ему было комфортно с Грехом, гораздо комфортнее, чем без. Он вспоминал Теневаль, как оказался впервые один, и ему совершенно не хотелось испытывать это дурацкое тоскливое чувство в своей собственной квартире.
Грейден не хотел никому открываться, но так уж вышло, что этот Грех вцепился в его ребра своими костлявыми пальцами и сам развернул его, точно подарок. И страшнее было столкнуться с его реакцией на то, что он увидит, поэтому Грею так хотелось предусмотреть все неловкости, чтобы поставить хоть какую-то хлипкую стену между ними.
Но Фергус ничего не спрашивал, свои едкие комментарии кидал только в прохожих и тащил бумажные пакеты с таким видом, как будто он жил тут уже лет двадцать.
«Хотя чего я удивляюсь. Мы жили вместе больше двух лет, по его словам. Для него все это привычно. Это я как уж на сковородке».
До глубокой ночи они проговорили обо всем, что случилось, и выпили не одну кружку чая. После Теневаля у них не было возможности остаться вдвоем в их внезапной компании, поэтому поговорить и обсудить все так и не смогли.
Фергус не хотел рассказывать подробности того, что было в тюрьме, но Грей настаивал, и пришлось все выложить. Он не стал озвучивать свои мысли по этому поводу, да Фергус и не спрашивал, понял по одному только взгляду. Мастер в ответ рассказал все, что было в Теневале за тот месяц, потому что так было честно.
Ты – мне, я – тебе.
Тем было так много, что они совершенно потерялись во времени. Грей с удивлением обнаружил на часах три ночи, когда Фергус внезапно зевнул, прикрываясь рукой.
– Наверно, надо поспать. Думаю, мы успеем еще обсудить остальное, – улыбнулся Грех. В полумраке кухни его улыбка выглядела несколько зловещей, но Грея она не пугала.
Он согласно кивнул, устало потирая переносицу. С этим болтливым Грехом можно хоть всю ночь языками чесать, а меньше тем для обсуждений не становилось. Он знал все и обо всех, мог поддержать любую тему, а еще вываливал на Мастера тонны не особо нужной информации и своих историй, так что у него под конец голова была просто забитой.
Но даже так после разговора с Фергусом не становилось тяжело, не было ощущений опустошения социальной батареи, как после общения с людьми.
Грею было комфортно.
С этой мыслью он забрался в собственную постель, устраиваясь на свежих простынях. Он думал, что не сможет спокойно уснуть, когда в его квартире на ночь остался кто-то еще, но провалился в сон, едва прижался щекой к подушке.
* * *
Утренний свет проникал через тонкий тюль крадучись, как охотящийся кот. Блеклые пятна пестрили на столешнице, дверцах шкафчиков, путались в подвешенных на стене пучках трав и зарывались в складки чистых полотенец. Пахло по-домашнему уютно поджаристым хлебом и теплом, пока пузатый чайник с зачищенным боком подскакивал на плите.
Фергус зевнул, прикрывая рот ладонью, и грузно опустился на стул, вытягивая под столом длинные ноги. Он знал, что выглядел по утрам непрезентабельно в сравнении со своим тщательно выверенным обликом, но ничего не мог с собой поделать. Иногда ему действительно было тяжело просыпаться, особенно когда до этого его организм работал в усиленном режиме. После Теневаля он потратил много энергии на регенерацию, но отдыхать себе не давал. Поэтому в квартире у Мастера, когда он почувствовал себя в безопасности, тут же отрубился как по щелчку пальцев.
– Доброе утро, Мастер. – Он ловко сгреб встрепанные после сна волосы в лохматый пучок, с трудом фиксируя густые пряди тонкой лентой. Затем поправил перекрутившуюся рубашку и застегнул верхние пуговицы, пряча темную отметину под ключицей и уродливые шрамы.
– Доброе утро, – тихо ответил Грей, бросая взгляд через плечо.
Он стоял к нему спиной, что-то нарезая на разделочном столе, уже собранный и одетый. Рядом на тарелке исходили паром поджаренные гренки из белого хлеба, и еще партия скворчала на сковороде. Грей оставил нарезанный сыр, схватил деревянную лопатку и переместился к плите, чтобы перевернуть их.
Фергус лениво подпер рукой щеку и зачарованно оглядел его ровную спину с прорисовывающимися под тканью рубашки крыльями лопаток. Грех всегда вставал раньше Мастера, но сегодня все пошло не по плану и вместо обаятельно помятого и сонного Грейдена за столом сидело самое заспанное в Крестейре чудовище.
К сожалению, в этот раз потребовалось спать много и долго, чтобы не чувствовать себя старой развалиной, по которой еще и проехался грузовой состав поезда несколько раз подряд. Слишком много сил Грех потратил в Теневале.
Фергус вздохнул и отложил мысли о собственной усталости в дальний ящик, как делал всегда со всем, что касалось его самого.
Он снова перевел внимание на Грейдена, рассматривая его коротко стриженный загривок и вздрагивающие от выверенных движений плечи.
– Помощь нужна?
– Сделай кофе и просыпайся уже, – Грей ответил быстро, как будто ждал от него хоть каких-то слов. В его голосе не было привычного холода и отстраненности, и от этого руки Фергуса покрылись мурашками.
Он улыбнулся в ответ, непринужденно поднялся с места, шурша босыми ступнями по теплому полу, ловко выключил начинающий свистеть чайник и по-хозяйски забрался в подвесной шкафчик за кружками.
– Уже знаешь, где все лежит, – внезапно прокомментировал Грей. – Похвально.
Фергус расплылся в наглой улыбке, хватая жестяную банку с кофе:
– Я очень быстро всему учусь. Хвалите меня больше, и я расскажу свой секрет.
– Пожалуй, откажусь. А то ты сядешь на шею, – добродушно фыркнул Грей.
– Обижаете, Мастер! – Фергус театрально ахнул, приложив ладонь к груди, где заполошно билось сердце. – Разве же я обладаю наглостью?
Грей приблизился к нему на расстояние ладони, Фергус чувствовал тепло его плеча даже через ткани их рубашек. Он внимательно проследил за тем, как Грех готовит кофе, затем поднял голову, и у Фергуса из-под ног ушли пол, земля и вообще вся Равталия разом.
– Ты еще спрашиваешь. Ты очень наглый Грех.
На доли секунды их взгляды пересеклись, и Грех отметил, какой
