когда Ренфилд отводил ее в стойло. Рука у него кровоточила, рукав был оторвал — кобыла явно была не в восторге от того, что ее кто-то куда-то вел, но ее пасть была вымазана в крови Ренфилда, и она все-таки снизошла до того, чтобы осмотреть конюшни.
Крови келпи в ней было больше, чем я подумала вначале. Плотоядная, своевольная и дикая.
Таких почти невозможно было приручить, разве что…
Я прищурилась, глядя на Лайтвуда.
Разве что у тебя нет способности налаживать связь с животными.
— Сегодня в восемь, мисс Медея, — ухмыльнулся он, как будто прочитав мои мысли. Я разглядела под его пиджаком серую толстую "цепочку" — похоже, черная мамба теперь сопровождала его повсюду. — И вам привет от Бенджамина.
Замахнувшись, Лайтвуд бросил что-то мне в руки, и я автоматически поймала небольшой предмет.
Вот глупая!
А вдруг бы он был заговоренный на порчу? Но ничего страшного не произошло, ни боли, ни внезапной вспышки света, которая может привести к чему угодно.
У меня в руке оказался крохотный оловянный солдатик в красном мундире.
— Это от Бенджамина. Он ждет вас в гости.
— Передайте ему, что я не смогу, — из чистого упрямства сказала я.
— Он все равно ждет. До вечера, мисс Медея. Леди Даркмор, лорд Даркмор, — Лайтвуд слегка поклонился, а потом посмотрел вправо: — Ренфилд, новая рубашка вам идет.
Я проследила за взглядом Лайтвуда: Ренфилд с подозрительно невинным лицом высаживал розы на мамину клумбу, ярко-алые. Присмотревшись, я увидела у него на штанах следы красной краски.
Он обернулся к Лайтвуду и упер руки в бока.
— Так старую ваша лошадка сожрала, рукав — как макаронину втянула. Неплохо бы возместить, лорд светлый, — намекнул Ренфилд.
— Животные, что с них взять, — улыбнулся Лайтвуд. — До вечера, мисс Медея. В следующий раз, когда захотите лезть в окно моей спальни — заходите с торца. Я не буду запирать ставни.
Он отвернулся и зашагал вперед по улице.
Вот ведь…
Пока я в уме представляла пятнадцать способов убить Лайтвуда так, чтобы он страдал (дыба была на четырнадцатом месте по уровню жестокости, четвертование — на пятом, а первое — я пока не придумала), отец вошел во двор и уставился на менестреля.
— Милейший, я могу чем-то помочь?
— Дорогой, это мой гость! — поспешила уточнить матушка с довольной улыбкой. — Вернее, подарок. От таинственного доброжелателя.
Что случится дальше, можно было предсказать с точностью до минуты, и я поспешила скрыться в особняке.
Нужно было привести себя в порядок, прежде чем снова идти в дом Лайтвуда.
Крепко подумать.
Отмокая в наполненной горячей водой деревянной купели, я размышляла. Несмотря на обучение в АТаС, несмотря на курс про то, что светлые из себя представляют, знала я о них преступно мало.
Вот уж где мне пригодилась бы помощь старшего брата!
Мой дорогой Белиал, или Белз, как называли его в семье, получивший свое имя в честь падшего ангела-искусителя, дал мне много, когда я была ребенком. Благодаря ему я привыкла всегда держать ухо востро, не принимать подарки от пришедших без приглашения нищенок (яблоки у них — отравленные, шкатулки — проклятые, и вообще, их подослал мой брат) и всегда заглядывать под одеяло, прежде чем забраться в кровать (там может оказаться змея или кое-что похуже).
Белз был старше меня на десять лет, красивым, статным, и разбил он, кажется, сердца всех темных девушек от мала до велика. Матушкины гены! Вполне возможно, что и светлые от его смертельного обаяния тоже не спаслись — по крайней мере, такие слухи ходили. К тому же, Белз уже год как носа не казал в столицу и никто не знал, где он прячется.
А всем известно, что темный просто так скрываться не будет — всегда есть причина.
Я не отказалась бы переговорить с братом — разумеется, не для того, чтобы выведать его секреты обаяния, Проклятый упаси! Красота — страшная сила, взять для примера хоть мою матушку, из-за которой в год происходило больше дуэлей, чем из-за карточных долгов, но… нет, это совершенно не мое.
Дело в том, что Белз работал с моим отцом — он был главой представительства темных на территории светлых. Служило представительство для улаживания любых дел, от прокладывания и охраны торговых путей до устранения ущерба от похищений и прочих мелких пакостей, которые устраивали темные светлым в основном со скуки.
Мой братец почти десять лет провел бок о бок со светлыми и наверняка много о них узнал, может, даже выяснил, где у Лайтвуда слабое место.
Обдумывая это, я замерла.
“Светлые — сильные маги, Дея, — сказал как-то брат, когда я пристала к нему с вопросами. — Пекутся о семье слишком рьяно, пожалуй. Не так, как темные. Порой это их губит. Отец светлой никогда не выдаст ее замуж против ее воли, к примеру. Какие бы выгоды это ни сулило. Странно, да? Они мыслят совершенно непонятно для нас”.
Тогда я не обратила внимания на слова Белза (я училась в АТаС и намного больше меня интересовало, как светлого можно проклясть поинтереснее), а сейчас замерла.
Семья.
Ну разумеется!
Семья — и есть слабое место Лайтвуда.
Я вскочила, и вода из деревянной купели, где я мылась, выплеснулась на пол. Я досадливо махнула рукой, чтобы ее убрать.
Как же я раньше не догадалась?
Спасибо, Белз!
Я потянулась за полотенцем, выбралась из купели и заметалась по купальной комнате, пытаясь уложить в голове миллион мыслей.
Если Лайтвуд поймет, что его семья в опасности, то… свадьбы не будет.
Помолвки не будет.
Возможно, какой-нибудь важной части тела у меня тоже не будет, но… это уже не так важно.
Честь — важнее.
Спустя полчаса, приведя себя в порядок, я села в зачарованный экипаж и покатила в гости к Лайтвуду.
Стоит начать с Бенджамина.
Конечно, ничего… по-настоящему опасного я делать не собиралась. Я была темной, но все-таки у меня оставались принципы, дети — неприкосновенны. По крайней мере, когда речь шла о смертельных проклятьях.
По крайней мере, для меня.
За всех темных я не могла бы поручиться, разные бывают ситуации.
Но…
Мне нужно всего лишь показать Лайтвуду, что Бенджамин в опасности, пока я рядом.
Нужно…
На территорию светлых меня пропустили без проблем, хоть и без особого восторга: Лайтвуд выписал на мое имя разрешение и передал его патрульным.
Постучав в дверь особняка, я ожидала, что мне откроет дворецкий, но на пороге неожиданно увидела Бенджамина.
— Медея! — взвизгнул он, прыгая мне на шею и обвивая ногами. Я сама не заметила, как обхватила его за спину, чтобы не упал.
Проклятье!
Все должно было быть не так!
— Бенджамин… — проговорила я, лихорадочно пытаясь придумать, как ему напакостить.
— Угадай, что покажу?! — выпалил он, спрыгивая на пол. — Ты только папе
