На этом „подвиги“ юной путаны не закончились. На углу Звездного бульвара и улицы Аргуновской она обстреляла наряд ГАИ в ответ на попытку милиционеров остановить двигавшийся на большой скорости „мерседес“. По счастливой случайности из гаишников никто не пострадал, однако выстрелами были пробиты колеса их автомобиля, из-за чего они не смогли организовать преследование иномарки, а только вызвали подмогу по рации. Через несколько минут „мерседес“ господина Лебедева был обнаружен на Шереметевской улице. Внутри находилась Марина Смычкова. Эротическая модель не пострадала, однако находилась в шоковом состоянии и не смогла объяснить, куда исчезла похитившая ее проститутка. Она лишь сообщила, что девушка представляется Сашей и считает себя мужчиной.
Вскоре следы перепуганной проститутки, страдающей раздвоением личности, были обнаружены. Оказалось, что, бросив „мерседес“, девушка захватила машину „скорой помощи“, направлявшуюся в больницу с тяжелобольным на борту. Угрожая автоматом, она заставила отвезти ее на улицу Милашенкова, где, покинув карету „скорой помощи“, скрылась в направлении железнодорожного полотна, на прощание обстреляв машину, причем, как и в случае с ГАИ, опять пострадали колеса. С прискорбием приходится сообщить, что больной, так и не доставленный своевременно в больницу, скончался в машине. Оперативники ведут поиски девушки».
Представьте себе счастливого главу семьи, которому на протяжении шести лет каждое утро ровно в семь часов пять минут жена подает в постель кофе, в который добавлена малюсенькая щепотка корицы. Он выпивает его и встает, полный сил и уверенности в себе, уверенности в том, что он — это Он, что у него благовоспитанные дети и благодарная супруга, первый замминистра — его лучший друг, солнце встает на востоке и садится на западе, а в пятницу в восемь вечера — впрочем, это уже детали, не имеющие большого значения, — но тем не менее, как всегда по пятницам, секретарша будет ждать его в небольшой квартирке на проспекте Мира. И вдруг на седьмом году совместной жизни он просыпается и явственно чувствует в воздухе какой-то легкий приторный привкус. Сперва он думает, что это дворники жгут на улице мусор, но мгновенно вспоминает, что воздух в квартиру поступает исключительно через кондиционеры, которые очищают его от нежелательных запахов. Каково же его изумление, когда он обнаруживает, что этот аромат исходит от кофе, который приготовила жена, потому что она подсыпала корицы чуточку больше, чем обычно. Действительно, чуточку, миллиграмм — не больше, но, несмотря на это, тревожное чувство пробуждается в его душе, и всю дорогу на работу у него не выходит из головы эта глупая история с утренним кофе, потом он отвлекается на текущие дела, но во время обеда беспокойство охватывает его с новой силой, а к вечеру сбываются его самые худшие предположения, и он получает неоспоримые доказательства того, что его жена изменяет ему с его аспирантом, и он не понимает, что она нашла в этом недотепе и вообще, как она, всем обязанная ему, могла поставить под угрозу свое благополучие, и как этот очкарик осмелился рисковать своей карьерой, в общем, мир рушится, и в довершение ко всему секретарша в ответ на просьбу остаться с ним на викенд потребовала прибавки к жалованию.
Если вы хоть чуть-чуть понимаете состояние этого человека, то, уверен, что вы сможете отдаленно представить себе потрясение, которое испытал бывший замполит, когда обнаружил, что газета, которую на протяжении многих лет он боготворил, мнение которой всегда и безотказно можно было использовать как неоспоримый аргумент в любом споре, передовицы которой он скрупулезно конспектировал, газета, от свежего запаха которой он трепетал каждое утро, прикрепляя ее кнопками к доске политпросвещения перед казармой, вот эта самая газета оказалась лживой бульварной газетенкой, можно сказать, чем-то вроде пресловутой «Вашингтон Пост».
Вот так показала свое истинное лицо эта газета. Если не считать капитана Авдеева и бандитов, то всем остальным невольным участникам происшествия удалось извлечь из него пользу. Майор Патрончук оказался перебдевшим героем, Дмитрий Лебедев намного повысил популярность своей программы, Марина Смычкова стала девушкой месяца американского издания «Пентхаус». Я сам листал этот журнал и читал интервью с нею. Она призналась в том, что при виде оружия ее охватило неодолимое возбуждение, а чрезмерно откровенные фотографии наглядно повествовали о том, как затянутая в кожу злодейка затаскивает силой в «мерседес-кабриолет» перепуганную Марину, затем, пока преступница из пистолета отстреливается от оставшихся за кадром преследователей, Марина предается пагубной страсти, используя автомат Калашникова в качестве вибратора, и заканчивается все актом лесбийской любви, причем чересчур откровенные фотографии демонстрируют крупным планом внутренний мир Марины.
Все это так, но проклятая газета беспардонным образом переврала историю со «скорой помощью» и о многом умолчала. Я, действительно, обстрелял патруль ГАИ на Аргуновской улице, и он не смог нас преследовать. Но я понимал что они передадут по рации о случившемся, и за нами будет организована погоня. Поэтому было необходимо срочно поменять транспортное средство. Кроме того, неожиданно с неба послышался стрекот, и я увидел вертолет, который описывал круги над улицей Академика Королева, и мне это не понравилось. Марина по моему требованию записала номер своего телефона на огрызке обоев рядом с номером Анжелы, и я бросил свою новую знакомую вместе с «мерседесом» на Шереметевской улице, как только увидел стоявший впереди по ходу движения «рафик» «скорой помощи».
— Надеюсь, что мы еще увидимся, — сказал я на прощание звезде «Пентхауса».
— Звони, — ответила она.
С автоматом в руках я подкрался к машине «скорой помощи» и застал такую картину. Рыжий парень в белом халате с серьгой в ухе стоял у открытой дверцы и орал внутрь салона:
— Ну что?! Помер? Сдох, черт побери! Откинулся скотина! Я ж тебе говорил: не надо его брать — сдохнет в дороге! Плакала наша премия!
Я легонько ткнул рыжего дулом автомата в бок. Он ойкнул и, оглянувшись, воскликнул:
— А тебе-то что надо?!
— Смирно! — скомандовал я и, приставив дуло к его подбородку, добавил. — А ну-ка, браток милосердия, полезай в машину, если не хочешь составить компанию парню, который оставил вас без премии!
— Во блин, Синтия Ротрок на гастролях! — с этими словами он полез внутрь, я за ним и закрыл дверцу.
В салоне на носилках лежал старик, за судьбу которого можно было больше не волноваться. Возле него с растерянным видом сидела женщина лет сорока.
— О, боже мой, — только и прошептала она, увидев меня с автоматом.
— Где ваш водила? — спросил я, заметив, что за рулем никого нет.
— Я и есть водила, — ответил рыжий.
— Марш за руль! — приказал я. — И без шуточек! Убью!
Он перелез через перегородку и уселся на водительское место.
— Гони на улицу Милашенкова! — распорядился я.
— Слушай, красавица, — проговорил он, когда машина тронулась, — если ты думаешь, что у нас есть какая-нибудь дурь, то, к сожалению, у нас пусто…
