Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
– Мы одного зажали, – радостно доложил Асламбек Бакриев, который почему-то ошибочно считал, что бежавший первым Баранов уже смылся.
Услышавший его Хайрулла хотел ответить нечто резкое (Одного!!! Шайтан его раздери! А должны были всех!), но сдержался.
– Выносите наших братьев, – вместо этого приказал он и тут же добавил: – И не дай вам Аллах упустить этого русского! – После чего отключил рацию и быстрыми шагами направился к вышедшим ближе всех к руслу реки моджахедам Бакриева.
Баранов постепенно приходил в себя. Может, так подействовала полученная оплеуха, а может, само присутствие старшего по званию придало ему некую долю уверенности, но слабость, сковавшая тело, ушла, оставив после себя лишь отягощающую усталость и не совсем осознанное чувство вины. Разогнанное адреналином сердце не стучало, а скорее мелко-мелко вибрировало, доводя количество собственных ударов до бесконечности. Наконец его хозяин уже вполне осмысленно уперся локтями в землю и, двинувшись вперед, вплотную прижался к кромке возвышающегося над головой каменного козырька. Остановившись, Баранов прислушался: над головой по-прежнему свистело, со стороны «чехов» сквозь выстрелы слышались какие-то крики, за спиной один за другим раздались два разрыва, и осколки «ВОГа» запорошили речные волны; над ухом рядового свистнуло. Тут же совсем близко, справа, затарахтел автомат, Баранов вздрогнул и покосился на стреляющего по противнику прапорщика, затем его взгляд коснулся предохранителя своего автомата, и он, досадуя на собственную тупость, потянул его вниз. Едва слышно щелкнуло. Непослушные пальцы двинули предохранитель на одиночный огонь, но Баранов этого даже не заметил. Он понимал, что теперь следует подняться и осмотреться. Подняться и осмотреться…
– Сиди на хрен, – одернул его лежавший рядом группник (видимо, от его взгляда не укрылись робкие поползновения писаря). – Без команды не высовываться, понял?
Боец покорно кивнул.
– И автомат… на очередь…
Взгляд Баранова, а следом и пальцы снова потянулись к черной пластине предохранителя.
«Лежит, собака! – злорадно подумал амир, глядя, как за камнями поднялся и, дав короткую очередь, опустился ствол «калашникова». – Не убегает, жить хочет. Надеется отсидеться. Не выйдет!» И зло, уже вслух, в микрофон рации:
– Достать его, суку! Перезарядиться всем! Весь огонь по правому берегу! Асламбек, пятерых с собой – и к русскому. Живьем притащить его. Слышишь? Живьем собаку, живьем! – Не дожидаясь ответа: – Готовность тридцать секунд. – Взгляд на часы.
Выстрелы со стороны боевиков на мгновение стихли.
Фадеев бежал, сперва постепенно наращивая, а теперь снова сбавляя скорость, – перед тем как выйти к противнику, следовало хоть немного отдышаться. Его «три раза перебздеть» превратились в почти двадцатиминутную непрекращающуюся гонку. Слыша все нарастающую ожесточенность перестрелки, он уже сто раз пожалел, что не оставил рюкзаки на попечение капитана Гуревича. Судя по всему, ему так и следовало поступить, оставить имущество группнику и, взяв с собой пару троек, налегке поспешить ко все более и более увязающему в огневой дуэли Ефимову. Ротный, которому далеко не первый раз доводилось слышать звуки боя, теперь, вслушиваясь в треск выстрелов, с досадой понимал, что вторая группа сцепилась всерьез и, что самое паршивое, плотность огня позволяла с уверенностью определить, что противостоявшего ей противника многократно больше. И потому мысль о том, что Ефимову сейчас ой как несладко, гнала и гнала Фадеева вперед, туда, на звуки выстрелов. Бегущий позади радист…первой группы что-то запрашивал, ему что-то отвечали, но Вадим даже не имел времени, да и не видел в этом смысла, чтобы остановиться и узнать передаваемые подробности. О чем бы ему ни сообщили, ясно было одно: необходимо спешить. «Чехи», обычно старавшиеся не ввязываться в долгий бой с гэрэушными спецназовцами, на этот раз ни в какую не желали откатываться и уходить в лес. Версий такого их поведения было лишь две. Первая: Ефимову со своими бойцами удалось кого-то шлепнуть, и теперь банда пытается отбить трупы. И вторая (впрочем, о второй не хотелось даже думать): «чехам» удалось смять, сломить сопротивление спецназовцев, и теперь бандиты изо всех сил стараются добить оставшихся в живых разведчиков. Но спешить надо было при любом раскладе: «чехи» имели значительное численное преимущество, и первый вариант мог легко перетечь во второй.
Ефимов хорошо помнил, что сразу за речкой находится еще одна каменная насыпь, за которой имеется глубокий, почти в метр глубиной размыв – узкий, но вполне достаточный, чтобы вместить в себя человека. Тянувшийся на добрый десяток метров, он мог бы стать отличным укрытием и вполне надежной позицией, но… Сергей отчетливо понимал, что на преодоление водной преграды потребуется слишком много времени. Шести-семиметровый, почти метровой глубины водный участок – это не те же семь метров открытого пространства. За себя старший прапорщик не переживал: один бросок к реке, прыжок в воду, и тело, отягощенное разгрузкой и оружием, тут же поглотит расступившаяся волна. Вода в реке далеко не прозрачна, и в свете вечерних сумерек он сразу же скроется из виду стреляющих. А дальше – дело техники. Он старый подводный охотник – две-три минуты задержки дыхания позволят ему скатиться вниз на безопасное расстояние, вон туда, к небольшому повороту, где речка почти вплотную подходит к зарослям мелколесья. Но как быть с не обладающим подобными навыками бойцом? Сергей сцепил зубы – этот вариант не проходил. Значит, Баранову только туда, через реку, в размыв. Но и полтора десятка метров простреливаемого пространства – это тоже не фунт изюма. Да уж, перспектива…
Ефимов еще раздумывал над тем, как поступить, когда огонь со стороны противника на мгновение смолк. Сейчас или никогда.
– Артем, – Сергей резко повернулся в сторону Баранова. – Яму помнишь?
– Да, – утвердительно затряс головой сразу сообразивший, что к чему, боец.
– Тогда на счет «три», живо за реку. Раз, два… – Ефимов вскинул к плечу автомат и по плечи поднялся над каменным бруствером.
Слово «три» поглотила полыхнувшая по левому берегу автоматная очередь. Баранов вскочил и, держа в левой руке автомат и волоча за собой пулемет, побежал к реке.
– Брось пулемет! – изо всех сил заорал прапорщик, краем глаза все же исхитрившись заметить движение пулеметного приклада. – Брось! – крикнул он снова, стараясь перекричать грохот своего автомата.
И группный писарь, то ли услышав его приказ, то ли встретив всем телом тугое сопротивление воды и под ее освежающими волнами решив, что жизнь все же дороже трофея, разжал пальцы. Тяжелое оружие шлепнулось о каменистое дно речушки и, развернувшись по течению, осталось лежать на месте. В следующие два мгновения Баранов преодолел оставшиеся метры водного потока и, не останавливаясь, почти по прямой кинулся к спасительному укрытию.
…Стрелка коснулась отмеченной цифры. «Все, тридцать секунд прошло», – поднося микрофон к губам, подумал амир. И в этот момент поднявшийся над камнями ствол повернулся в его сторону. Хайрулла машинально присел, и тут же над головой прошлась неприцельно выпущенная очередь. Теряя драгоценные мгновения, главарь банды шлепнулся на задницу, а за спиной стреляющего русского поднялся еще один спец и, низко пригнувшись, помчался к урезу воды. Мгновения бежали, а амир, по-прежнему не отрываясь, глядел на полыхнувший огнем ствол и, обливаясь холодным потом, молился счастливой случайности, позволившей ему увидеть черное дуло за долю секунды до выстрела.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
