его впервые. Она пыталась заметить какие-нибудь признаки, которые бы выдали, что у испанца конкретное психическое расстройство. Но мужчина вёл себя как обычно. Активно обсуждал с Исабель прошедший день и казался абсолютно нормальным. Девочка похвасталась новым платьем для куклы, с воодушевлением рассказала об играх в саду.
Внутренне Мария вся извелась. У неё накопилось столько вопросов, но она не решалась задать их Торресу отчасти потому, что могла выдать себя.
После обязательной сказки на ночь для Исабель, Маша вернулась в свою комнату. Но сегодня сон никак не шёл. Девушка решила прогуляться в саду. Быстро одевшись, она спустилась на первый этаж.
Алонсо сидел в своём кабинете, пил виски и смотрел на фотографию Летисии, которая стояла в рамке на письменном столе. За последние два года такое времяпрепровождение стало уже привычным ритуалом для испанца. Мысленно, а иногда и вслух, он рассказывал покойной жене о том, что произошло за день. Это было его, их время. Когда дочка уснула, а звонки по работе не отвлекали.
Торрес услышал, как хлопнула входная дверь дома. Странно… Кто в такой час мог выйти из особняка? Прислуга давно разошлась по домам, а Росарио уже видит второй сон. Алонсо решил проверить, что это было такое. Он пересёк холл и выглянул на улицу. В кромешной тьме мужчина разглядел удаляющийся силуэт Марии.
«Вот бесстрашная! – подумал испанец. – Отправилась гулять одна на ночь глядя!»
В ночное время освещение в саду выключали, оставляя гореть только два фонаря на крыльце. Местность, в которой жил Торрес была спокойной. Однако он всё равно испытал небольшое беспокойство за гостью. Всё-таки он отвечал за неё перед Залесским.
Алонсо надел ветровку, потому что с наступлением сумерек температура упала, и на улице стало достаточно прохладно. Хозяин дома включил свет в саду, вышел из дома, зашагав по направлению, в котором скрылась Мария.
Как только тёмная аллея вспыхнула иллюминацией, девушка вздрогнула и начала оглядываться по сторонам. Какого чёрта здесь происходит? Маша нервно сглотнула слюну. Не похоже, что сработали сенсорные датчики фонарей. Ведь она отошла от дома на приличное расстояние. Если бы свет включался автоматически при движении человека, то это случилось бы гораздо раньше.
– Ну на хрен, – пробубнила Мария себе под нос и резко развернулась. Ускорила шаг, чтобы побыстрее вернуться в особняк.
– Привет! Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? – на дорожке стоял Торрес.
– Н-нет, – заикаясь, ответила девушка. Она тут же догадалась, кто зажёг свет в саду.
– Не спится? – спросил Алонсо, поравнявшись с Машей.
– Не особенно, – буркнула гостья.
– Ты чем-то расстроена? – испанец заметил, что девушка не так уж и рада его компании.
– Нет, – Мария покачала головой.
– Всё ещё дуешься на меня из-за того, что я забрал тебя с собой в Испанию?
– Уже нет, – Маша, действительно, не умела долго обижаться. Она обладала очень отходчивым характером.
– Это хорошо, – улыбнулся Торрес. – Вот если бы я так повёл себя с Летисией, то она как минимум месяц бы ни слова мне не сказала. Летти могла неделями наказывать человека молчанием, показывая таким образом, что он задел её. Иногда я даже не понимал, в чём конкретно провинился, но не знал, как подступиться к жене, чтобы выведать причину обиды.
«Опять двадцать пять! – Маша тяжело вздохнула. – Даже ночью в саду нет покоя от «божественной» Летисии!»
– Что-то не так? – тут же отреагировал на вздох девушки Алонсо.
«Да, *лядь, да! Всё не так! Я приехала сюда не для того, чтобы выслушивать каждый день страдашки по чужой мёртвой женщине!»– хотелось закричать Марии, но она сдержалась. Однако рискнула задать прямой вопрос:
– От чего умерла твоя жена?
– Она погибла, – скупо ответил испанец.
– Авария?
– Нет. Летисия… Она болела, – Алонсо немного помолчал, словно решая, надо ли рассказывать дальше или остановиться. Через пару минут всё же продолжил:
– У неё была хроническая депрессия. Когда мы познакомились, я ничего не заметил. Летти очаровала меня своей красотой, весёлым нравом. Но после свадьбы кое-что начало происходить. Сначала я не придавал значения переменам в настроении жены. А потом стало ясно, что без помощи врачей нам не обойтись. И, действительно, курс в специальной клинике пошёл на пользу Летисии. Она снова превратилась в жизнерадостную красотку. Устраивала шикарные вечеринки. У неё всегда была тысяча идей, как развлечься. Мы много путешествовали. Но после этого всплеска, Летти снова начала угасать. Целыми днями лежала в постели, никого не хотела видеть. Постоянно плакала без причины. Мне снова пришлось отправить её в клинику. Сам я не мог обеспечить жене должного ухода, потому что как раз в то время умер мой отец и весь бизнес перешёл ко мне и Диего. Хуан был ещё слишком молод. Его и сейчас-то не сильно заботят дела, а тогда вообще кроме дискотек и девушек ничего не интересовало.
Торрес снова замолчал. Было видно, что ему трудно говорить. Маша не настаивала на дальнейшем повествовании. Она получила ответ на свой вопрос и, в сущности, остальные подробности были излишними. Но Алонсо, оседлав любимый конёк, уже не мог переключиться на другую тему.
– После повторного лечения Летисия пришла в норму. Забеременела. Это был самый счастливый период в нашей жизни. Я считал, что материнство пойдёт жене на пользу. Но вышло иначе. После родов Летти впала в такую жесточайшую депрессию, что врачи только разводили руками и усиливали дозы антидепрессантов. И вот, чуть больше двух лет назад, я, как всегда вернулся с работы, поднялся в комнату к жене, а она… Она уже не дышала. На кровати валялись пустые пузырьки от лекарств.
В душе Марии что-то дрогнуло. Одно дело, когда человек уходит из жизни по объективным причинам. Смерть близкого – всегда трагедия, с которой сложно смириться. Но, когда молодая женщина, любимая жена, живущая в полном достатке, мать трёхлетнего ребёнка оказывается настолько эгоистичной, что решается на необратимый шаг, это чудовищно.
– Мне очень жаль, что Летисия… так сделала, – Маша взяла Алонсо за руку, чтобы как-то утешить. Дать понять, что она рядом, и ему есть с кем разделить своё горе.
– Мне тоже. Ты просто не представляешь, каким светлым человеком она была, какой идеальной женой. О лучшей женщине я и мечтать не смел.
В этот момент макушки деревьев зашевелились. В глубине сада раздался подозрительный шорох. Мария от испуга подпрыгнула на месте. Издав приглушённый вопль, девушка инстинктивно прижалась к Торресу.
– Не бойся, pequeña (прим. автора: исп. маленькая), – погладил спину Марии испанец. – Это всего лишь ветер.
Прикосновение женского тела отозвалось жаркой волной в Торресе. Он крепче обнял Машу. Зарылся лицом в
