узнать?
— Ага.
— Сиреневый. Твой?
— Я, наверное, выберу черный. — Он придвигает к себе тарелку с вафлями. — Ты работаешь?
Ни фига себе переход, от цветов к карьере за две секунды.
— Я работаю дома. Шью одежду, мастерю аксессуары, ремни, шарфы, всякую всячину, иногда бижутерию. Еще делаю мыло ручной работы, средства для ванны, скрабы для тела, лосьоны и бальзамы для губ.
Мой муж удивленно приподнимает брови, но смотрит с одобрением.
— Это очень круто. Ты сама нашила эти камушки на блузку? — Он вилкой показывает в сторону моей футболки.
— Да, сама.
— Мне нравится. Обожаю всякие креативные штуки. И мне нравится, что ты работаешь дома. Не придется за тебя волноваться.
— А ты еще где-то работаешь? — интересуюсь я. — Помимо группы.
— Серьезно? — Тэлон выглядит оскорбленным и откидывается на стуле. — Считаешь, этого недостаточно?
— Я не это имела в виду. Просто хотела знать, занимаешься ли ты чем-то еще.
— Я подрабатывал моделью несколько раз.
— Вот видишь! Это тоже считается.
Намазывая маслом тост, он выдает свой следующий вопрос:
— Я заметил, что к алтарю тебя притащил мой брат. Где твоя семья?
Я глубоко вздыхаю, пытаясь найти подходящие слова, чтобы объяснить ему, что из себя представляет моя семья, и решаю, что лучше всего просто рассказать правду.
— Мои отец и брат в тюрьме, а мама уехала, когда мне было семнадцать, с мужчиной, которого тогда встретила. С тех пор я слышала о ней только дважды: оба раза она надеялась получить от меня деньги, которых, кстати, у меня нет. — Я поднимаю на него глаза, надеясь, что не встречу презрительный взгляд, но вместо этого он смотрит на меня с пониманием и едва заметно кивает, словно приглашая продолжить говорить. — Мне пришлось в старшем классе бросить школу, чтобы попытаться работать и позаботиться о самой себе. В колледж я даже не поступила.
Тэлон кладет свою вилку на тарелку и проводит рукой по волосам, привычным движением убирает их за ухо.
— Училась ты в колледже или нет, мне все равно. Но то, через что тебе пришлось пройти, довольно скверно, особенно если это случилось в таком юном возрасте. Как ты, наверное, заметила на свадьбе, у меня довольно большая семья, и мы все очень близки.
— Тебе очень повезло, что у тебя есть такие родные. — На самом деле я даже завидую. Хотя я только вскользь познакомилась с ними в суматохе вчерашнего дня, его родные показались мне очень милыми и приветливыми. И сразу видно, что они по-настоящему любят друг друга, в отличие от моей семьи.
— У тебя они тоже есть. Моя семья теперь и твоя семья.
Я опускаю глаза на свою тарелку и нервно толкаю по ней туда-сюда кусочек ананаса.
— Ты очень добр. Но мы даже не знаем, получится ли что-нибудь из нашего эксперимента. Я лучше пока не буду надеяться на то, что у меня появилась большая чудесная семья.
— Азия, я не для того в это ввязался, чтобы развестись. А ты?
— Нет. — Я резко, с вызовом поднимаю голову. — Это последнее, чего бы мне хотелось.
— Вот и хорошо, потому что не знаю как, но мы обязательно справимся с этим долбаным экспериментом.
От вероятности осуществления того, о чем он говорит, у меня сжимается сердце. Может быть, у нас и правда все получится. Может быть, каким-то образом я на самом деле переживу следующие шесть месяцев этого безумия и обрету в итоге настоящего мужа и крепкую семью.
— Это твое настоящее имя? — вдруг задает вопрос он. — Азия?
— Да. А твое настоящее имя — Тэлон?
— Ага. В нашей семье у всех редкие имена. Так бывает, когда мама — писательница, а папа — музыкант.
— Мне очень нравятся все ваши имена, — признаюсь я. — Я всегда думала, что это сценические псевдонимы.
— Неа. — Он вытаскивает из пачки сигарет электронную сигарету и начинает дымить. — В свидетельствах о рождении у нас именно эти имена.
— Ты бросил курить, пока был в спортзале? — поддразниваю я, указывая жестом на электронную сигарету.
Он смеется и на пару сантиметров отодвигает от себя пустую тарелку.
— Нет, просто не хочу, чтобы сработала пожарная сигнализация. Хотя я уже какое-то время пытаюсь бросить. Мой брат пользовался такой штукой, я решил тоже попробовать. — Он выпускает в сторону дым из левого уголка рта и пристально смотрит на меня. — Ладно. Вопрос на миллион долларов. Секс. Ты ясно дала понять, что не спишь с кем попало, и, должен признаться, мне это нравится.
В животе у меня вдруг начинают порхать бабочки, а щеки заливает горячая краска.
— Хотела бы я быть уверена, что о тебе можно сказать то же самое. К сожалению, у тебя довольно громкая репутация.
— Каюсь, виноват по всем пунктам, Мармеладка. — Он усмехается. — Прости.
Я беру себя в руки, чтобы задать следующий вопрос.
— Ты сможешь быть мне верен?
Кончик его электронной сигареты загорается синим, пока он делает глубокую затяжку.
— Думаю, да, — произносит он наконец с некоторой долей неуверенности.
— Думаешь? — переспрашиваю я. — Ты должен бы быть уверен. Я не хочу жить с мужчиной, который изменяет.
— А разве это считается изменой, если мы с тобой не занимаемся сексом? — дразнит он, наклонив голову набок.
Я бросаю на него уничтожающий взгляд и отодвигаю в сторону свою тарелку. Аппетит у меня совсем пропал.
— Да, Тэлон. Считается.
— Расслабься, я пошутил. Уверен, изменять тебе я не стану. Обхожусь без этого уже месяц, а это для меня рекорд.
Его слова звучат для меня, как пощечина.
— Месяц? — уточняю я. — Ты занимался сексом месяц назад?
— Приблизительно. — Молодой человек беззаботно пожимает плечами. — Плюс-минус неделя.
Я встаю и отхожу от стола, качая головой. Поверить не могу, что он переспал с другой женщиной всего несколько недель назад. Одним из условий подготовительного процесса было прекращение сексуальных отношений с другими людьми, как только мы узнали, что партнер для нас найден и назначена дата свадьбы. Мы узнали об этом три месяца назад.
— Теперь что не так? — Тэлон поднимается из-за стола и подходит к тому месту, где я стою у окна.
Я продолжаю рассматривать в окно ту беседку на берегу озера, в которой мы вчера фотографировались. Там мы в первый раз поцеловались.
— Ты обо мне тогда уже знал. Знал, что назначена дата свадьбы.
— И да, и нет. Тебя я не знал. Знал только, что все уже скоро случится.
— А этого было недостаточно? — Я разворачиваюсь к нему и заглядываю в его глаза.
— Не знаю, — он поднимает вверх ладони. — Я об этом даже не подумал. Просто жил своей обычной жизнь.
— Потрясающе, — саркастично
