бровь. Бита в машине для пацанов, как крестик на шее верующего. Только круче в разы и эффективнее.
— С твоими навыками можно не использовать ни биту, ни оружие.
— С какими такими навыками?
Останавливаю тачку около кафешки. Посетителей, судя по транспорту около здания, мало. Нам на руку.
— Ты своими красивыми пальчиками человека в обморок отправил, — дергает бровями и смотрит прямо в глаза.
Только сейчас при дневном свете вижу, что они не просто голубые, а с темными вкраплениями карего на радужке. Хитрые. И глубокие. Эффект с пышными ресницами — ВАУ. Дергает за ручку и прерывает наш зрительный контакт.
— Значит у меня красивые пальчики? — усмехаюсь, выбираясь следом за ней из тачки. Закрываю дверь.
— Не только, — пожимает плечами, щурясь от яркого солнечного света, который бьет по глазам. Хорошая погода.
— А что ещё? — киваю ей на вход в самое лучшее заведение, где готовят мясо.
— Губы.
Чего? Останавливаюсь и вопросительно на нее смотрю.
Что это?
Меня клеят открыто.
Охренеть просто.
— Ты в курсе, что я тебя должен очаровывать, а не наоборот?
Пропускаю её вперед. Ничем не смутишь. Внимательно рассматривает зал. Пара столиков заняты. Идет к тому, что расположен у окна.
— В курсе, и меня это не волнует.
Садится на стул. Телефон кладет на стол перед собой. Экран загорается.
Потеряли девочку.
Сбрасывает звонок.
На лице улыбка, а вот блеск в глазах меркнет.
— И за что девицу в темницу посадили?
— Отец у девицы птица высокого полета. Сам летает, а отпрыскам не дает.
— У тебя братья-сестры есть?
— Нет, — хмурится, — по крайней мере я таких не знаю.
Сглатываю. Значит, про Аву ничего не скажет. И как действовать дальше?
Черт!
— Дима? — хозяин заведения идет к нам. Улыбается. — Какими судьбами? Давно не приезжал.
Поднимаюсь и жму руку Марату.
— Не мог.
— Да слышал я про аварию. Ниче, смотрю, уже девок портишь, — скашивает взгляд на Риту.
— Это… — открываю рот, но объяснить, ху из ху мне никто не дает.
— Эта девка сама, кого хочешь, попортит, — Ахметова улыбается и протягивает ему руку. Еле сдерживаю улыбку. Зараза точно. — Маргарита.
— Марат, — немного офигевает мужик, но пальчики ей целует. Восточная кровь, что еще сказать, а меня внезапно злостью накрывает. Какого хрена ему ручки лобызать дает?!
— Оформишь нам фирменное? — толкаю бедром его руку. Понимающе фыркает. Отпускает Ритины пальцы.
— И Маргарита шашлык будет? — спрашивает у меня, а смотрит на нее. — Из курицы?
— Маргарита умнет любое мясо, — снова оголяет ровные белые зубки. — Все равно. Бараны, кони, птицы. Я — всеядная.
— Твоя? — тише мне на ухо. — Где нашел?
— Там больше нет. Спасибо, Марат, — хлопаю его по плечу и сажусь на свое место. Уходит.
Рита, наклонив голову на бок, рассматривает меня. Красивая, сука. Эффект ВАУ не исчезает, а трансформируется в ВАЙ. Атмосфера, наверное, навевает.
18. Гасите свет
POVДмитрий Шумов
— Когда вы познакомились?
Рита спокойно жует мясо, а я наблюдаю за ней. Первое, что было ею сказано, когда нам подали шашлык, — можно есть, как хочу?
И вот. Не особо заботясь, как она выглядит со стороны, Ахметова кидает в рот большие куски, набивая щеки, словно хомяк, стонет от удовольствия и лишь изредка вытирает губы бумажной салфеткой. Я почему-то зависаю на этой картинке. Невольно вспоминаю Лизу Кирьянову, с которой мы недолго и очень целомудренно встречались. Они полные противоположности. Лиза никогда не говорила, что я ей нравлюсь, и уж тем более не указывала на детали моей внешности, которые ей заходили. Хотя… Судя по тому, как красиво тихоня меня бортанула, ей ничего по вкусу и не приходилось.
— Ты про Марата?
— Угу.
— Подрабатывал грузчиком, когда он только заехал сюда.
— Он взрослый дяденька, — с умным видом бубнит Рита, — у тебя все знакомые такие? И кстати, — она замирает с набитым под завязку ртом, оглядываясь по сторонам, — он нас не сдаст?
— Нет, — откидываюсь на спинку стула. — Марат — проверенный человек.
— Надеюсь, — снова начинает жевать. Её тарелка стремительно пустеет. Без зазрения совести ворует у меня кусок. — Ты все равно не ешь, а я нервничаю.
Пододвигаю тарелку ближе к ней. Наклоняю голову. Глаза ловят губы, которые Рита заманчиво облизывает. Вкусно тебе, да?
Съезжаю вниз по спинке стула и неожиданно открываю для себя иной ракурс. И он включает мою пошлую голодную фантазию на полную катушку. Каждое движение интерпретирую иначе. Похабнее. Грязнее. И в другой обстановке. Наедине. Влажные губы. Приглушенный свет. Громкие стоны.
Черт…
Оттягиваю ширинку, чтобы член так противно не ерзал по ткани.
— У тебя всегда такой аппетит?
Да, Шум, лучше переключиться.
— Боишься, что не прокормишь? — улыбается Зараза. — Или что я тебя съем ненароком?
От её волшебной улыбки начинаю получать кайфы.
И да, я не против, чтобы она меня чуток понадкусала.
— Кхм, не боюсь ни того, ни другого.
— Бесстрашный, Димочка.
Оставляю реплику без комментариев. Ахметова начинает кусать губы. Они тут же алеют. Опять эта влажность доводит мою расшалившуюся фантазию до истерики…
— Ты случаем не шпион?
— Похож?
— На агента 007, — кивает, с шумом отстраняется от края стола, — меня украл, парнишку на лопатки уложил, знакомые вон какие, — стреляет глазами в Марата, который тусуется у здания. — Фамилия твоя случаем не Бонд? Димон Бонд, — смакует, — а что? Звучит.
Не далека от правды. Вместо загрузки улыбаюсь. Глядя на Ахметову, не получается испытывать негативные эмоции. Странная способность у девчонки. Мне очень заходит.
— Какие ещё навыки есть у шпиона?
Лучше бы не навыки, а возможности. Полезнее гораздо.
— Внимательно слушать.
— А говорить?
— Спрашивай.
— Все, что угодно?
— Тебя остановит, если я задам ограничения?
— Нет, — и снова улыбается. Черт! Влипаешь, Шум, причем сам не замечаешь этого. — Ты точно увлекаешься спортом. Каким?
— Ты же умная девочка, Рита. Подумай, — становится интересно. Принимаю ровное положение. Включаю наблюдательность. Только рядом с Ахметовой она хреново работает. Отвлекают её хитрые глаза, белые зубки, терзающие губы, и неровное дыхание. На ней простой спортивный костюм бежевого цвета, но очертания груди видны. Подключается моя похоть и длительное воздержание. Сглатываю.
— Я умная девочка, да, — щеки вспыхивают. — Та-а-ак, ты не вступил с ним в драку, а выбрал щадящий способ. И тихий, что очень важно. Ты уверен в своих действиях и не поддаешься панике. Значит, этот вид спорта либо тебя успокаивает, — загибает пальчик, — либо включает в себя эти составляющие.
— Либо и то, и другое, — складываю руки на груди. — Либо я вообще никаким видом спорта не увлекаюсь, а просто хожу в качалку
