— Вы готовы, ваше высочество? — Я принимаю предложенную руку и выхожу в холл, Химена следует за нами.
Меня поражает глубина познаний Гектора относительно дворца и его истории. Он проводит нас через арсенал, зал приемов, большой бальный зал, библиотеку. Знай свою среду, говорит «Война прекрасная». Так что я внимательно слушаю то, что он рассказывает. Я повторяю слова и фразы, иллюстрирую их в своем воображении, чтобы лучше запомнить, как учил меня мастер Джеральдо. А завтра я повторю этот маршрут, чтобы вспомнить все, что узнаю сегодня. Это будет нетрудно; энтузиазм лорда Гектора заразителен.
В портретной галерее он указывает на изображение отца Алехандро — коренастая седая версия моего супруга. Король Николао, сообщает нам страж, отразил нападение армии Инвьернов, чтобы защитить деревни на востоке пустыни. Пал от случайной стрелы во время сражения.
Что-то в истории Николао или последней войны с Инвьернами заставляет стража замолчать.
— Вы служили отцу Алехандро?
Он кивает.
— В некотором роде. В возрасте двенадцати лет я стал пажом принца Алехандро. Мы часто сопровождали короля. Он был хорошим человеком.
Я слишком плохо его знаю, чтобы понять, что это тоска смягчила его голос.
Но что-то заставляет меня спросить:
— А Алехандро?
Наконец он отводит взгляд от изображения короля Николао и смотрит на меня.
— Его Величество… отличается от своего отца. Но он определенно тоже хороший человек.
— Вы довольно молоды, чтобы быть королевским стражником.
— Я вырос в этом дворце, и Алехандро был мне вместо старшего брата. Когда это стало возможным, Алехандро с большим облегчением дал мне это место.
Под его взглядом трудно не смутиться. Он стоит позади меня с суровым видом и так напряжен, будто пытается сказать мне что-то другое. У него вид человека великого ума, чьи мысли вращаются скрытые под его бесстрастной внешностью.
Лорд Гектор понравился бы мастеру Джеральдо.
Страж удивленно поднимает бровь, и только тогда я понимаю, что улыбаюсь.
— Вы напоминаете мне одного человека, — объясняю я.
Он улыбается. Годы солдатской жизни исчезают с его лица, и я обнаруживаю, что он даже моложе, чем я думала. У него потрясающие зубы, такие белые, особенно в соседстве с усами, и он так редко их показывает.
— Надеюсь, кого-то, чья компания доставляла вам удовольствие.
Эти слова очень странно звучат из его уст.
— Разумеется, — отвечаю я.
Но я чувствую, как он напрягается и на него внезапно наваливается чувство неловкости.
Жестом он указывает на портрет, висящий рядом с изображением короля Николао. Это женщина с сияющей шелковистой кожей и блестящими черными волосами. На ней кремовое платье, и она мягко касается жемчужного ожерелья. Она напоминает мне сестру своим изяществом и безмятежным спокойствием, которое возвышает красивую женщину до истинной красоты.
— Это королева Розаура, первая супруга короля Алехандро, мать принца Розарио.
Мое сердце падает в пропасть, щеки заливает жар. До этого момента я даже отдаленно не представляла, насколько невозможно для Алехандро полюбить меня.
— Ваше высочество? Вам нехорошо? — спрашивает страж.
Я кладу ладонь на живот.
— Вы слышали это урчание? — Я нервно смеюсь, когда Химена встречается со мной взглядом. Хотела бы я, чтобы она не знала меня так хорошо. — Лорд Гектор, почему бы вам не показать нам кухню?
И предлагаю ему руку. Это трюк, который я подсмотрела у Алодии, она использовала его всякий раз, когда ей нужно было отвлечь собеседника или смутить его.
Он берет мою руку, и мы уходим, но я замечаю, что его самообладание пошатнулось. Это мимолетное впечатление, но меня поражает, как линии его глаз и рта складываются в привычную маску печали.
Главный повар просто счастлив угостить меня медовыми и кокосовыми пирожными. К тому моменту, как мы достигаем монастыря, я чувствую себя несчастной из-за того, как плотно я наелась и как много мы ходим.
Монастырь неуклюже примыкает к северному крылу дворца Алехандро. Сначала мы идем под деревянными балками, вдоль желтых стен из песчаника, украшенных такими же голубыми плиточками, как мой атриум, и вдруг оказываемся окружены низким глинобитным потолком, изогнутыми стенами и глиняными полом. Как будто из Джойи Д'Арена мы ступили в папенькины дворцовые покои, и меня пронзает тоска по дому.
Невысокий пожилой человек с заостренными и подвижными чертами лица, одетый в платье из неокрашенной шерсти, хромает нам навстречу.
— Вы — отец Никандро? — спрашивает Химена, чем весьма меня удивляет.
Он хлопает в ладоши и широко улыбается.
— Леди Химена! Отец Донасин предупредил меня, что вас следует ожидать!
Они обнимаются, а лорд Гектор и я стоим в стороне, незамеченные.
Я закрываю глаза, пока они болтают, и вдыхаю резкий аромат роз и молельных свечей. Я знаю, что мне еще не раз предстоит вернуться в это место, чтобы помолиться или, что вероятнее, побыть в тишине и одиночестве. Божественный камень отзывается теплом на мои мысли.
Отец Никандро прерывается на полуслове и поворачивает голову, чтобы рассмотреть меня.
— Донасин не предупредил меня, — шепчет он. — Химена, ты опекаешь Носителя!
Лорд Гектор делает шаг ближе, чтобы защитить меня, а лицо Химены омрачает тревога. Мое сердце бьется быстрее. Священник почувствовал, что во мне заключен живой Божественный камень, и это сильно расстроило мою нянюшку.
— Ты уверена, что приводить ее сюда было благоразумно? — спрашивает он.
«Я стою прямо здесь! — хочется закричать мне. — Я не малое дитя, о котором можно так говорить, как делали папенька и Алодия».
Химена медлит с ответом. Я вижу, как она на миг задумывается, а потом отвечает, нахмурившись:
— Мы хорошо это обдумали. — Ее голос звучит мягко и не выражает ничего. — В Оровалле всем известно, кто Носитель, и за ним просто следить. Здесь, где лишь немногие следуют пути Господнему, она будет в безопасности.
В безопасности. Это ли было причиной того, что меня выдали замуж так быстро? Потому что Божественный камень подвергает меня опасности? Я вспоминаю дикаря, павшего замертво в джунглях из-за того, что он разглядел, что у меня в пупке. Я смотрю на Химену, и меня успокаивает вид ее седой незаколотой косы.
Определенно она знает много способов убить человека.
Я скорее встаю между Хименой и священником. На сей раз я рада своим большим размерам.
— Отец Никандро, — говорю я, широко улыбаясь. — Меня зовут Элиза, и я очень рада нашей встрече.
Вряд ли меня можно назвать высокой девочкой, но над ним я возвышаюсь на полголовы. Обрадованный, он смотрит на меня снизу вверх.
