я нахально. — Самая лучшая во всем городе. Чистая, проветренная, со свежим бельем. И ни единой блохи в постели!
Все так же смеясь одними глазами, он выложил еще три золотых.
Наверное, ему доставляло удовольствие играть в эту игру с деревенской простушкой. Это как с детьми, знаете, платя настоящими монетами за их песочные куличики.
— Достаточно этого, — произнес он, чтобы оплатить ваши услуги?
— Вполне! — дерзко ответила я, сгребая золото. — Сию минуту будет ужин!
Кролика я выложила ему на грубую глиняную тарелку как в дорогом ресторане, красиво, даже изыскано. Подала с грибами и с куском свежего, еще хрустящего хлеба. Добавила бутылку вина, откупорив ее предварительно.
И соус.
Не забыла и соус поставить рядом.
— Вашим золотом вы оплатили вот это, — прокомментировала я, указывая на трюфеля. — Надеюсь, вам понравится.
— Я тоже на это надеюсь, — проворчал он, отрезая кусочек мяса. Игры играми, а есть он хотел. Поэтому приступил к еде поспешно, не обмениваясь больше со мной любезностями.
Я отошла, чтоб не мешать ему наслаждаться ужином, ужасно волнуясь. Пока все шло хорошо, он молча уплетал за обе щеки и ни о чем не спрашивал. Время от времени от удовольствия мотал головой и постанывал, закатывая глаза.
Соус ему понравился особенно.
Он макал в него мясо, затем полез в подливу коркой хлеба, и под конец гонял в опустевшем соуснике кусочек гриба вилкой.
— М-м-м, как вкусно! — промычал он, утирая губы салфеткой. На его красивом, холеном лице выписалось такое изумление, что он, кажется, забыл, как ухмыляться. — Что, что это такое ты мне подала?!
— Это грибы, сударь.
— Грибы?! Ты, ведьма, отравить меня вздумала? Но черт возьми, вкусно как!
— Отравить?! Нет, вовсе нет! Это хорошие и совершенно безопасные грибы! Хотите, я сама их съем, чтоб вы убедились, что они безвредны?
— Руки прочь, хитрая женщина! Это все мое! Сам съем! Боже, это нектар и амброзия! А еще есть?
— Есть немного соуса, сударь, — растерянно пробормотала я, невольно отступая от постояльца, нацелившего на меня вилку.
— Немного! Этого слишком мало! — фыркнул постоялец. — Я хочу есть! И еще я хочу как следует распробовать этот дивный вкус. Значит, мне нужно много этих грибов, а не пара опилок, плавающих в подливке!
— Но это же слишком редкий гриб, — слабо оправдывалась я. — Их не едят полными тарелками, сударь…
— Редкий? И ты здесь, в глуши, в провинции, смогла его отыскать, распознать, да еще и приготовить? — подозрительно спросил он.
Я гордо вздернула голову.
— А вы, сударь, думаете — мы здесь совсем без мозгов? Что-то вроде миленьких говорящих обезьянок? — с достоинством произнесла я. — Так вот нет. Мы тут тоже кое-что умеем и знаем. Да, я умею распознавать это гриб, и готовить его тоже умею!
— О, простите. Не хотел вас обидеть. Просто…
«Просто в столице за трюфелем гоняются богатеи, — с нехорошим удовлетворением подумала я. — А тут в простой таверне подают по дешевке. Это вы хотели сказать?»
— Так что с грибами? Есть еще?
— Я, конечно, могу послать слугу за ним в лес, но дождь… ночь… холод…
— Пошлите! — велел резко приезжий. — Золотом плачу втрое. И да, неплохо было б получить целый гриб. Свежий, я хотел сказать.
— Девять золотых? — уточнила я деловито.
— Считаешь ты тоже шустро, — удивился приезжий.
— Я и писать неплохо умею. Так что с оплатой? — не сдавалась я. — Девять?
— Да, — сдался приезжий, выкладывая золото на стол в знак своих серьезнейших намерений.
— Хорошо, — ответила я ровным голосом, неторопливо собирая золотые, хотя поджилки у меня тряслись. Девять да шесть — итого пятнадцать, целое состояние! — Все будет исполнено. А пока не желаете ли пройти в вашу комнату, отдохнуть?
— И не надейтесь, что я усну прежде, чем получи мои грибы!
— Не надеюсь. Но играть с вами в гляделки до тех пор, пока грибы сюда доставят, я не собираюсь. У меня много работы, сударь. Я не смогу вас развлекать все время.
Незнакомец вдруг оказался рядом со мной. Вплотную, глядя глаза в глаза. Я даже уловила приятный аромат его духов, которые он наверняка приобрел в столице.
Да как он это делает?! Люди не умеют перемещаться в пространстве мгновенно. А этот может…
Еще миг назад сидел за столом, а потом шаг — и он уже стоит рядом, сверлит внимательным взглядом… Даже жутковато.
На колдуна не похож.
По местным меркам, колдун должен быть источен болезнями тела. Ибо здоровьем он платит за свои злые дела. Вон у Ханны зубы через один. Наверняка все прочие выгнили, и она очень страдала, расставаясь с ними. Расплачивалась за нечистое колдовство.
Этот же был здоров, как бык, и ни о каких плохих зубах говорить не приходилось.
Даже седой волосинки не было в его роскошной, ночной черной шевелюре.
Значит, точно не колдун…
— Поиграть в гляделки, — вкрадчиво повторил он, заглядывая мне в глаза и осторожно приглаживая кудряшку, выбившуюся из моей гладкой прически. — А что, это… неплохая идея. Зря вы отказываетесь от нее. Я бы сыграл с вами… пару раз.
Меня опахнуло жаром. Я словно раскрыла раскаленную духовку, и оттуда шибануло раскаленным воздухом. Близость этого человека завораживала.
Этот мужчина был очень красив. Вероятно, никогда не знал отказа от женщин.
Наверное, ему казалось забавным провести ночь с простушкой, с хозяйкой таверны, которая показалась ему… привлекательной. Да, красота Мари была яркой, броской. И этот мужчина наверняка считал, что такая, как небогатая владелица заведения, почтет за честь провести эту ночь с ним.
И под ним.
На секунду я почувствовала, как в
