фикуса подсказали Мише единственный вариант решения этой сложной задачи.
Блаженное чувство разлилось по всему телу, и жизнь вновь заиграла всеми цветами рекламной радуги, вселяя надежду на успешное окончание операции. Вдруг кто-то осторожно похлопал Шерехова по плечу.
– Черт, – ругнулся Миша, – как собакам, так и в Париже в кадку с фикусом можно, а как…,– и обернулся в ожидании самого худшего.
Перед ним стоял элегантный мужчина в характерном для всех спецслужб сером костюме и понимающе улыбался Шерехову.
– Месье, – начал он, – разрешите представиться, комиссар полиции Жак Верден.
– Очень приятно, – машинально ответил Шерехов.
– Мы вас потеряли сегодня с утра, – начал француз и только сейчас до Миши дошло, что тот говорит на русском почти без акцента, – и если бы не бармен, который позвонил после начала вашей операции, мы бы вместе с вами упустили Сержа – того парня, который вас интересует. Он интересует и нас, мы давно за ним следим, – пояснил Верден, – но вы чуть не спутали наши карты. Но вы нам и помогли. Дело в том, что пять минут назад он с сообщниками захватил вашего коллегу и теперь у нас есть основания его арестовать и провести квалифицированный допрос.
– Как захватил? – ошалело спросил Миша.
– Очень просто. Через черный ход кафе он вышел с сообщниками и обнаружил вашего коллегу, с которым вы их спугнули вашими откровениями по поводу истинной причины нахождения в Париже. Он понял, что приехали вы за ним, и ему ничего не оставалось как через вашего приятеля выяснить все подробности. Сейчас они повезли его к себе на базу и, наверно, начнут пытать.
– Как пытать? – искренне удивился Шерехов.
– Способы известные – утюжок, два электроконца к третьему, живому, – комиссар взмахнул рукой в вечернее парижское небо.
– Что же делать? – неожиданным дискантом спросил Миша.
– Да нет проблем, – улыбнулся Верден, – оперативная машина рядом, группа захвата уже направилась вслед за Сержем и мы по связи сейчас узнаем, на какую базу повезли вашего товарища. Остальное дело техники. Если вы захотите присутствовать на допросе и задать интересующие вас вопросы-милости прошу.
* * *
Коллеги прошли к синему «Ситроену» в котором уже сидел водитель и еще один оперативник в таком же сером костюме. Разместившись поудобней на заднем сидении Шерехов стал наблюдать, как комиссар связывался со своей оперативной группой. Также как и в конторе Шерехова Верден достал из автомобильного бардачка телефонную трубку, назвал номер телефона и затем минут пять о чем-то беседовал со своим телефонным визави.
– Все, вопросы все решены, – Верден повернулся к Мише, – сейчас едем на Пляс-Пигаль, это недалеко от вашей гостиницы. Там в притоне мамаши Кураж у них есть подвальное помещение, где и должно все произойти.
Машина тронулась с места и быстро набрала скорость. Водитель, очевидно, хорошо ориентировался в городе и через десять минут они подъезжали к сияющей огнями реклам и витрин знаменитой Пляс-пигаль. Улица была заполнена туристическим автобусами. У каждого входа в бордель стояли бритоголовые мальчики, выполняющие, очевидно, роль зазывал.
Выйдя из машины, Шерехов потянулся в предчувствии начала операции, но комиссар несколько остудил его ожидания.
– Вам придется отвлечь на себя этих бритоголовых. Займите их разговором, а мы с опергруппой проникнем в помещение", – и показал на вход с ярко горящими из-за подсветки фотографиями уж слишком фривольного вида.
– Понял, не дурак, – крякнул Миша и пошел в направлении указанного борделя.
Изображая из себя праздно шатающегося туриста, Шерехов медленно направился к входу и тут же был схвачен за рукав одним из зазывал.
– Зайди, не пожалеешь! – настойчиво тянул бритоголовый.
– Отстань! – в несдержанной народной манере по-русски отшил его Миша.
– О, русский, давай-давай! – уже по-русски продолжил зазывала.
– Товар покажи, – небрежно бросил Миша.
– Это другой разговор, – и бритоголовый исчез в двери на несколько минут.
Вышел он не один, а с девицей, смотреть на которую на трезвую голову было можно, но с трудом.
– Она работать начала еще в 812-м? – с издевкой в голосе на английском спросил Шерехов.
Дальнейший монолог Миши представлял собой сборную солянку русской и английской пурги, которую гнал Шерехов, лишь бы оттянуть время и дать возможность пропустить оперативную группу внутрь и закончил коронной фразой: "Я столько не выпью"
– Питье за счет заведения, – все, что мог привести как контраргумент бритоголовый.
В ходе общения с представителями одной из самых уважаемых профессий Шерехов видел как опергруппа проникла в помещение и оборвав разговор неспешно пошел по улице дальше, а минут через пять по обратной стороне Мулен руж проследовал до "Ситроена" и по-хозяйски сел рядом с водителем. Он был бесконечно горд своим участием в столь сложном мероприятии, как обезвреживание бандитской группы и считал свою миссию в Париже более чем удачной.
Через пятнадцать минут без особого шума парами стали выходить французские оперативники и яркие представители французских криминальных структур. Они, скрепленные наручниками, издалека напоминали небольшую, но дружную группу педерастов, любовно державшие друг друга за руки. После посадки в стоящие рядом автомобили и возвращения Вердена решили ехать в комиссариат. Уже отъехав от борделя, Шерехов вдруг вспомнил о своем товарище.
– А Иванов где? – несколько возмущенно спросил он комиссара.
– Вместе со всеми, – весело ответил Верден, – мы же не можем нарушать правила игры. Он у нас пошел как один из этих. Не беспокойтесь, в ходе допросов мы его оттуда изымем.
«Да, нехорошо получилось, – подумал Миша, – я, понимаешь, здесь, а он, понимаешь… Хотя он тоже едет на "Ситроене". Пусть особо не переживает, вечером выпьем, посмеемся вместе. Кстати, надо бы Вердена пригласить в номер, у нас еще кое-что осталось".
Все перепитии оформления задержания и хода допроса были достаточно скучны и вписывались в рамки обычных процессуальных действий. Задержанных оформили по статье "Неосторожное групповое изнасилование", Иванова "изъяли", а с "Сержем" решили побеседовать на следующее утро, оставив его на ночь в камере с двумя неграми из конкурирующей с ним криминальной группировки. На обеспокоенность Шерехова о возможном негуманном обращении с "Сержем" этих двух и, не дай Бог, летальном исходе такой исторической встречи, Верден только хмыкнул и процедил сквозь зубы:
– Они по другой части. Голова у него завтра будет свежая, болеть будет только… – и неопределенно махнул рукой.
– Что будет болеть? – не понял Шерехов и повернулся к Иванову.
– Такое впечатление, что никогда в органах не работал или хотя бы кино про "это" не смотрел", – зло огрызнулся Мишин товарищ.
– А, ты в этом плане…,– наконец-то догадался Шерехов.
На удивление, Вердена они уговорили достаточно быстро, что очень порадовало Мишу. Подготовка стола заняла не больше десяти минут, и коллеги рассевшись на банкетках, уже поднимали
