и остался стоять там в коридоре. Понимал, что она права, но какого черта. Какой реакции они от меня ожидали. Да, может я и был резковат, но это не отменят того факта, что моя бывшая приходит и заявляет, что беремена сама не знает от кого. Естественно, я буду злиться. К черту этих баб пойду напьюсь.
Был я в загуле примерно две недели. Только и делал что пил и не ходил на тренировки. Не мог и не хотел ее видеть. Если пересекался с ней в коридоре, то сразу находил какую-то телку в баре и трахал ее, представляя Эмму. Так и прошел мой Новый год.
В один из вечеров мне позвонила Кларисса и наорала на меня и сказала, что если я не извинюсь перед Эммой и так и буду не появляться на тренировках и работе, то она меня уволит.
Черт, придется идти и извинится перед Эммой. Хотя я и сам понимал, что так продолжаться не может
Глава 15
Матео.
Настоящее время. Весна.
С того разговора как я «просил прощения» прошел месяц. Мы особо не общались, если только по делу. И, конечно, наш разлад был виден и на тренировках. Отвлечением была только работа и иногда ко мне приходил Лео.
Что касается Лолы, то мы встретились потом и поговорили и как оказалось все это время у нее был парень и что это он отец ребенка. Я прям выдохнул конечно. Я долго думал об этом, готов ли стать отцом. Думаю да, хоть мне и страшно, что я буду похож на своего отца. Но я бы справился с этим, если бы ребенок этот был от женщины, которую я люблю. Забавно, что как мать своего ребенка я представлял только Эмму.
В этот месяц проходили соревнования, на которых мы заняли 4 место. Кларисса была в гневе. Я понимал, почему это произошло. Хотел бы все исправить, но не могу. Между нами, все так же стояли тайны. Точнее ее тайны.
Я хотел начать разговор с ней об этом, как-то решить этот конфликт, но просто не мог. Как и она. Мы оба не шли на контакт. Поэтому, когда очередная тренировка пошла по одному месту Кларисса позвала нас в тренерскую поговорить.
— Ребята, я не знаю, что между вами происходит, но так продолжаться больше не может. Вы должны решить эти чертовы проблемы иначе ищите другого тренера. — сказала Кларисса и вышла из тренерской.
Ну вот и произошел толчок, после которого мы просто обязаны поговорить. Но нет. Эмма просто начала переодеваться домой. Она слишком молчалива, что-то определенно было не так.
— Эмма, ты так и будешь молчать? — наконец спрашиваю я.
— А что мне сказать? Она права. Мне кажется, что лучше всего будет просто разойтись, очевидно, что это изначально было гиблое дело. Поэтому теперь ты можешь заниматься чем хочешь. А я пошла домой. — сказала она и взяв сумку ушла.
А я так и остался стоять в тренерской один. На сердце было очень тяжело. Давно не чувствовал себя таким одиноким. Все рушилось как карточный домик, и я не мог ничего с этим сделать.
Когда я пришел домой, то сразу пошел в душ. После него я решил приготовить ужин и как только я переоделся у меня зазвонил телефон. Номер был неизвестный.
— Алло?
— Гребаный Матео Гарсия, ты вообще нормальный человек? — слышу женский голос, который явно хотел меня убить, потому что этот голос был полон ненависти.
— Это кто? — спрашиваю я хотя примерно догадываюсь, кто это.
— Это Мила. А теперь скажи на милость, что ты сделал?
— Не понимаю, о чем ты вообще говоришь. Откуда у тебя вообще мой номер?
— Не важно откуда он у меня. Эмма уезжает обратно в Сидней, и я полагаю, что это твоя вина. Поэтому и спрашиваю. Что ты сделал? — говорит Мила.
И пока я думал над тем, что ей сказал. Чувствовал я только страх. Как-то уезжает. Почему? Неужели из-за меня? Мне очень давно не было так панически страшно.
— Ты еще тут? — спрашивает Мила.
— Да, я тут, но я правда не понимаю почему она уезжает. Она что-то тебе сказала?
— Дай-ка подумать. Хм, примерно ничего. Надеялась, что ты прольешь свет на то, что происходит. — сказала Мила.
И я рассказал ей все. От начала до конца. Никогда не думал, что буду настолько откровенным с совершенно чужим мне человеком, но что-то в ней было такого, что не было в других. Она умела раскрывать людей. Умела слушать и на сколько я понял она очень мудрая женщина.
Вот и после моего длинного рассказа она наконец выдала:
— Теперь стало все понятно. Значит она все-таки тебе не смогла рассказать.
— Что рассказать?
— Матео, я понимаю, что это неправильно, что это она сама должна тебе это рассказать. Я говорила ей множество раз, что ты имеешь право знать правду. Но она ее не скажет. Не теперь.
— Что это за секрет? Ты можешь сказать уже наконец?
— Ты же знаешь, что произошло пять лет назад?
— Ты про ее отца? Да, знаю.
— Так вот спустя примерно полтора месяца мы узнали, что она беременна.
Мне кажется, что я престал дышать. Беременна?
— От кого?
— Я не могу утверждать на сто процентов, Матео, ты должен это понимать. Но Эмма верит, что это был ты.
— А где ребенок?
— Она умерла. У вас родилась девочка.
В глазах стояли слезы. Возможно ли в одну минуту стать отцом, а потом перестать им быть? Видимо да.
— Как она умерла? — сказал я хриплым голосом. Это вообще мой голос?
— Врожденный дефект. Хрупкие кости, если простыми словами. Учитывая, что срок был месяцев 5 ей пришлось родить самой. Эмме сложно это далось, сам понимаешь.
У моей девочки ломались кости? Как такое вообще возможно? Почему этот мир так жесток. Наверно Мила услышала, как я плачу поэтому сказала:
— Матео, я понимаю как тебе тяжело сейчас. Это нужно переварить. Но сейчас на это нет времени. Ты должен остановить Эмму. Вы любите друг друга это не видит только дурак. Поэтому верни ее пока не стало слишком поздно. — сказала Мила и бросила трубку.
Я же вскочил и побежал к Эмме. Она почти сразу открыла дверь вся такая заплаканная и хрупкая. Никогда больше ее не отпущу такую ошибку я больше не совершу.
— Не уезжай. Прошу. — сказал я.
— Мила сказала да? Это все ровно ничего н меняет. Мы только мучаем друг друга. — сказала Эмма и
