Ты привык носить дорогой костюм из полуживой ткани, который умеет подгонять размер под хозяина, меняет тепловые режимы, пористость и влагостойкость. Тебе нужно попасть в другой город. Пожалуйста, но только придется временно поносить средневековую дерюгу на завязках.
Дюран обдумал слова Сафутдиновой.
— Так и с телами, — продолжила Вики. — Болванки универсальны, но это дешевый, примитивный продукт. Никаких специальных модификаций, элитных имплантов и вставок. Всё, чем ты любишь пользоваться, не работает.
— Сдаюсь, — усмехнулся Дюран. — И что ты предлагаешь? Проложить внутри Сферы сеть червоточин? Или усовершенствовать двигатели земных кораблей?
Вики покачала головой.
— Узлы.
Дюран непонимающе уставился на собеседницу. Они замерли посреди обширного зала, предназначение которого было сложно определить. Круглая комната, связывающая пять радиальных коридоров. Стопроцентная сила тяжести.
— Мы называем это узлами, — пояснила Вики. — Или гейтами. Нанотехнологии, подчиненные мыслящей среде. Ты входишь в гейт, система разбирает тебя на атомы. И собирает повторно — в новом месте.
— Телепортация, — кивнул Дюран. — Это здорово, но есть парочка непонятных деталей.
— Каких? — улыбнулась собеседница.
— Энергия. На подобные вещи требуется уйма энергии.
— А второй момент?
— Разум. Что происходит с моим сознанием в момент переброски?
Вики остановилась в центре зала. Повернулась к аналитику. В глазах женщины мелькнули лукавые искорки.
— Первый вопрос можно было и не задавать. Ты же знаешь, что часть кластеров уже поглощает энергию Солнца. Я послала запрос — и мне разрешили подключиться к силовым линиям.
Дюран хмыкнул.
— Что же касается сознания, — Вики неопределенно махнула рукой, — тут ничего революционного мы не изобретали. Тебя перебрасывают через Сеть.
И тут до аналитика дошел смысл сказанного.
— Ты просто отказалась от болванок.
Вики радостно кивнула.
— Молодец. Подойди ко мне.
Дюран сделал несколько робких шагов. И провалился в другой мир. Сознание выключилось, ухнуло в тоннель, протянувшийся между ретрансляторами, но прыжок остался практически незаметным. Словно всматриваешься в древний телескоп, а потом выныриваешь с обратной стороны.
Моросит дождь.
Вокруг — дворик, прорезанный гравийными дорожками и поросший зеленой травой. Аккуратный газон, громады кустов на заднем плане. Бассейн с примыкающей к нему лужайкой. И этот нескончаемый шорох дождя.
Ветер взъерошил волосы на голове Дюрана.
Чувства постепенно возвращались к нему.
— Ну как?
Рядом стояла Вики.
Дюран потрясенно молчал. За спиной женщины высился двухэтажный дом с мансардой, печной трубой, эркером и деревянной террасой. Крыша нависала над дощатым настилом, упираясь в массивные брусья-колонны. Тоже деревянные.
Аналитик с наслаждением подставил лицо земному дождю. У него возникло смутное ощущение потерянного дома. Будто годами странствуешь в звездной черноте, а потом возвращаешься к истокам. К чему-то важному.
— Пойдем, — не дождавшись ответа, Вики тронула его за локоть. — Промокнешь.
Они двинулись в сторону дома.
Над имением Сафутдиновой громоздились тучи. Грязно-серый бульон, перемешиваемый незримой рукой. От обилия пространства у Дюрана закружилась голова. Никаких стен, горизонталей и вертикалей. Голографические экраны не создают ложную перспективу — в этом нет нужды.
Небо — настоящее.
Разумеется, Дюрану приходилось бывать на Земле в болванках. Спустя много лет после его рождения на дне гравитационного колодца. С тех пор много воды утекло. Незадолго до своего возвышения Дюран превратился в затворника, зажатого плоскостями Сферы. Двадцать лет? Тридцать? В кластерах есть всё необходимое для комфортного проживания, вот только чувства притупились. И сейчас аналитик это отчетливо понял.
Они поднялись по ступенькам на террасу, обогнули угол дома и остановились перед панорамным окном, ведущим в гостиную. Бытовой ИИ просканировал гостей, идентифицировал хозяйку и уточнил статус Дюрана. После этого стекла скользнули в стороны на невидимых направляющих. Вот как. Атмосфера старины, выращивание мебели — для слабаков.
— Находишь меня старомодной? — усмехнулась Сафутдинова.
Дюран переступил порог и оказался в просторной гостиной. У дальней стены — камин. Несколько кресел, разбросанных в кажущемся беспорядке. Полотно неизвестного мариниста в золотой раме. Из каждой щели веет основательностью, традициями.
— Мне выставить ментальную блокировку?
Вики потрепала Дюрана по голове.
— Я не читаю твои мысли. Легкая эмпатия, не более.
Дюран мрачно кивнул. Он успел забыть, с кем имеет дело. Исследование паранормальных способностей — основной профиль Сафутдиновой.
— Впрочем, — добавила Вики, — я умею пробивать любые блоки. Напомню, мой отдел когда-то занимался их проектированием.
Дом медленно оживал. Включалась подсветка ниш, теплели полы. В пасти камина собрались дрова, что-то вспыхнуло, потянуло дымком. Похоже, в этом климатическом поясе завершалось лето. Еще тепло, но зябкая морось предвещает дыхание осени.
— Где мы? — поинтересовался Дюран.
Они поднимались по скрипучим ступеням на второй этаж. Наверняка хозяйка могла заменить половицы, но предпочла этого не делать. Для поддержания атмосферы.
— Ла-Манш, — сказала Вики. — Раньше это место называлось Англией.
Их путь завершился у массивной двери.
— Твоя комната.
17
Ветка наземного метро протянулась через парковый комплекс, спальные районы с вереницей экобашен и тихие пригороды Нью-Сайгона. В кварталах с плотной застройкой, а также в рекреационных зонах полотно карабкалось на эстакаду.
Тимур Войтицкий ехал в полупустом вагоне и задумчиво смотрел на панораму внизу.
Город раскинулся на громадной площади — среди джунглей Калорики, одной из экзопланет, контролируемых землянами. Калорика обращалась вокруг красного карлика Глизе 667 C и была удалена от Земли на 22,7 световых года. Тройная система, напичканная военными и пересадочными станциями, орбитальными лабораториями и верфями, на которых наноботы штамповали безынерционные истребители вкупе с кораблями-матками. А еще — ударные крейсера класса «скорпион», считающиеся едва ли не самым серьезным аргументом людей в спорах с чужими.
Милитаризованный мир.
И весьма комфортный для проживания.
Поверхность Калорики покрывали глубокие океаны, прогреваемые кольцевыми течениями. Единственный материк, прижатый к экватору, утопал в джунглях, был пронизан горными хребтами и полноводными реками, в которых водилась разная мерзость. Большую часть года температура держалась на отметке в двадцать семь градусов. Достаточно, чтобы расплодилась экзотическая инопланетная фауна с четко выстроенными пищевыми цепочками.
Тяжелее всего было привыкнуть к гравитации.
Если ты долгое время прожил в кластерах Сферы, оперируя роботом-монтажником из нейробокса, то наверняка приспособился к зонам с переменной силой тяжести. При хорошем раскладе ты можешь настроить в своей ячейке две трети от положенного стандарта. Если гравитаторы не подвезли, живи в невесомости. Питайся правильно, укрепляй кости, плати бешеные деньги за сеансы реабилитации. Качайся на тренажерах. И даже в этом случае на Земле будет неуютно, так что добро пожаловать в универсальную болванку.
А здесь — три и восемь
