Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
раз в этот день ему случилось стащить у начальника отдела портфель вместе с бумажником и чековой книжкой. Портфель обнаружился рядом с ведром, и когда картина сложилась, сотрудника задержали, допросили, уволили – и осудили на шесть месяцев тюрьмы за кражу плюс еще на тридцать два года за терроризм.
– Мы прошли по лезвию бритвы, – заметила младшая, когда с сестер сняли все подозрения.
– Попробуем еще раз? – предложила средняя.
– Только придется дождаться, пока новых собак заведут, – сказала старшая. – Старые все кончились.
Номбеко не сказала ничего. Но подумала, что ее ожидает участь немногим более завидная, чем вороватого кота, у которого как раз начались конвульсии.
Глава 4
О добром самаритянине, похитителе велосипедов и неуклонно скуривающейся супруге
Тем временем Хенриеттины денежки закончились, и всю обратную дорогу из Ниццы до Сёдертэлье во рту у Ингмара не было и маковой росинки. Однако в Мальмё чумазый и изголодавшийся младший почтовый служащий повстречал солдата Армии спасения, который после долгого дня на службе Господней возвращался в родные пенаты. Ингмар спросил, не найдется ли у него куска хлеба.
Солдат Армии спасения тотчас предал себя во власть духу любви и сострадания, причем до такой степени, что пригласил Ингмара к себе домой.
Где накормил свининой с пюре из брюквы, а после уложил в свою кровать, а сам устроился на коврике у камина. Ингмар, зевнув, сказал, что впечатлен такой любезностью. На что солдат Армии спасения отвечал, что объяснение его поступку есть в Библии, не в последнюю очередь в Евангелии от Луки, в том месте, где говорится о добром самаритянине. И спросил у гостя разрешения прочитать ему несколько строк из Святого Писания.
– Читайте на здоровье, – ответил Ингмар. – Только тихо, а то я спать хочу.
И заснул. А утром проснулся от запаха горячих булочек.
После завтрака Ингмар поблагодарил милосердного господнего солдата, попрощался с ним и заодно увел его велосипед. Крутя педали, он задумался, не в Библии ли сказано, что нужда закона не ведает. Ингмар был в этом не то чтобы совсем уверен.
Так или иначе, но в Лунде он сбыл покражу и на вырученные деньги купил билет на поезд до дома.
Хенриетта встретила его в дверях. Не успела она и рта раскрыть, чтобы поздороваться, как он сообщил, что пора делать ребенка.
У Хенриетты возник ряд вопросов, не последний из них – отчего вдруг Ингмар полез в постель без проклятой коробки американских солдатских кондомов под мышкой, – но ей хватило ума их не задавать. Единственное ее пожелание сводилось к тому, чтобы муж сперва ополоснулся под душем – выглядел он так себе и благоухал соответственно.
Их первое незащищенное любовное свидание продлилось четыре минуты: Ингмар управился быстро. Но Хенриетта осталась довольна. Ее любимый дурачок снова был дома и перед отходом ко сну даже выбросил презервативы в помойное ведро. Что, если теперь всем причудам конец? И быть может, у них появится малыш?
Пятнадцать часов спустя Ингмар проснулся. И начал с того, что рассказал, как встретил в Ницце короля. Вернее, наоборот. Как встретил его король. Тростью по лбу.
– Ничего себе! – удивилась Хенриетта.
Н-да, можно сказать и так. Впрочем, Ингмар в каком-то смысле был ему даже благодарен. Король открыл ему глаза. Помог понять, что монархия – это дьявольская выдумка, которую следует искоренить.
– Дьявольская выдумка? – переспросила изумленная супруга.
– Которую следует искоренить.
Но это потребует и терпения, и хитрости. В частности, Ингмар и Хенриетта должны произвести на свет ребенка – это один из пунктов плана. Звать его, кстати, будут Хольгером.
– Кого? – не поняла Хенриетта.
– Нашего сына, конечно.
Хенриетта, всю свою взрослую жизнь молча мечтавшая, наоборот, о маленькой Эльсе, заметила, что с тем же успехом у них может родиться и дочь, если вообще кто-то родится. На что ей было велено заканчивать с негативом. Лучше пусть даст Ингмару поесть, а он поведает ей, как отныне и присно все будет устроено.
Хенриетта послушалась. Принесла пюттипанну с яичницей и маринованной свеклой.
В паузах между жеванием Ингмар сообщил подробности своего свидания с Густавом V. И в первый, но далеко не в последний раз рассказал про «мальчика на побегушках» и «каналью». А во второй и далеко не в последний – про удар серебряным набалдашником по лбу.
– И поэтому монархию надо искоренить? – спросила Хенриетта. – Терпением и хитростью? И к чему же, по-твоему, следует приложить эти терпение с хитростью?
И подумала, хотя и не сказала вслух, что ни терпение, ни хитрость в число выдающихся талантов супруга не входят.
Ну, без терпения-то никак, потому что даже если им с Хенриеттой и удалось накануне сделать ребенка, Ингмар понимал, что пройдет много месяцев, прежде чем парень появится на свет, а потом еще годы, пока Хольгер повзрослеет и сможет сменить отца.
– В каком смысле сменить? – не поняла Хенриетта.
– В борьбе, дорогая Хенриетта. В борьбе.
Добираясь на попутках из Европы, Ингмар успел о многом подумать. Искоренить монархию будет непросто. Это может оказаться делом целой жизни. А то и не одной. Вот тут-то в игру и вступит Хольгер. Потому что, если сам Ингмар уйдет прежде, чем победит, борьбу продолжит сын.
– Почему именно Хольгер? – не поняла Хенриетта, не понимавшая, впрочем, не только это.
Ха, да пусть зовется как угодно, не в имени дело, а в борьбе. Но удобнее его хоть как-то обозначить. Поначалу Ингмар подумывал насчет Вильхельма, в честь писателя-республиканца Вильхельма Муберга, пока не выяснилось, что так зовут одного из сыновей короля – принца и к тому же герцога Сёдерманландского.
Тогда он стал перебирать другие имена, начиная с буквы «А», и когда во время велопробега из Мальмё в Лунд дошел до «Х», то вспомнил солдата Армии спасения, с которым познакомился накануне. Солдата как раз звали Хольгером, и сердце у него, судя по всему, было доброе, пусть даже он и поленился накачать велосипедные колеса как следует. Зато проявил прямо-таки запредельную деликатность и щедрость, к тому же Ингмар не вспомнил ни единого аристократа с таким именем. От всех дворянских родословных книг Хольгер отстоял ровно настолько, насколько требовала ситуация.
Наконец Хенриетта уяснила себе общую картину. Отныне главный монархист Швеции решил посвятить себя тому, чтобы не оставить от королевского дома камня на камне. Он будет следовать своему призванию вплоть до смертного часа, а до тех пор позаботится о том, чтобы подготовить потомков себе на смену.
– Не потомков, – поправил Ингмар. – Потомка. По имени Хольгер.
• • •
Впрочем, потенциальному Хольгеру явно
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
